Санта-Клаус, или Отец на Рождество, стр. 17

– Это не было и никогда не будет подходящим для меня вариантом, ваша светлость.

– Снова вернулись к «вашей светлости», а? Полагаю, что я должен еще раз извиниться перед вами, мэм. Точно так же, как вы не можете не вытирать пролитые капли, так и я не могу устоять перед тем, чтобы пофлиртовать с красивой женщиной. – Что вовсе не было правдой, признался себе Лиланд. В этой женщине было что-то такое… – Во всяком случае, вы не захотите ничего решать, пока не продет Рождество, когда у вас появится возможность посетить банк. Вы хотите, чтобы все счета и все подобное отправляли мне для оплаты?

Грейс-Энн сделала пару глубоких вздохов, чтобы обрести спокойствие. Затем она решила вместо этого сделать глоток вина. Покалывание на ее языке сработало лучше.

– Я не тупица, кузен, которая никогда не видела учетной книги. Уверена, что смогу сама разобраться со своими финансами.

– Женщина отвечает сама за себя – так обычно дела не делаются. – Лиланд с опаской посмотрел на хрупкие бокалы, изящные статуэтки и блеск в ее голубых глазах. – Но полагаю, что пока мы можем попробовать такое соглашение. Я отдам распоряжения, чтобы средства были только в вашем распоряжении к первому числу каждого месяца, и чтобы никто другой не имел к ним доступа без моего одобрения. Это заставит викария убрать свои жадные ручонки.

Грейс-Энн удовлетворенно кивнула.

– Тогда первого января я смогу свободно принимать собственные решения – для разнообразия. Новая жизнь в новом году. – Она смаковала свою свободу вместе с вином. Одно из этих незнакомых ощущений придало ей смелости, и она спросила:

– Как вы думаете… то есть, мне не хочется вас беспокоить. Это вульгарно – говорить о деньгах и все такое, но могу ли я попросить аванс или что-то в этом духе?

– Что, уже убегаете от судебного пристава? – пошутил он. – А только что вы уверяли меня, что можете прожить и без этих средств. – Но герцог встал и подошел к столу, где открыл ящик и достал шкатулку с деньгами. – Как много наличных вам нужно, моя дорогая?

У вдовы раскраснелись щеки; должно быть, это от вина, а не от фамильярности.

– О, ровно столько, сколько нужно для Рождества. Мне бы хотелось послать что-то денщику Тони в Дорсет. Тот получил ранение, пытаясь спасти бедняжку Тони, только чтобы потерять его из-за лихорадки, и он возвращался на одном корабле с нами, всю дорогу заботясь о наших удобствах.

– Будь оно проклято, я должен был сам позаботиться об этом. – Лиланд добавил еще несколько банкнот к пачке, которую держал в руке

– И мне хотелось бы купить несколько подарков, даже если почти не осталось времени на покупки. Как вы думаете, в Уэрфилде можно найти санки для мальчиков? Кухарка говорит, что на Рождество выпадет снег, и они могли бы отлично повеселиться. И новый набор посуды для мамы, один-два отреза на платья для Пруденс. Бархат, скорее всего. Новая униформа для Мег. Нет, новая униформа и еще одна няня!

Лиланд, улыбаясь, продолжал добавлять банкноты. Она не упомянула ни о чем для себя, так что он сделал это сам.

– И новая шляпка, я надеюсь, для меня и мальчиков.

– Шляпка? Что же вы и дети будете делать со шляпкой?

– То, что нам не придется смотреть на это уродство, которое вы носите. Сохраните ее для снеговика, которого мы слепим, если кухарка окажется права. И еще купите себе несколько красивых платьев. Тони не понравилось бы, что вы одеты так безвкусно.

Вдова опустила глаза.

– Нет, ему бы это не понравилось. Возможно, одно или два, если я найду время шить.

Герцог рассмеялся.

– И вы говорите, что умеете хитрить. Вам не нужно время, дорогая, у вас есть деньги! Деревенская модистка просидит за шитьем весь вечер Рождества, чтобы одеть вас должным образом, за достаточное количество наличных.

– Как замечательно было бы получить новое платье на Рождество, даже если оно обязательно будет черным.

– Сшейте два или три. Я бы хотел, чтобы вы провели второй день Рождества со мной и тетей Юдорой, помогли раздавать подарки, а Уилли смог бы встретиться с арендаторами. Мои родственники определенно должны быть одеты, по меньшей мере, так же хорошо, как и фермеры. – Он пожал плечами и опустошил шкатулку, положив деньги в кожаный кошелек, который вручил Грейс-Энн. – Мой рождественский подарок. – До того, как она сумела затеять спор насчет того, что деньги нужно списать с ее счета, Уэр спросил: – Но что насчет вашего отца? Должен ли я поговорить с ним?

Грейс-Энн стиснула кошелек и подняла подбородок.

– Нет. Если я хочу постоять за себя, то должна сделать это сама. И я собираюсь попросить его вернуть те деньги, которые он потратил.

– Brava [13]! Не отступайте, моя Грейс. Ударьте его туда, где будет больнее всего… – она резко втянула воздух, -… по его карману. Ах, а вот и мальчики, как раз вовремя.

Мильсом внес выдохшихся близнецов, по одному под каждой рукой.

– Вы хорошо провели время, милые? Поблагодарите кузена Лиланда за визит.

Один взгляд на лицо дворецкого – и герцог добавил:

– Думаю, что мы должны поблагодарить и мистера Мильсома тоже. – И удвоить его рождественский подарок.

Мальчики поклонились, как положено, и произнесли «спасибо», а затем:

– Я пописал в уборной, мама! Тянешь за цепочку – и вода со свистом катится вниз и оказывается там, где раньше был ров.

Грейс-Энн закрыла ладонью рот Лесли. Но она не успела сделать то же самое с Уилли.

– А я пописал за какими-то кустами.

Пытаясь не рассмеяться, Лиланд спросил:

– Что, разве вы выходили на улицу?

Мильсом смотрел поверх их голов.

– Полагаю, что это было в оранжерее, ваша светлость. За апельсиновыми деревьями.

Глава 8

– Бог дал Адаму владычество над всеми созданиями на земле, – вещал преподобный Беквит, – включая Еву. Не подобает женщине иметь подобные полномочия.

К несчастью для Грейс-Энн, она была единственной слушательницей сегодняшней проповеди. Она вернулась из Уэр-Холда и передала близнецов Мэг, чтобы мальчики могли вздремнуть – они не сопротивлялись, вопреки обычному поведению – а затем встретилась лицом к лицу с отцом в его кабинете.

– Я поговорила с его светлостью, папа, – начала говорить она.

– И я полагаю, что он забил тебе голову все этой ерундой.

– Если под ерундой ты имеешь в виду неплохой доход, то да. – Затем Грейс-Энн принялась объяснять, что в то время как преподобный Беквит тратит эти деньги на цели, которые счел достойными, Тони не согласился бы с ним. И она сама не согласна, и герцог Уэр тоже не согласен. Только обращение к имени Лиланда, и к его угрозам призвать викария к ответу, привели к тому, что Беквит прервал свою обличительную речь о сохранении древних, уважаемых текстов. – Сомневаюсь, что эти священные писания рассыпались бы в прах без наследства моих детей. Какой-нибудь другой пустоголовый коллекционер был бы счастлив сохранить их для потомков. А я нет.

Викарий проворчал:

– И я полагаю, что ты скорее позволишь Уэру проиграть все это наследство – или потратить его на куртизанок.

– Я не утверждаю, что герцог – святой, но не могу представить, что он растратит вверенные ему средства. Он просто не нуждается в еще большем богатстве. Кроме того, он по-настоящему желает для мальчиков всего самого лучшего. Они ему понравились.

Беквит фыркнул, отчего волосы у него в носу зашевелились.

– Ха! Ты всегда была зеленой, как простушка. Это называется «гладить теленка», несмышленыш. Чтобы ты переехала к нему, и тогда он получит наследников, состояние и готовую любовницу. Что ж, не приползай обратно ко мне, когда милорд распутник устанет от тебя и от этих порожденных дьяволом детей, мисси.

Грейс-Энн попыталась придержать язык. Это же твой отец, повторяла она себе. Вслух она произнесла:

– Все вовсе не так. Я не собираюсь переезжать в Уэр-Хаус.

– Что, он не предложил тебе карт-бланш? Должно быть потому, что он не хочет, чтобы невоспитанные сорванцы путались под ногами.