Проклятье короны, стр. 3

Амандина разбудила меня на рассвете, зябко кутаясь в отороченный мехом шелковый пеньюар.

– Пойдем, – велела она. – Нужно выйти из дворца до того, как набегут служанки для моего утреннего туалета. Я хочу показать тебе кое-что.

Я отправились за ней. Парк был погружен в предутренние сумерки. Проступающие в них бледные статуи казались похожими на привидения. Амандина направилась прямиком к решетке, преграждающей выход в лес. Мне снова показалось, что я слышу жалобные стоны. Амандина вынула из кармана ключ и отомкнула прочную металлическую дверцу с замысловатым замком. По другую сторону ограды тянулись густые заросли, ощетинившиеся колючими кустами.

– Взгляни-ка на эти деревья, – прошептала принцесса. – Не замечаешь в них ничего особенного?

Я так и подскочила. На каждом стволе проступало человеческое лицо, очень печальное на вид. Все лица были разные. Внезапно одно из них приоткрыло рот и издало протяжный стон. Из глаз заструились смолистые слезы.

– Это и есть сильвы, о которых я говорила тебе вчера вечером, – прошептала Амандина. – До четырнадцати лет они сохраняют человеческий облик и живут среди нас, а после некая таинственная сила принуждает их отправиться в лес. Там они выкапывают ямку в земле, становятся в нее босыми ногами… и превращаются в деревья.

– Что?

– Да, именно так. Благодаря этому они могут жить два или три столетия, намного дольше, чем люди, однако они обречены навечно оставаться на одном месте – там, где укоренились. Тогда они окунаются в воспоминания о своей прежней жизни, когда они еще были обычными смертными, и оглашают лес своими бесконечными жалобами, потому что жизнь дерева невероятно скучна.

Я огляделась вокруг повнимательнее и заметила, что среди деревьев есть и мужские, и женские лица, а также лица подростков обоего пола. Амандина ступила под их густые кроны и стала переходить от одного дерева к другому, ласково прикасаясь к проступающим сквозь кору лицам.

– Моргана, Лора, Анна, Эмма… – называла она их имена.

Видимо, вид у меня был совсем растерянный, потому что она снизошла до объяснений:

– Это мои прежние фрейлины… и близкие подруги… Нам было так весело вместе, но проклятие настигло их, и однажды ночью они сбежали из дворца, чтобы прийти сюда. Инстинкт оказался сильнее их воли. Поутру они превратились в деревья. Мне осталось лишь оплакивать их. Мне их не хватает. О! Как же сильно мне их не хватает!

– Ясно, – сказала я. – Флора тоже сильва, как и они. Вот почему вам приходится приковывать ее на ночь.

– Традиция требует, чтобы вся свита принцессы крови [3] непременно состояла исключительно из сильв, – прошептала Амандина.

Я видела, что она вот-вот расплачется.

– Но почему? – спросила я. – Это так жестоко. В этом случае вы обречены потерять всех своих подруг детства.

– Да, думаю, именно этого и добивается премьер-министр. Ему нужно, чтобы принцессы были одиноки и уязвимы, чтобы им не на кого было опереться. Ведь тот, у кого есть друзья, сразу становится сильнее… а он хочет избежать этого любым способом. Он мечтает, чтобы я оказалась одна-одинешенька. До сих пор мне удавалось перехитрить его, приковывая Флору, но это не может длиться вечно. Я знаю, что она непременно покинет меня, хотя сама всей душой хочет остаться. Инстинкт одолеет ее. Однажды она выйдет за ограду, так же, как и остальные.

Я воспользовалась тем, что мы находились вдалеке от дворца, и спросила:

– Значит, у вас есть враги?

– Да, – ответила она со вздохом, – премьер-министр ненавидит меня. Ты непременно столкнешься с ним где-нибудь за поворотом коридора. Его зовут Зафар де Камильос, и он носит фарфоровую маску.

– Почему?

– Говорят, он так уродлив, что от одного только взгляда на его лицо целый отряд закаленных в боях рыцарей может умереть от ужаса.

– И это правда?

– Не знаю, однако я бы не рискнула подсматривать за ним, когда он снимает маску, чтобы побриться. Это злой и жестокий человек, но, к сожалению, мой отец полностью доверяет ему.

– Сегодня ночью, – добавила я, – я еще заметила кое-что любопытное. Голова, которая высовывалась из стены, чтобы шпионить за нами. Что это такое?

Амандина пожала плечами.

– Мы называем их просто человечками. Это стенопроходцы, нанятые Зафаром. Как ты верно догадалась, они занимаются тем, что подслушивают и подглядывают. По вечерам поварам королевской кухни приказано подмешивать в еду наркотик, который заставляет людей выбалтывать свои самые сокровенные мысли во сне. Это очень эффективное средство: стоит проглотить его, и ты уже не сможешь удержаться от разговоров и непременно выскажешь все, что у тебя на душе. Задача человечков состоит как раз в том, чтобы выслушивать, что бормочут спящие, и доносить их слова Зафару. Благодаря этой хитрости ему удается душить любые заговоры в зародыше. Он хитер и прекрасно знает, что люди ненавидят его. Уже трижды придворные собирались убить его, но никто так и не успел довести этот замысел до конца. Под действием наркотика они проговаривались во сне, и уже наутро за ними являлась стража. Вот почему я всегда обхожусь без ужина и предпочитаю ложиться спать на голодный желудок. Но чтобы не разочаровать стенопроходцев, я делаю вид, что разговариваю во сне. Бормочу обо всяких незначительных вещах. Зафар принимает меня за безмозглую кокетку, помешанную на завязывании бантиков… Меня это полностью устраивает. Позволяет мне выиграть время. Если хочешь остаться здесь, тебе придется быть очень осторожной. Не бери ничего в рот по вечерам, даже воды не пей. А теперь давай вернемся в парк. Наше отсутствие может показаться подозрительным.

Мы снова пересекли ограду, и Амандина тщательно заперла за собой дверцу. Уже рассвело, и можно было освободить Флору от оков. Мы нашли ее сидящей на ступенях. Было заметно, что яростная ночная борьба с наручниками совершенно изнурила ее. Запястья у нее были ободраны до крови. Я освободила девушку от цепей. Она подняла на нас измученные, запавшие глаза.

– Это с каждым разом все сильнее, Ваше Высочество, – прошептала она, глядя на принцессу. – Скоро я уже не смогу более противиться. Зов леса становится слишком силен. Сегодня ночью я уже думала, что отгрызу себе руки, чтобы освободиться, как попавшая в капкан лисица. Мне так жаль покидать вас… Скоро, совсем скоро настанет ночь, когда я присоединюсь к своему племени за оградой парка. Таков закон сильв. Сможете ли вы простить меня?

Принцесса помогла ей подняться на ноги и крепко сжала в объятиях. Так они и простояли минуту или две, всхлипывая друг у друга на плече; затем Амандина отступила.

– Я должна как можно скорее вернуться в спальню, – прошептала она. – Вот-вот явятся горничные для утренней церемонии одевания. Вообще-то я не имею права даже тапочки надеть без их участия. Еще одна удачная уловка премьер-министра, чтобы держать меня под неусыпным контролем.

Уже собравшись идти, она вдруг остановилась и повернулась ко мне.

– Будь предельно осторожна, – шепнула она, тронув меня за плечо. – Думаю, Зафару ты совсем не нравишься. Хочешь посмотреть, что предсказал мне сегодня утром мой вещий веер?

Одним легким движением она развернула веер перед моими глазами. На тонком шелке с поразительным тщанием было выписано мое лицо. Глаза у меня были закрыты, а на лбу алело кровавое пятно.

Сказать по правде, вид у меня был совершенно мертвый.

Глава 3

Корона безумия

Пока принцесса тайком пробиралась в свою спальню, я последовала за Флорой в галерею первого этажа. Укрывшись в маленькой комнатке под лестницей, она привела в порядок свою одежду и прическу, а затем промыла израненные запястья холодной водой.

– Это хорошо, что ты здесь, – вдруг сказала она, глядя на мое отражение в зеркале. – Ты пришла как раз вовремя, чтобы занять мое место. Я присматривала за Амандиной, сколько могла, но моя жизнь в человеческом облике близится к концу. Я должна присоединиться к моему племени по ту сторону парковой ограды. И это означает, что принцесса останется совсем одна и защитить ее от происков премьер-министра Зафара будет некому.