Санта-Клаус, или Отец на Рождество, стр. 31
– Так твой наследник оказался подходящим?
– Мой наследник – самый лучший… нет, один из двух самых лучших детей, какие только могут быть. Тебе стоило бы видеть их, какие они смышленые, милые и доверчивые. Они уже учат алфавит, вот так.
Кроу наморщил нос.
– Теперь ты говоришь, как моя невестка, воркующая над своим недавно родившимся спиногрызом. Так или иначе, но теперь у тебя есть наследник и ты можешь перестать беспокоиться о том, что корона заберет себе герцогство Уэр, когда ты умрешь.
Герцог побарабанил пальцами по столу, рядом с которым сидел.
– Но я не буду растить его – черт – их. Мать избалует близнецов, задушит их лаской. Викарий попытается выдавить из них всю живость. Я могу вмешаться, если дела примут совсем плохой оборот, но ведь это не мои дети. Я должен отступить и позволить Грейс-Энн воспитывать их самой. – Как бы это ни терзало его, но она все же была матерью мальчиков. – А то, что ты упомянул смерть, напомнило мне, что у меня есть поручение, о котором я хотел бы попросить тебя.
– Знаешь ли, я не самый полезный парень, но сделаю все, что смогу.
– Я хочу, чтобы ты стал опекуном для моих подопечных, если со мной что-то случится.
– Я? Опекать детей? – Монокль выпал из его рук и повис на ленте. – Разве ты не слушал меня, Ли? Я же отошлю их во флот! Как бы то ни было, сколько лет этим сорванцам? Должно быть, они уже достаточно взрослые для школы!
– Олух, они практически младенцы, и я вовсе не прошу тебя стать их нянькой. Грейс-Энн – замечательная мать, всего лишь чересчур опекающая их. Но если со мной что-то случится, то Уилли станет настолько богат, что это превзойдет все самые безумные ожидания викария Беквита. Ты должен будешь защитить от него мальчиков и их мать.
– Если только она к тому времени не выйдет снова замуж.
Грейс-Энн снова выйдет замуж? Лиланд вовсе не подумал об этом. И ему нисколько не понравилась эта идея. Вот как – какой-то другой мужчина будет воспитывать наследников Уэра, по всей вероятности, жить в Уэр-Холде, обнимать его вдову? Нет, вдову Тони, будь оно проклято.
– Гром и молния! Она не может снова выйти замуж!
– Ты не сможешь остановить ее, это у них в крови. Вдовы всегда снова выходят замуж. Особенно те, у кого приятная внешность и полный кошелек, а у нее есть и то, и другое. Ты протянешь ноги, а какой-нибудь удачливый парень заполучит лакомый кусочек и будет называть герцога своим сыном.
– Черт побери, охотники за состоянием и желающие подняться в обществе будут обнюхивать ее юбки прежде, чем меня успеют похоронить.
Кроу кивнул.
– Если не раньше, основываясь на ожиданиях.
Два друга ненадолго замолчали, обдумывая ситуацию. Наконец Лиланд ударил кулаком по кожаному подлокотнику кресла.
– Дьявол, ничего подобного не произошло бы, если бы у меня были жена и собственные дети!
Кроу печально покачал головой.
– А я-то думал, что общение с малютками излечит тебя от этой эксцентричной идеи. Похоже, что все вышло наоборот. Леди Сефтон устраивает званый вечер в следующем месяце. С таким же успехом можешь начать поиски там.
Герцог вполне может так поступить. Он мог беспокоиться о том, что какой-то другой мужчина будет растить детей Тони, но при этом не собирался всю жизнь торчать рядом с Грейс-Энн. Кроме того, теперь, когда Лиланд был в Лондоне, ему нужно было позаботиться о других делах, не только о наследниках и о Холле. Например, заняться инвестициями и присмотреть за другими поместьями. Здесь можно найти и более сговорчивых женщин.
До того, как леди Сефтон устроила званый вечер, и самый свежий урожай дебютанток появился в свете, Лиланд получил записку из Министерства иностранных дел. Возникли кое-какие трудности с прусскими союзниками – власть, деньги, обычная история – которые требовали его навыков в дипломатии и его трезвую голову на заглохших мирных переговорах в Вене. Ни один герцог Уэр никогда не отказывал Короне. Он должен был ехать.
Перед тем, как покинуть Англию, Лиланд написал Грейс-Энн в Уорик, заверив вдову, что ее финансовое положение обеспечено в точности так, как они обсуждали. Поверенный герцога, Эрик Олмстед, будет приглядывать за ее счетами, а Мильсом, который теперь находился в Уэр-Хаусе на Гросвенор-сквер в Лондоне, всегда сможет передать сообщение Лиланду через Министерство иностранных дел, если возникнет крайняя необходимость.
И какую пользу это сможет ей принести, подумала Грейс-Энн, прочитав его письмо. К тому времени, когда Уэр получит хоть одно из ее посланий, Пру уже давным-давно уедет.
Глава 14
Дни были намного легче, чем ночи. Сумрачный январь уступил место более светлому февралю, и Грейс-Энн привыкла к новой, более комфортной жизни. Даже викарий неохотно согласился, что их положение улучшилось. В доме стало больше свечей, чтобы он мог читать допоздна, достаточно еды, чтобы у него в желудке неловким образом не ворчало во время проповедей, и довольно слуг и нянек, чтобы надоедливые внуки не болтались под ногами. Благодаря новой переписке с профессором Джорданом, Беквит сумел приобрети несколько современных, более скромных текстов, тем не менее, ставших достойным пополнением его коллекции.
При новом образе жизни миссис Беквит частично восстановила свое здоровье и воодушевление. Она даже начала наносить визиты, которыми ей теперь было не стыдно обмениваться с соседями, и посещать прихожан, так как хлеб, который она раздавала нуждающимся, теперь не приходилось отнимать у своей семьи. Грейс-Энн или кто-то из слуг – сейчас у них была кухарка, слуга-мужчина и три девушки, которые каждый день приходили из деревни, чтобы убираться, прислуживать и помогать Мэг в детской – отвозили ее на тележке, запряженной пони.
Поначалу Пруденс тоже пожинала плоды неожиданной удачи, выпавшей Грейс-Энн. Не то чтобы она когда-либо была загружена работой, но сейчас на плечах Пру лежало еще меньше обязанностей. Поэтому она могла проводить большую часть времени со своей закадычной подругой, Люси, в поместье сквайра, к всеобщему облегчению – от Грейс-Энн и детей до слуг, которые все до единого страдали от глумливых и требовательных придирок Пру. Пруденс заявляла, что помогает Люси планировать приданое, а Грейс-Энн надеялась, что это так, и что сестра не помогает Лайаму Халлорану присматривать за новой конюшней скаковых лошадей. Пру пополнела от простой, но вкусной пищи, которую готовила новая кухарка, с каждым днем становясь все более женственной, и Грейс-Энн беспокоилась, что молодой ирландец может найти ее сестру еще более привлекательной.
Так или иначе, дни Грейс-Энн были такими же заполненными, как и всегда, хотя ей не нужно было печь, ездить за покупками и заниматься делами прихода. Она все еще преподавала в воскресной школе и помогала отцу переписывать начисто его проповеди – большей частью для того, чтобы поддерживать с ним мир. Грейс-Энн продолжала управлять домашним хозяйством, чтобы сберечь силы матери, и все еще вела домашние счета. Вдобавок она уделяла много времени своим банковским выпискам, составляя сметы, вычисляя проценты, пытаясь спланировать расходы на непредвиденный случай, чтобы ей не пришлось обращаться к герцогу. Эти дополнительные деньги, остающиеся после каждого месяца, означали ее безопасность, так что Грейс-Энн осторожно обращалась со своими пенсами и фунтами и не превратилась в транжиру за одну ночь.
Все излишки времени, какие она могла найти, Грейс-Энн посвящала мальчикам. Она брала их на длинные пешие прогулки в ясные дни, чтобы выгулять собаку и детей. Пастушья собака, кажется, инстинктивно знала свою работу, приняв близнецов за собственное маленькое стадо. Герцог всегда держал Уилли и Леса в поле зрения и старался, как мог, не отпускать их друг от друга и не подпускать к опасности. К несчастью, пес решил, что пономарь ворует овец, а деревенские собаки похожи на волков, но Грейс-Энн работала над этим. Так же она занималась тем, что учила мальчиков алфавиту и счету, после того, как поклялась Лиланду, что дети слишком малы для формального обучения в школе. Единственный недостаток, который герцог смог бы обнаружить в подобных уроках – это отсутствие учебников. Дома они читали по книжкам с картинками, а на улице – по могильным памятникам в церковном дворе по соседству.