Пронто, стр. 6

– Я понимаю, это только предварительное слушание, – сказал он своему адвокату, – но вы могли все-таки хотя бы упомянуть обрез, который был у этого типа.

– Какой обрез? – спросил адвокат, сын другого адвоката, который обычно и защищал Гарри, когда его начинали таскать по судам. Сегодня папаши не было в городе. Вот так и спросил: какой обрез?

– Тот, из которого он хотел меня убить. Неужели никто этого не понимает?

– В протоколе осмотра места происшествия нет никакого обреза, – покачал головой адвокат.

– А они его искали? – спросил Гарри. – Вы что, думаете, я безо всяких к тому причин убил этого типа, которого прежде никогда не видел? Или, по-вашему, я хотел его ограбить?

Личность убитого установили: Эрл Кроу, как и думал Гарри, – из Глэйдса. Клюстон, городок на озере Окичоби.

– А где ты был вчера ночью, когда я в тебе нуждался? – спросил Гарри у Торреса, имея в виду допрос. – Все эти ваши шпики так на меня и набросились.

Торрес объяснил, что тут расследование убийства, а его подразделение занимается организованной преступностью.

– Нервничаешь, верно? – Сейчас он держался значительно холоднее, чем вчера. – Да уж, понимаю. Ты был уверен, что этот мужик явился по твою душу.

– Да так оно и было, – сказал Гарри. – Он знал мое имя.

– Ты – личность известная.

– Господи Иисусе, да у него же был обрез нарезного ружья. И он прямо сказал мне, от кого пришел, чтобы я не сомневался. От Джимми.

– А у тебя был заряженный кольт 45-го калибра, – возразил Торрес. – Может, хочешь объяснить, зачем он тебе понадобился?

– Да я же не знал этого типа.

– Как я слышал, за последние тридцать лет у него были и предварительные аресты и сроки, – сказал Торрес. – Возможно, сумеешь сторговаться со следователем, за признание тебе снизят до непредумышленного. А то побеседуй с федералами про Джимми Кэпа. Может пойти тебе на пользу, ты же понимаешь, про что я? Мак-Кормик просил ненавязчиво тебе напомнить.

– Сперва они меня подставляют, – взорвался Гарри, – а потом предлагают спасти мою жопу, и я что, в ножки должен им за это поклониться? Я пообещаю рассказать про Джимми историю-другую, а они сразу же найдут пропавший обрез, так, что ли?

Энергично покачав головой, Торрес сказал, что в такую грязь никогда не полезет.

– Ну что ж, в тюрьме мне конечно же делать нечего, – пожал плечами Гарри, – но ведь стоит мне высунуть нос на улицу – и меня тут же угробят к чертям собачьим.

– Ты будешь под присмотром, – сказал Торрес, – но только до тех пор, пока остается хоть какая-нибудь возможность извлечь из тебя пользу. Что я могу еще сказать? Так всегда и бывает.

После предварительного слушания Гарри вернулся в Майами, в тюрьму округа Дэйд; адвокат сказал, что тут его могут продержать до шести недель, пока не окончится следствие, но уже через три дня, в понедельник, появилась Джойс Паттон с женщиной из залоговой конторы Эй-би-си, и его освободили под залог в сто пятьдесят тысяч долларов.

Конечно же деньги внесла не Джойс, это исключалось. По правде говоря, Гарри не знал ни одного своего знакомого, готового выложить те десять процентов, которые стоил залог, пятнадцать кусков наличными, а ведь надо еще, чтобы у этого человека было имущество на полную сумму залога, и на это имущество наложат секвестр, если Гарри не появится в суде.

– Только не говорите мне, – сказал Гарри, – что деньги внес Джимми Кэп. Ладно?

– А как насчет вашей жены из Палос-Хейтс, из Иллинойса? – спросила женщина из залоговой конторы.

Гарри потребовалось порядочно времени, чтобы переварить такую новость.

– Моя бывшая жена? – озадаченно произнес он. – Так вы хотите сказать, что она прилетела сюда и выложила вам чек на пятнадцать кусков? С того дня, как я начал заниматься букмекерством, она перестала готовить, отказалась даже появляться на кухне, пока я не подыщу себе настоящую работу. Девять лет кряду мы обедали где-нибудь на стороне. Когда стало ясно, что больше мне этого не выдержать, я переписал на нее дом в Палос-Хейтс, рядом с Чикаго, – коттедж в тюдоровском стиле, с четырьмя спальнями – и переехал сюда.

– Ты и сейчас каждый день ешь на стороне, – заметила Джойс.

Она явно злилась, узнав, что у Гарри прежде была жена, – он никогда об этом не рассказывал.

Женщина из залоговой конторы – блондинка лет тридцати пяти, довольно симпатичная для такой профессии – сказала, что человек по имени Томазино Битонти принес ей чек и документ об условном отказе от прав на недвижимую собственность в Палос-Хейтс, все за подписью Терезы Ганелло. Вернула, значит, девичью фамилию.

Вот теперь кое-что понятно. Джимми Кэп хочет вытащить его на солнышко. Своих денег ему жалко, и он послал Зипа в Палос-Хейтс, чтобы тот нажал на Терезу, заставил ее внести залог. Вот откуда только, кольнуло его беспокойство, Джимми знает, что у Гарри есть там бывшая жена? Разве что они вели на него досье и выведали, что он родился в Майами, в пятидесятые работал здесь, потом женился, а после Кефоверовского расследования преступности в Майами переехал в Чикаго, родной город Терезы. То, что Гарри вернулся в семьдесят первом, один, и занялся букмекерством, эти типы знают прекрасно, ведь именно тогда они и навязали ему это самое партнерство.

Все это он объяснил Джойс по пути домой, на шоссе Макартура, время от времени сам себя перебивая восклицаниями: «Господи! Мне в жизни не выдержать большого срока!»

– В тюрьме даже не с кем поговорить, там же ни с одним человеком не сойдешься интересами, – простонал Гарри.

– Что-то я не понимаю, – уколола Джойс. – Если ты нарушаешь закон каждый день, и так всю жизнь, то должен ожидать, что когда-нибудь тебя посадят.

Все еще злится, после того как узнала, что у него была жена. К тому времени, когда они добрались до отеля Гарри, Джойс перешла к прямым расспросам. Где он познакомился с Терезой? В Рони-Пласа, Тереза приехала туда зимой, погреться. Сколько лет были они женаты? Почти десять. На что она похожа? На аллигатора. Потом Гарри поинтересовался – какое все это, собственно говоря, имеет значение? Детей нет, эта часть жизни осталась позади как отрезанная.

Он позвонил в Палос-Хейтс впервые за двадцать с лишним лет, чтобы поблагодарить Терезу.

– Я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты внесла за меня залог. Сразу, как только разберусь немного, вышлю тебе чек на пятнадцать тысяч. Хотелось бы надеяться, что не доставил тебе больших хлопот.

– Трус проклятый, букмекер дешевый... – Голос Терезы Ганелло буквально рвался из трубки; Джойс, стоящая рядом с Гарри, слышала все до последнего слова. – Сукин ты сын, ты набрался наглости прислать сюда этого громилу, чтобы он мне угрожал. Ты знаешь, что было бы с тобой, будь жив папа? Я каждый вечер возношу молитвы Господу, чтобы они заперли тебя покрепче и потеряли ключ от твоей гребаной камеры.

– Спасибо, Тереза, было очень приятно побеседовать, – сказал Гарри и повесил трубку. – Так ты считаешь, я мог жить с такой женщиной? – спросил он Джойс. – Ведь та тоска и злость, которая у других бывает вечером, после работы, у нее – круглый день. Ведь ее любимое занятие – защемлять яйца дверью, она курсы может вести для баб, почему-либо не овладевших этим высоким искусством при рождении. Слушай, она ведь всю свою жизнь считала, что ее папаша занимается настоящим делом, торгуя копченой колбасой. Чтобы развестись с ней, мне потребовалось его разрешение. И знаешь, что он мне сказал? Он сказал: «Десять лет вместе! Господи Иисусе, да я бы на твоем месте и половину не выдержал».

Глава 4

Весь понедельник и вторник телефон звонил не умолкая; друзья и клиенты – все спешили сообщить о прочитанном в газете или услышанном на улице, спрашивали, как у него дела, интересовались, продолжает ли он свой бизнес. В «Майами геральд» появилась короткая заметка с заголовком:

«Жителю Саут-Майами-Бич предъявлено обвинение в убийстве из огнестрельного оружия».

Заметка безнадежно похоронена на третьей странице. Так это все, что можно про него сказать, – житель? А почему не Известная Всему Саут-Майами-Бич Личность? Или Персона? Житель, Господи прости! Друзьям и клиентам Гарри объяснял, что все это ошибка, в которой скоро разберутся. Когда звонили регистраторы и курьеры, он просил их подождать день-другой – позже он сам с ними свяжется.