Контракт с коротышкой, стр. 30

Кэтлетт был без пиджака, в полосатой рубашке с галстуком – узел строго на месте. Он оделся так, вспомнив вчерашний костюм Чили – круто выглядел.

А вот Йайо явно следовало бы сменить рубашку, побриться и причесаться, а он смотрел на него взглядом Тони Монтана. Нижнюю губу кривил. Парень даже не осознавал, насколько он туп.

– Ну, как провел время, Йайо?

Маленький колумбиец затараторил что-то по-испански, потом замолк и перешел на английский.

– Я сказал этому парню, чо мне нужны мои долбаные деньги, иначе тебе кранты, верь мне, чувак.

– Ему не угодишь, – изумился Медведь, задумчиво почесывая бороду. – Я сфотографировал его на фоне сцены из фильма «Частный детектив Магнум», прямо рядом с Томом Шелеком, который выглядел как живой. А он только скулил и матерился.

Йайо повернулся к Медведю:

– Думаешь, смешно, да?

– А потом отвел его на аттракцион «Полиция нравов Майами».

– Говно полное.

– Сначала вылетают Крокет и Таббс на водных мотоциклах, как будто идет съемка. Несколько хижин на берегу, мы стоим на центральной трибуне. Голос диктора говорит: «Они взъерошили кое-кому перья в стране фламинго, и контрабандистов ждет большой сюрприз». Эффекты так себе, но туристы хавают на ура.

– Дерьмо, – сообщил Йайо Кэтлетту.

– Во-во, он все время так выражался. Всякими словечками при моей маленькой девочке.

Кэтлетт нахмурился и болезненно поморщился:

– Неужели прямо при девочке?

– Вообще пасть не закрывал.

– Слушай меня, – встрял Йайо. – Я хочу уехать отсюда, домой, домой. Тебе нужно взять деньги и отдать их мне или взять другие деньги.

– Я же передал тебе ключ, – возразил Кэтлетт, – тебе нужен был только он и немного терпения.

Йайо опять скривил губу:

– Мне не нужен долбаный ключ, мне нужны долбаные деньги.

Кэтлетт сунул пальцы в карманы и пожал плечами:

– Подожди немного, и скоро никто не будет за тобой следить.

Йайо ткнул его пальцем в грудь:

– Ну ладно, но вот че я скажу. Я поеду в аэропорт и открою эту долбаную ячейку, а если меня схватят, я колонусь, что это ты попросил меня привезти сумку, знать ничего не знаю.

– Прямо так и ничего, да? Подожди-ка здесь, Йайо, я скоро вернусь.

Он прошел прямо в офис Ронни, достал из центрального ящика стола пистолет «АМТ-хардболлер» сорок пятого калибра и взвел его, зная, что Ронни всегда держит пушку заряженной. Затем Кэтлетт вернулся в гараж, закрыл за собой дверь, встал на расстоянии десяти футов от Йайо и навел на него длинный ствол. Йайо не пошевелился. Медведь тоже.

Йайо лишь задрал нос и положил ладони на бедра, приняв позу Тони Монтаны.

– А это зачем, мать твою?

– Я тебя сливаю, Йайо, – пояснил Кэтлетт и выстрелил ему в грудь.

Выстрел прозвучал оглушительно, именно оглушительно, а отдача оказалась совсем не такой сильной, как ожидал Кэтлетт. Он посмотрел на Йайо. Тот валялся на испещренном масляными пятнами цементном полу, широко разбросав руки и уставившись невидящим взглядом в потолок. Попал именно туда, куда целился.

– Точно в долбаное яблочко.

– Мне почему-то кажется, – сказал Медведь, – что это не первый твой опыт.

– Просто давненько не тренировался, – пожал плечами Кэтлетт.

16

Определить номер комнаты, в которой остановился Лео в отеле «Беверли-Хиллз», было несложно – Чили просто написал на конверте «Ларри Париж» и проследил, в какую ячейку положит его девушка, дежурившая за стойкой. Ему показалось, что там стоял номер «207», но полной уверенности не было. Поэтому он подошел к местному телефону за углом от входа в знаменитый зал «Поло», снял трубку и попросил соединить его с номером двести семь. Телефонистка попыталась, но вскоре извинилась и сообщила, что, к сожалению, мистер Париж не отвечает. Чили очень любезно, так как желанный результат был получен, сказал телефонистке, что, вероятно, мистер Париж все еще на бегах, деньги просаживает. Ха-ха. Тем не менее Чили решил подстраховаться и проверить еще раз. Он вошел в «Поло» и заказал у стойки двойной скотч.

Ни Лео, ни его подруги Аннетт, ни Клинта Иствуда, вообще ни единого знакомого лица он не увидел. Хотя было шесть вечера и зал был полон: люди сидели в отдельных кабинках и за маленькими круглыми столиками, но все они скорее всего являлись туристами, пришедшими поглазеть на кинозвезд. Гарри говорил, что, если сюда входит кто-нибудь, хоть отдаленно напоминавший звезду, туристы сразу же начинают шушукаться: «Вон он. Ну, знаете, он еще играл в…» – и какой-нибудь никому не известный парень из глубинки вдруг на несколько минут становится знаменитостью. А еще Гарри рассказывал, что некоторые деляги специально просят своих секретарш позвонить им сюда, чтобы все видели, как на их столик приносят телефон. Потом они берут трубку и начинают громко трепаться, небрежно упоминая кучу кинозвезд, якобы заключая сногсшибательные сделки. Главная беда Голливуда, по словам Гарри, состоит в том, что эти аферисты трудятся не менее активно, чем настоящие деятели кино.

Лимузинщик Кэтлетт, как показалось Чили, очень любил покрасоваться. Пощеголять в хорошем костюме, умно поговорить, как будто знает предмет разговора. Такой тип, если бы и не занимался наркотиками, все равно влез бы в какую-нибудь аферу. Подобных ребят Чили знавал и в Майами, и во всех пяти районах Нью-Йорка, и в некоторых районах штата Джерси. Они вечно вешают лапшу, мол, они такие же, как ты, с улицы, только с другой ее стороны. Но с такими парнями, как Кэтлетт, следует держать ухо востро. Ни в коем случае нельзя подпускать его близко к Гарри.

Чуть раньше отзвонился Гарри – из своей квартиры на Франклин – и сказал, что заехал переодеться, а потом вернется к Карен. «Представляешь, что я сделал? Предложил ей стать сопродюсером, так она чуть с ума не сошла от радости». Портрет Гарри становился все более полным с каждым разом, как продюсер открывал свой рот. «Карен забросила сценарий в „Тауэр“, теперь нам остается только ждать, когда Илейн соизволит нас принять. Мисс Сексуальные Глазки. Представляешь, Илейн никогда не участвует в подготовительных встречах, но на этот раз ради Карен сделает исключение. Точно тебе говорю, я поступил гениально, взяв в дело мою старую крикунью». Чили спросил, а не следовало ли сначала переписать сценарий, чуточку подправить его. «А что в нем плохого?» – не понял Гарри. Чили по пунктам изложил ему все свои соображения, на что Гарри ответил: «Да, Карен что-то такое упоминала, нужно только полирнуть немножко, и все. Я сниму эту проблему прямо на встрече, не волнуйся».

Ладненько, но сейчас надо на время забыть о «Лавджое» и сконцентрировать внимание на Лео из химчистки. Нужно найти его и вывезти из города прежде, чем здесь появится Рей Боунс. Чили понаблюдал за тем, как официант разносит на подносе напитки, и вдруг подумал, что, сидя здесь и спокойненько надираясь, можно пропустить приход Лео. Тот мог прийти, привести себя в порядок и смыться, не заходя в бар. Официант с подносом подсказал Чили способ проникнуть в номер Лео.

Он заказал бутылку шампанского, расплатился по счету, сказал бармену, что хочет сделать приятелю сюрприз, и попросил как можно быстрее доставить бутылку в номер двести семь. Бармен невозмутимо согласился, как будто постоянно занимался тем, что разносил бутылки по номерам. Чили допил скотч и поднялся по лестнице на второй этаж. Номер двести семь находился в центральном зале, от которого в трех направлениях расходились коридоры. Стены были оклеены обоями с изображениями то ли зеленых растений, то ли пальмовых ветвей. Минут через десять появился официант с бутылкой шампанского в ведерке и двумя бокалами на подносе. Чили подождал на лестнице, пока официант откроет дверь, и со словами: «Эй, а я успел вовремя», быстренько проскользнул вслед за ним в номер. Не забыв сунуть на чай десять долларов.

* * *

Выкурив три сигареты и выпив два бокала шампанского, он услышал, как поворачивается ключ в замке и открывается дверь.