Небеса подождут, стр. 8

Джеку было десять, когда они переехали в Талсу. Тогда отец время от времени таскал его с собой на участок, нудил про добычу нефти, рассказывал, как бьет первый фонтан, который называют "рыбий хвост", как бурят скважину, как насосы, которые называют грязечерпалками, качают нефть. По пути они заезжали в ресторан Харви в Сепульпе, Джек заказывал курицу по-королевски, свое любимое блюдо. Их всегда обслуживала одна и та же официантка в большом белом переднике, с волосами, зачесанными наверх и уложенными в пучок. Джек слышал, как они с отцом о чем-то тихо переговариваются, как будто по секрету. Но, только увидев Нэнси Полис в отеле "Мэйо", вдруг понял, что она и есть та самая официанточка. Сейчас ей было уже за тридцать.

Вошел Норм, за ним девушка с пустой бельевой корзиной.

– Знакомься, – улыбнулся Норм. – Моя жена Хейди.

Джек удивился. Девушка была настоящей красоткой, несмотря на спутанные волосы и отсутствие косметики. На вид ей было лет двадцать. Странно, зачем ей сдался такой неотесанный увалень, как Норм Дилуорт. В девушке чувствовался стиль, она напомнила Джеку дочек нефтяных магнатов из Талсы. Правда, впечатление портил ее выговор.

– Хотите чаю со льдом? – спросила она врастяжку, и стало ясно: она выросла на ферме или возле нефтяной вышки. Но все равно она была красотка!

Нэнси Полис, сидя за столом, курила сигарету.

– Я хочу знать, где Орис! – повторила она.

– А чего-нибудь покрепче у вас нет? – спросил Джек, глядя на Хейди.

– Есть банка, – ответил за жену Норм.

Джек развернулся к столу, посмотрел на лежащие на нем журналы. "Домашний очаг", "Птицеводство", "Журнал для домохозяек" и последний выпуск "Досуга на свежем воздухе".

– Потерпи, – бросил он Нэнси, взял "Досуг" и стал перелистывать его.

Из шкафчика над рукомойником Норм достал глиняный кувшин, вмещавший треть чистого виски.

– Детка, – обратился он к Хейди, – принеси стаканы, будь добра.

– Да у нас их всего два, – ответила та и посмотрела на Джека. – Кому-то придется пить из горла.

Джек улыбнулся, отложил журнал.

– Охотишься? – спросил у Норма.

– Когда случай подвернется.

– И оставляешь свою девчонку куковать одну?

Он подмигнул Хейди, та тоже подмигнула в ответ.

– Ей здесь нравится, – объяснил Норм. – Видел бы ты, где она жила раньше!

– Мне не надо, спасибо, – объявила Нэнси, глядя, как Норм разливает виски в два стакана.

– А я и не тебе. Это мне и Джеку. – Норм передал Джеку стакан.

Нэнси присела боком к столу, закинула ногу на ногу. Тонкие черные брючки классно очерчивали стройные бедра. Она посмотрела на Джека, стряхнула пепел на линолеум.

– А не молод ты пить?

– Раз при сухом законе пить нельзя никому, значит, всем можно нарушать закон и пить сколько влезет, – ответил Джек.

– Ты работаешь на самого Ориса Белмонта?

– Я его первый помощник.

– Ну и как с ним работается?

Джек поднял стакан, отпил большой глоток, ощутил приятное жжение внутри. Нэнси не сводила с него глаз.

– Ничего плохого про мистера Белмонта не скажу, – ответил Джек. – Слыхал я кое-что, но не знаю, правда или нет.

– Что ты слыхал?

– В конторе поговаривают, он западает на хорошеньких секретарш.

Джек подмигнул Нэнси. Черт, ничего не мог с собой поделать! Он слышал, как смеется Норм, поднял глаза и увидел, что Хейди улыбается. Сквозь тонкое ситцевое платье просвечивали соски. Она все понимала и улыбалась ему, как кошка (если только у кошки бывают сиськи). Он развернулся к Нэнси, которая затягивалась сигаретой, не сводя с него глаз. Нэнси не улыбалась. Джек отхлебнул еще, пошло как надо. Ему уже было хорошо. Она никуда не сбежит – можно сказать.

– Детка, тебе придется какое-то время побыть здесь.

Она поднесла сигарету к его локтю, выставленному на стол.

– С Орисом ничего не случилось?

– Я сказал, что он ранен, чтобы выманить тебя из дому.

– Так вы что, хотите взять за меня выкуп?

– Посмотрим, сильно ли мистер Белмонт тебя любит.

– А если он не заплатит, вы меня убьете?

– Он заплатит.

– Тогда тебе уж точно придется меня убить.

– Зачем? Мы уехали. Никто не знает, где мы.

– Зато я знаю, кто ты такой.

Джек громко икнул и сказал:

– Я не служащий Ориса Белмонта. Я тебя обманул.

– Знаю, – кивнула Нэнси. – Ты его сын, паршивец. Как только твой индюк-приятель назвал тебя Джеком, я сразу вспомнила. Ты Джек Белмонт. Помню, восемь-девять лет назад, когда я работала у Харви, ты вечно просился домой, хныкал и тянул отца за рукав. Ты и тогда был гаденышем, а сейчас кем стал – похитителем? Я слышала, твой шантаж не прошел.

Черт! У Джека прямо руки чесались пристрелить ее. Раз Норм охотник, у него должно быть ружье.

– Знаешь, – продолжала Нэнси, – меня от тебя тошнит. Можешь попросить у отца деньги, когда захочешь, он их тебе даст. Но нет, ты лучше их украдешь у него! Господи, если уж тебе так хочется стать настоящим вором, иди и грабь банки!

В тот же день Джо Росси перезвонил своему боссу.

– Мистер Белмонт, – сказал он, – хотите, чтобы ваш сынок исправился? Я намерен подать на него иск за порчу имущества компании.

Орис Белмонт сидел в кресле и смотрел в окно. В небе еще виднелся дым.

– Если хотите, – продолжал Джо Росси, – я сам вызову полицию. Чтобы не впутывать вас.

Помолчав немного, Орис ответил:

– Не надо. Я сам их вызову.

Он уже все для себя решил.

3

13 июня 1927 года Карлос Хантингдон Уэбстер, рост которого к тому времени достигал уже почти шести футов, находился в Оклахома-Сити. Теперь он носил темно-синюю пиджачную пару и панаму с полями, надвинутую на глаза. Карлос снимал номер в отеле и каждый день ездил на трамвае. Недавно он принес присягу и стал сотрудником Службы федеральных маршалов министерства юстиции – помощником федерального маршала. Тогда в Нью-Йорке чествовали Чарльза Линдберга, прозванного Одиноким Орлом. Со всего мира прибывали тонны телеграмм, в которых люди поздравляли летчика, в одиночку совершившего трансатлантический перелет.

Эммет Лонг вышел из тюрьмы Макалестер и вернулся в Чекоту к Кристал Дэвидсон. Его костюм так и провисел в шкафу все шесть лет – с того дня, как представители закона выволокли его из дому в одних подштанниках. Как только Эммет Лонг слез с Кристал, он первым делом обзвонил своих бывших дружков.

После окончания учебы Карлосу дали отпуск, он поехал домой, к отцу, и рассказал о многом.

Какие номера в отеле "Хьюстон".

Что ему пришлось есть в отеле "Плаза".

Как он слушал джаз-банд под названием "Синие дьяволы Уолтера Пейджа" – все оркестранты цветные.

Как его учили, стреляя из пистолета, переносить вес тела вперед и выставлять вперед одну ногу – если тебя ранят, ты сможешь, даже упав, вести огонь.

И еще кое-что.

Все называли его Карл, а не Карлос. Вначале он поправлял тех, кто называл его Карлом, и спорил пару раз, дело едва не дошло до драки.

– Помнишь Боба Макмахона?

– Р.А. (Боб) Макмахон, – кивнул Вирджил, – такой молчаливый...

– Он теперь мой начальник в Талсе. Так вот, он говорит: "Я знаю, тебя назвали в честь дедушки, да только для тебя имя – не имя, а сплошной повод для ссоры".

Вирджил закивал:

– Я понимаю, что Боб имеет в виду, – с тех самых пор, как этот болван Эммет Лонг назвал тебя грязным латино, ты вроде как подставляешься: "Я Карлос Уэбстер, что вы теперь скажете?" Когда ты был малышом, я иногда звал тебя Карлом. Кстати, ты не возражал.

– Боб Макмахон говорит, что в имени Карл нет ничего плохого. И потом, Карл – вроде как сокращенное от Карлос.

– Вот именно, – кивнул Вирджил. – Попробуй побыть Карлом!

– Я уже пробую – с месяц или около того. Здрасте, я помощник федерального маршала Карл Уэбстер.