Под прицелом, стр. 14

– Это все вы себе говорите.

– Может быть, не такими словами.

– Я возьмусь поработать в "Бей-Виста".

– Скажем, до Дня труда, а потом поглядим.

– Уборщиком в мотеле.

– Не уборщиком.

– Ну, подручным. Стану вашим подручным, и вся моя жизнь устроится.

– Слушай, я ничего тебе не дарю. Будешь на меня работать. Может, я выясню, что ты лодырь, и выкину прочь.

– Я берусь за работу.

– Если берешься, то ладно.

– Вы меня и от Боба-младшего собираетесь защищать? Позаботитесь, чтобы со мной ничего не стряслось?

Мистер Маджестик пристально посмотрел на него. Он не шевельнулся, ничто не отразилось в его глазах, только носогубные складки вроде бы стали резче. Наконец, наклонившись вперед и не спуская глаз с Райана, ответил:

– Стойку держать умеешь, только, господи Иисусе, да ведь ты дурак, правда?

– Я вас никогда не просил заботиться обо мне.

– Забудем, ладно? – тихо, с бесстрастным выражением на лице произнес судья. – Я отправляюсь домой. Иди со мной или оставайся. Мне плевать. Если захочешь, подумай о моем предложении. Если захочешь работать, приходи завтра утром в восемь часов. Если нет, значит, нет. В любом случае сделаешь, как пожелаешь.

Он пошел к стойке бара за счетом и вышел не оглянувшись.

– В чем дело? – спросила у Райана официантка, похожая на индианку. – Он себя плохо чувствует?

– Домой пошел, вот и все.

– Он сказал тебе: "Сделаешь, как пожелаешь".

Райан посмотрел на нее.

– Я у него никогда ничего не просил.

– А кто говорит, что просил?

Похожая на индианку официантка забрала пустой кувшин и стаканы. А через несколько минут увидела, как Райан взял рюкзак и вышел.

Глава 6

Витражное окно коттеджа номер пять выходило на мелководный конец плавательного бассейна, в девять часов утра пустого, неподвижного, частично скрытого тенью.

Вирджиния Мюррей встала без четверти семь. Позавтракала апельсиновым соком с тостами, выпила растворимого кофе "Санка" без кофеина, прибрала на кухоньке, застелила постель, приняла душ, сняла бигуди, причесалась, надела голубой купальник, махровое платье. А кроме того, написала маме и папе письмо, в частности сообщив им, до чего ж хорошо, когда не надо рано вставать, чтобы спешить на работу. И еще о том, что теперь вовсе не огорчается, что другие девушки не поехали – одной отдыхать гораздо лучше.

Сидя на диване напротив витражного окна с откинутыми занавесками, можно было наблюдать за бассейном и видеть несколько других коттеджей. Все это представлялось будто декорации в рамке сцены, в то время как она сама оставалась в темноте зрительного зала. Вирджиния пролистала "Макколс", взглянула на часы – чуть больше девяти. Поправила лиф цельного голубого купальника, так как кромка врезалась в грудь. Заглянула в лежащую рядом соломенную сумку, удостоверилась, что крем, гарантирующий медный загар, на месте. И бумажные салфетки "Клинекс" тоже. И расческа. Расческу она вытащила, пошла в ванную, принялась снова причесываться перед зеркалом: повернула голову, чуть наклонила, краешком глаза следя за движениями расчески. Потом вернулась к дивану, села на расстеленное в одном его конце пляжное полотенце. Снова взяла "Макколс" и тут заметила двух маленьких мальчиков, стоящих на краю бассейна.

Это были дети Фишеров из коттеджа номер четырнадцать, одного из тех, что выходят фасадом на пляж. Через пару минут появится их сестра-подросток, чтобы за ними присматривать; потом придет отец, а попозже, около одиннадцати, выползет и мать. К тому времени выйдут почти все постояльцы "Бей-Виста". Сначала дети – вдруг они окажутся повсюду, – потом постепенно взрослые, обмениваясь приветствиями – "Доброе утро!" – старательно выбирая шезлонги, передвигая их поближе или подальше, переставляя так, чтобы усесться лицом к бассейну, лицом к солнцу или отвернувшись от него.

Фишеры придут к бассейну.

И парочка из коттеджа номер десять, что прямо напротив, которая проводит тут медовый месяц, тоже придет к бассейну.

И семейство с маленькими черноволосыми ребятишками, возможно итальянцы. Их мать заведет разговор с миссис Фишер. У обеих женщин толстые ноги, они в пляжных костюмах и соломенных шляпах с рисунком на ленточках, напоминающим сосновые шишки.

Жильцы коттеджа номер один останутся у себя на лужайке, будут сидеть за столиком под зонтом, из тени наблюдая за своими детьми на пляже.

Две молодые пары из коттеджа номер одиннадцать – бездетные или, может, просто оставили детей дома. Они выстроили вдоль своей застекленной веранды стену из пустых пивных банок. (Вирджиния подсчитала и пришла к заключению, что к вечеру субботы их наберется больше ста.) Эти ребята в десять спустятся на пляж; около двенадцати кто-нибудь из мужчин принесет пива; в час все отправятся на ленч, в два вернутся, а в четыре снова начнут пить пиво и развлекаться. Мужчины все время болтают какую-то забавную ерунду, и все четверо заливаются смехом.

Рыжеволосая женщина из коттеджа номер девять, которая делает макияж и накрашенной купается в бассейне, выйдет со своей маленькой девочкой примерно в одиннадцать, хотя и до этого девочка выбежит несколько раз посмотреть на других детей. Иногда она выпрашивает разрешения спуститься на берег, поиграть в песке, но мать всегда говорит: "Черил-Энн, сегодня слишком солнечно".

Есть в "Бей-Виста" и другие отдыхающие. Они живут в коттеджах, в номерах мотеля с видом на Бич-роуд, порой приходят к бассейну, порой – на пляж. Вирджиния Мюррей почти всех их знает в лицо, но не смогла классифицировать, а потому не сделала и никаких выводов.

Существует еще мистер Маджестик. Кажется, симпатичный. Не слишком образованный дружелюбно-грубоватый тип. Расхаживает повсюду в футболке и бейсбольной кепке, вечно торопится где-то что-то поправить, чего-нибудь передвинуть, например трамплин у бассейна, или проехаться по пляжу в бульдозере.

А со вчерашнего утра появился Джек Райан.

Теперь у Вирджинии Мюррей не осталось никаких сомнений – это тот самый парень с бейсбольной битой, фотография которого была опубликована в газете. Странно, что у нее до сих пор сохранилась эта газета, больше чем недельной давности. И вот вчера, заворачивая в нее корки от грейпфрута, она увидела его на снимке, а потом – здесь. Наблюдала за ним весь вчерашний день – точно тот самый.

Сидя на диване в голубом купальнике, она смотрела в витражное окно коттеджа номер пять, ожидая начала дневной деятельности, и старалась сообразить, кого же ей напоминает Джек Райан. По типу близок к парням, которые ходят в черных кожаных куртках. Есть какое-то сходство. Только он не грязный и нет в нем ничего непристойного. Дело в том, как он стоял. Словно вышел на бой с быками, совсем как тореадор на плакате "Плаза де Торос в Линаресе", который висит у них дома в гостиной, – плотно сдвинув ноги, дугой выгнув спину, втянув щеки, глядя ниже своей груди, обводя быка вокруг себя.

Вирджиния не видела, чтобы он с кем-нибудь разговаривал, кроме мистера Маджестика, и пыталась догадаться, что будет, если она заведет с ним беседу, хоть отлично знала, что между ними нет и не может быть ничего общего. Однако позволила себе помечтать. Вообразила, как поздним вечером в одиночестве в коттедже номер пять читает в постели. Потом гасит свет и лежит в темноте. А через несколько минут раздастся звук – шорох, нет, скорее скрип двери. Она будет лежать в темноте с открытыми глазами и прислушиваться к тому, как кто-то движется в холле. Затем раздадутся шаги в коридоре, наконец, в дверях спальни возникнет темная фигура. Она спокойно дождется, когда он войдет, а уж потом включит свет. "Чем я могу вам помочь?" – спросит Вирджиния. И окажется, что это Джек Райан. Он шагнет к ее постели с кухонным ножом в руке.

Нет, надо немножко подумать, что дальше. Еще не совсем ясно, что надо сказать. Голос должен быть ровным, не успокаивающим, но производящим именно такой эффект; глаза – смотреть прямо на него, выражая не страх, а понимание. Может быть, он постепенно успокоится. Положит нож. Сядет на край постели. Она начнет задавать ему вопросы, а он примется рассказывать о себе, о своей прежней жизни, о своих проблемах. Она будет слушать терпеливо, ничто ее не шокирует. Он попросит разрешения еще с ней поговорить, а она коснется его руки, улыбнется и скажет: "Конечно. Но сейчас лучше бегите в постель и поспите как следует".