Склад съедобных улик, стр. 10
– Смотри, чего я набрал, – сказал он, показывая горсть липовых почек. – Мы их в детстве ели и желания загадывали. Я уже сегодня двадцать восемь желаний загадал. Может, хоть какое-нибудь одно из них исполнится. А это тебе, Галиночка. Скушай и тоже загадай что-нибудь хорошее…
– Спасибо, Петя. – Галина Гавриловна взяла липовые почки. – Сейчас, я придумаю, что бы такое хорошее загадать.
Пока она думала, Петр Брониславович смотрел на нее и радостно улыбался. Все проблемы и неприятности забывались, когда он попадал домой и видел свою замечательную Галочку, Галину Гавриловну. Но последнее время эти дурацкие проблемы навалились на бедного Петра Брониславовича такой кучей, что приходить домой и забывать о них становилось ему все труднее и труднее.
На ладони Петра Брониславовича осталась, прилипнув, одна липовая почка.
«Пусть все мои неприятности поскорее кончатся! – отправив ее себе в рот, загадал Петр Брониславович. – Ну пожалуйста!»
Глава V
Суровый апрель
На следующее утро Зоя и Антоша снова успешно подложили в спортивный зал принесенную из дома подкормку для Петра Брониславовича. Это было проще, потому что физкультура стояла в расписании первым уроком. Спортзал оказался открытым, учитель на несколько минут вышел из него, и Зоя с Антошей благополучно провернули свое благотворительное дельце.
– Как мы лихо сегодня обтяпали-то, а? – выходя на холодную неприветливую улицу, перемигнулись Антоша и Зоя.
– Не дадим умереть с голоду нашему Брониславовичу!
А Петр Брониславович тосковал и волновался. Тревожное чувство не отпускало его. Особенно сейчас, когда он стоял на краю школьного стадиона и смотрел, как бегут по занесенным снегом и покрытым лужами дорожкам его любимые ученики – седьмой класс «В». Ему было жалко гонять бедных детишек под снегом и дождем. Но выбора не было.
Петр Брониславович тяжело вздохнул.
У всех нормальных людей в апреле обычно бывает весна, а вместе с ней тепло, радость и приятные заботы. А для Петра Брониславовича радостный весенний месяц апрель вдруг превратился в суровый декабрь. Проблемы и неприятности одна за другой посыпались на его голову. И, казалось, не будет им ни конца, ни края.
…Вот мимо Петра Брониславовича пронеслась в оздоровительном беге основная масса учеников седьмого «В». Ребята, покорные судьбе и свисткам своего учителя физкультуры, понуро бежали, как стадо несчастных овечек. Дул на них холодный ветер, падал тяжелыми мокрыми комками снег. Глядя на своих продрогших питомцев, Петр Брониславович чувствовал стыд и неловкость. Вот пробежали мимо него последние – самые слабенькие в вопросах физической культуры Антоша Мыльченко и Зоя Редькина.
– Давайте-давайте, не отставайте, а то замерзнете! – чтобы хоть как-то подбодрить бедных крошек, крикнул им Петр Брониславович.
– Интересно, он поел или не поел? – глядя на учителя, спросила Зоя у Антоши, который с большим трудом бежал рядом с ней.
– Наверно, поел, – едва переводя дыхание, ответил Антоша. – Он… Минут на пять задержался. А мы все уже на улице были… Я отметил, ох, этот факт…
– И выглядит бодрее! – добавила Зоя. – Вот мы его получше откормим. Он подобреет и перестанет нас на улицу гонять.
А проблемы Петра Брониславовича начались две недели назад. Не успела свалиться ему на голову страшная первая проблема, которая заняла все мысли и все свободное время учителя физкультуры, как за ней следом подоспела вторая.
…Первая вот была какая. После педагогического совета директор школы остановил Петра Брониславовича и попросил задержаться.
– Вы, конечно, знаете, что в восьмом «Г» классным руководителем является Сергей Никитич, учитель географии, – начал директор школы, – так вот решил я в целях, так сказать, обмена, передать классное руководство в восьмом «Г» вам. А Сергея Никитича в ваш седьмой «В» перевести. Как вы на это смотрите?
Петр Брониславович смотрел на это отрицательно. И даже с ужасом. Он очень любил свой седьмой «В», первый в его жизни класс, в котором у него было классное руководство. Таких веселых, добрых и отзывчивых ребят он не видел ни в каком другом классе. И пусть в седьмом «В» не было ни одного отличника, да и хорошистов-то всего ничего, а дети часто устраивали дебоши и даже бунты, влипали в разные истории и не раз подводили своего классного руководителя под монастырь. Это было не важно. Петр Брониславович любил своих гавриков и никому отдавать их очень не хотел. И вдруг меняться с Сергеем Никитичем, учителем географии, которого бессовестный седьмой «В» гонял, как бобика, не слушался и совершенно не уважал!!! Какие бы суровые санкции ни применял по этому поводу Петр Брониславович!
– Я не знаю… – после долгой заминки произнес Петр Брониславович. – Я в восьмом «Г» уроков никогда не вел. У них Генриетта Адольфовна физкультуру преподает.
Генриеттой Адольфовной звали вторую учительницу физкультуры, которая работала в школе на полставки.
– Ну вот, – обрадовался директор. – А теперь вы у них будете. Научите их уму-разуму. Там ребята хорошие, вы не волнуйтесь. Просто им не хватает в воспитании твердой мужской руки. Сами понимаете, что рука нашего Сергея Никитича… ну, так сказать, безвольная, что ли… А вы мужчина решительный. Вот завтра с утра сходите и посмотрите на них.
– А я могу отказаться? – с надеждой спросил Петр Брониславович.
– Конечно, – вздохнул директор. – Но, поверьте, Петруша, это очень и очень важно для педагогического коллектива школы. Вы же – человек-кремень, на вас можно положиться. Ну?
Петру Брониславовичу ничего не оставалось, кроме как согласиться. И на следующий день он, изучив расписание уроков восьмого «Г», на большой перемене отправился знакомиться с будущим своим классом.
А у восьмого «Г» должен был начаться сейчас урок истории. Возле кабинета заранее удрученный Петр Брониславович встретился с Анастасией Геннадьевной – совсем молоденькой учительницей истории. Печально вздохнув, он рассказал ей о том, что ему уготовано в конце учебного года новое классное руководство в неведомом восьмом «Г».
– Ох, – вздохнула Анастасия Геннадьевна и сочувственно покачала головой, – не повезло вам, Петр Брониславович. Это очень сложный класс. В основном хулиганы и двоечники. Это же «Г» – класс выравнивания.
– Ой! А я и не учел! – воскликнул Петр Брониславович горестно. – Ведь правда! Для полного мне счастья…
– Да. Но вы не переживайте. – Анастасия Геннадьевна ободряюще похлопала своего коллегу по руке. – После девятого класса многих из них выпихнут из школы. А некоторых даже и раньше… Вам полегче будет. Пойдемте, на них посмотрите, у меня как раз сейчас в восьмом «Г» урок будет.
– Да, да…
– Только вы сразу не пугайтесь! – с этими словами молодая учительница резко открыла дверь и вошла в класс.
Петр Брониславович еле-еле успел подхватить вихрастого пацана, который летел прямо на Анастасию Геннадьевну.
– Куда ж ты мчишься, как реактивный, – сказал он, держа мальчишку за шиворот. – Чуть учительницу не зашиб.
Мальчишка что-то заверещал и задергался. Но вырваться из железных пальцев учителя физкультуры было невозможно.
А Петр Брониславович словно забыл о том, что кто-то барахтается у него в руке. Потому что страшная картина открылась его глазам. По классу со сверхзвуковой скоростью мотались мальчишки и девчонки, визжали, стреляли друг в друга гнутиками и жеваной бумагой. В воздухе стоял приторный запах дезодоранта, которым щедро брызгался во все стороны пацан, прыгающий с парты на парту, точно макака по веткам.
– Гасите его, гасите! – кричали одновременно несколько человек, пытаясь поймать пацана с дезодорантом.
– Поймаю, табло набью конкретно! – громко орал устрашающего вида панк, которому только что мальчик-макака прыснул дезодорантом прямо в глаза.
Одна девочка вытащила из сумки духи и погналась с ними за макакой, а другая вооружилась еще солиднее – у нее был баллончик с краской. Такими обычно рисуют граффити на стенах. И вот уже пятна краски начали оседать на одежде, лицах и руках, на учебниках, портретах ученых-историков и на наглядных пособиях. Толпа ринулась на девочку, та перекинула баллончик мальчику-макаке. Но панк навалился на него своей мощной тушей, вырвал баллончик из рук и щедро полил им свой немного подзавявший ирокез. Слипшиеся начесанные волосы тут же приобрели нарядный зеленый оттенок.