Сыщик, ищи вора!, стр. 9
– Иди сюда, Спиридонова Даша, – скомандовала новенькая, выходя на открытое пространство и широко разводя руки в стороны. – Ищи.
При всеобщем молчании Даша, шмыгая носом, приблизилась к Балованцевой. Карманов на ее курточке китайского летчика оказалось очень много – на груди, на рукавах, возле пояса. Даша начала сверху. Класс, затаив дыхание, следил за ее действиями. В лицо новенькой, которая стояла, плотно сжав губы, никто не мог смотреть.
Кроме Вити Рындина. Который готов был раскидать всех своих одноклассников в стороны, схватить новенькую девочку Арину на руки и унести прочь, чтобы закончить этот нелепый поиск.
…И Даша нашла. В маленьком кармане на поясе у новенькой лежали… десять евро Мамеда Батырова! При многочисленных свидетелях она достала их на свет божий.
– Твои? – поднимая вверх руку с зажатой в ней купюрой, торжественно спросила Даша.
– Мои! – обрадовался Мамед, но тут же осекся.
Все молчали и смотрели на припертую к стенке красивую, хорошо одетую новенькую.
– Вот она как промышляет! А я-то смотрю, она со всеми ребятами дискотеки танцует! Подманивает их к себе и карманы обчищает! Ловко! – закричала Даша Спиридонова, которую за всю дискотеку никто из мальчиков танцевать не пригласил.
– А как она возле практикантки нашей терлась – вы не видели? – подала голос девочка Лена. – А у практикантки сумка такая дорогая, из крокодиловой кожи… Надо спросить у Светланы Юрьевны, ничего у нее не пропало, всего хватает?
Арина Балованцева только хотела сказать, чего именно не хватает Светлане Юрьевне, но не успела. Потому что следующие слова потрясли ее.
– А знаете, кто у нее папаша? – крикнула Даша Спиридонова. – Банкир! Я в журнале на последней странице специально посмотрела!
– Ну-у-у, тогда все понятно, как твой папаша деньги зарабатывает! – с негодованием воскликнул Костя Шибай. – Был вором, стал банкиром! У воров всегда дети воры…
Договорить Костя не успел. Со всего размаху Арина влепила ему пощечину.
Несколько секунд длилось оцепенение, потом весь класс снова ринулся на новенькую.
– Тихо! Стоять, – отводя рукой в сторону вновь подскочившего ее защищать Витю, новенькая вытянула вперед другую руку и с презрением на лице заговорила: – Я не знаю, откуда у меня в кармане взялись эти деньги. Я их не брала. Мне не нужно чужого. А вот кто эти деньги у Батырова взял и мне подсунул – я узнаю. И очень не поздоровится тому человеку, кто решил подставить меня. Стыдно и подло быть вором. Стыдно обвинять, не имея доказательств. А тем более говорить гадости про тех людей, с которыми вы даже незнакомы. Я думала о вашем классе лучше. Вы мне все понравились. Но что-то вы на меня все время косо смотрели, а мне этого совершенно не надо… Я уже в другой класс решила переводиться, раз с вами подружиться не получается. Но теперь я передумала. Останусь. До тех пор, пока не выясню правды.
– Правды, кто вор? – подал голос Антон Мыльченко, который до такой степени переживал происходящее, что ему казалось, будто он и есть Арина Балованцева – новенькая ученица, обвиненная в воровстве. Он так размечтался, что не замечал, как его оттеснили за пределы круга, которым была оцеплена новенькая.
– Да, – донесся до Антоши твердый голос новенькой.
– И как ты, интересно, докажешь, что ты не воровка? – пискнула Зоя Редькина.
– Не знаю.
– Ага, а почему у нас все пропадает – деньги, вещи, а у тебя ничего? – ядовито поинтересовалась не раз обворованная Наташа Сорокваша, которая сейчас у себя в кармане плаща не обнаружила выданных родителями денег на автобус.
– А потому, что я вам об этом просто не говорила. Так что вора я найду, из нашего класса он будет или чужой. Вор уже может сейчас начать трепетать. А вы думайте про меня, что хотите, – заявила новенькая, резким движением подхватила с пола брошенный Костиком ранец, взяла пальто. Ее стремительное движение рассекло толпу одноклассников. Никто не смог помешать ей покинуть спортзал.
Едва Арина Балованцева захлопнула дверь, с лестницы спустился Петр Брониславович.
– Что такое, Балованцева? Что случилось? – сразу почувствовал неладное он.
– Все нормально, Петр Брониславович, – как можно спокойнее постаралась произнести Арина. – Я устала. Пойду домой. А ключ на матах, возле вещей лежит.
– А там кто, в спортзале? – Петр Брониславович пристально посмотрел в лицо явно расстроенной девочки, которая изо всех сил скрывала свое расстройство. И это почти ей удавалось.
– Наши.
– А ты что? Куда? – в последний момент Петр Брониславович поймал свою ученицу за руку. – Пойдем к ним.
– Нет, Петр Брониславович, – заявила упрямая девочка, выдергивая руку. – Вы один идите. Идите.
Второй раз за сегодняшний вечер Петра Брониславовича гнали от себя женщины. Чувство протеста охватило его.
– Что это еще такое, Арина, – сказал Петр Брониславович решительно, – я спрашиваю: что это такое «Идите, идите»… Ишь! Отставить командовать преподавателем.
– Я больше не буду. Правда.
– А… Тебя никто не обидел? – от Петра Брониславовича не укрылось, что голос гордой девочки чуть дрогнул. А Петр Брониславович был очень чутким человеком.
– Меня никто не может обидеть, – услышал он твердый детский голос.
– Эк ты загнула… – крякнул Петр Брониславович, но Арина уже удалялась прочь.
Войдя в спортзал, Петр Брониславович увидел невероятно встревоженных учеников, которые яростно обсуждали что-то. Они пообещали, что закроют спортзал на ключ, а ключ повесят на стенд в учительской.
Классный руководитель не стал влезать в дела ребят, вздохнул и направился на свежий воздух. Он верил, что это поможет хоть чуть-чуть привести в порядок чувства…
Петр Брониславович подошел к школе с тыльной стороны, долго стоял и смотрел на неярко мерцающие окна актового зала, вздыхал, горестно взмахивал рукой. Ничего не менялось, и небо не падало Петру Брониславовичу на голову. Да, его сегодня обидели, но мир-то стоит на месте, не перевернулся мир. Для того чтобы разогнать тяжелые тучи, наполнившие душу Петра Брониславовича, нужен был шквальный ветер, буря, ураган – любые, как можно более суровые погодные условия. Петр Брониславович желал этого изо всех сил. С неба полил дождь. Ну что ж, и дождь вполне подходил.
Петр Брониславович в последний раз посмотрел на окна школы, повернулся, подставил лицо дождю и ушел гулять в ночь и непогоду.
А после окончания дискотеки уборщица тетя Паша вымела вместе с остальным мусором грязный и затоптанный кошелек, срезанный у Даши Спиридоновой. Совершенно пустой. Выпотрошенный…
Глава VII Одинокий воин
Арина Балованцева медленно шла под дождем. Только теперь все то, что происходило в ее новом классе, прояснилось для Арины. Кто-то действительно ворует деньги и разные вещи типа плеера. И все думают, что это делает именно она. Но Арина-то знала, что ничего подобного она не делала и не собиралась делать.
Новый класс встретил ее не так весело и дружелюбно, как ей хотелось бы. Но это ничего – решила девочка. Не в ее правилах было набиваться кому-то в друзья, поэтому она заняла самый стратегически удобный пункт наблюдения – последнюю парту у окна – и оттуда рассматривала своих одноклассников. Какой-нибудь случай, считала Арина, обязательно ее с кем-нибудь «подружит», так что до поры до времени нет смысла торопить события. Лучше сидеть тихонько и наблюдать.
И при этом при всем Арина ни разу не заметила, чтобы кто-то из ее одноклассников что-то у кого-то воровал. Как она наблюдала, куда смотрела? А ведь деньги пропадали и у нее. Особенно было жалко весьма большую сумму, которую ей дали родители неделю назад. Денежки незамедлительно свистнули, едва Арина появилась на уроках, так что компакт-диск «Ману Чао» для нее накрылся. А Арина так давно о нем мечтала, наконец увидела в самом лучшем музыкальном магазине города, но…
В тот день отчим Константин Александрович, который во время большой перемены приехал к школе на машине, узнал, что она в школе почему-то не обедает и отвез Арину в «Колокольчик», где накупил ей кучу вкусной еды в красивой упаковке. Арина не стала рассказывать ему о том, что у нее украли деньги – а то Константин Александрович пойдет в школу разбираться, потеряет свое очень дорогое время. Диск она у отчима после попросит… Поскольку Константин Александрович торопился, то вместе с купленной провизией он быстро забросил Арину в школу, велел не грустить и умчался.