Ведьмина неделя, стр. 33
Дети страшно смутились. Нирупам попытался спрятаться за Чарлзом, потому что незнакомец взглянул на его коротенькие голубые шорты. Чарлз юркнул за Брайана. Брайан старался незаметно отряхнуть грязь с колен джинсов. Взгляд незнакомца обратился к Нэн, глаза у него были ясные, черные, почему-то казались вовсе не такими ошарашенными, как все лицо, и Нэн сразу поняла, что лучше бы ей быть совсем без ничего, чем в драном розовом бальном платье. Незнакомец сразу повернулся к Эстель, словно глядеть на Нэн было выше его сил. Нэн тоже поглядела на Эстель. Эстель, поправляя кепи, с восхищением смотрела на прекрасного незнакомца.
«Этого еще не хватало! – в отчаянии подумала Нэн. – Да ведь Эстель влюбилась в этого типа с первого взгляда! Выходит, мы не только непонятным образом вызвали какого-то щеголя, но и ни на шаг не приблизились к спасению, а от Эстель теперь не будет никакого толку!»
– О небо, – пробормотал незнакомец. Теперь он смотрел на швабру, тяпку и метлу, которые весело плясали поодаль, словно старые друзья после долгой разлуки. – Я полагаю, вам определенно следует вернуться домой, – сказал он, и вся троица с легким свистом исчезла. Незнакомец повернулся к Нэн. – Что мы все здесь делаем? – немного печально спросил он. – И где мы?
Глава двенадцатая
На вершине холма взволнованно залаяла собака. Все, кроме незнакомца, подпрыгнули.
– Думаю, нам следует поскорее убираться, сэр, – вежливо сказал Нирупам. – Это полицейская собака. Полиция искала Брайана, а теперь, наверное, разыскивает всех нас.
– Что же произойдет, если вас найдут? – спросил этот человек.
– Нас сожгут, – ответил Чарлз, невольно потирая большим пальцем волдырь.
– Понимаете, мы все, кроме Эстель, ведьмы и колдуны, – объяснила Нэн.
– Так что сейчас, если вы не возражаете, мы вас оставим, – добавил Нирупам.
– Какое варварство! – сказал этот человек. – Пожалуй, будет куда лучше, если полиция и собаки просто не увидят эту рощицу, в которой мы все сейчас находимся. Не правда ли? – Он оглядел детей, словно спрашивая их согласия.
На всех лицах было написано сомнение, а на лице Брайана – сомнение плюс мрачная насмешка.
– Заверяю вас, – незнакомец повернулся к Брайану, – что, если вы выйдете из рощи и взглянете на нее снаружи, вы ее не увидите, как и полиция. Если слова кудесника вам недостаточно, полюбопытствуйте сами.
– Какого еще кудесника? – грубо ответил Брайан.
Рощу, однако, никто покинуть, само собой, не решился. Все стояли и ждали, чувствуя, как мурашки бегут по спине, а голоса полицейских слышались все ближе и ближе. И вот они уже зазвучали у самой рощи…
– Ничего! – послышался голос. – Возвращайтесь в лес и снова хорошенько все прочешите. Хиллс и Мак-Айвер, идите к шоссе, узнайте, чего нам эти водители руками машут. Остальные берите собак, возвращайтесь к палатке и начинайте заново.
И голоса стихли в отдалении. Все немного успокоились, а Нэн даже начала надеяться, что от незнакомца может быть польза. Но тут он снова погрустнел.
– Не соблаговолит ли кто-нибудь из вас рассказать мне, где мы находимся? – спросил он.
– У самой опушки Ларвудского леса, – ответила Нэн. – В Хартфордшире.
– В Англии, на Британских островах, на Земле, в Солнечной системе, во Вселенной, – глумливо добавил Брайан.
– Да-да, благодарю вас, – кивнул незнакомец. – Но в которой из них?
Брайан окаменел.
– Я хотел спросить, – терпеливо пояснил незнакомец, – не знаете ли вы, на какой именно Земле, в какой галактике и в какой вселенной и так далее мы сейчас находимся? Понимаете ли, их существует бесконечное множество, и если я не узнаю, где именно происходит действие, то едва ли смогу вам помочь.
Чарлза охватило очень странное чувство. Он подумал о далеком космосе и жукоглазых чудищах, и в животе у него похолодело. Он оглядел элегантный пиджак незнакомца – вдруг там прячется лишняя пара рук? Вроде бы нет. Очевидно, он – человек.
– Вы ведь не из другого мира? – спросил Чарлз.
– Я именно из другого мира, – сказал незнакомец. – Из другого мира, где живут такие же люди, как вы, и который существует бок о бок с вашим. Но таких миров, как ваш, миллиарды. Где же мы находимся?
Большинство его собеседников полагали, что мир есть мир и что этим дело и ограничивается. Все, кроме Эстель, тупо уставились на него.
А Эстель робко сказала:
– Другой мир есть, но он только один. Туда спасатели отправляют ведьм и колдунов.
– Великолепно! – Незнакомец повернулся к Эстель, и та залилась густой краской. – Так расскажите же мне об этом спасительном мире!
Эстель помотала головой.
– Это все, что я знаю, – огорченно прошептала она.
– Ну что ж, попытаемся иначе, – сказал незнакомец. – Расскажите мне, какая цепь событий привела к тому, что вы сочли нужным вызвать меня…
– Так вас зовут Крестоманси? – восхищенно пролепетала Эстель.
– Обычно меня называют именно так. Да. – ответил незнакомец. – То есть это вы меня вызвали?
Эстель кивнула.
– Тоже мне, заклинание! – хмыкнул Брайан. Брайан, очевидно, твердо решил, что помогать никому и нипочем не станет. Пока все наперебой рассказывали, что привело их сюда, он хранил презрительное молчание.
Говорить Крестоманси все как есть не стал никто. Брайан глядел на них с таким подозрением, что каждый чувствовал себя последним лгуном. Нэн не рассказала о встрече с мистером Уэнтвортом, летавшим на каминном коврике. Учитывая поведение Брайана, Нэн считала, что поступает очень благородно. Она умолчала и о том, как ее понесло говорить о еде за столом директрисы, – об этом доложил Чарлз.
С другой стороны, Чарлз не счел нужным сообщать о заклятии «Саймон говорит». Это сделал Нирупам, но почему-то забыл о том, как Дэн Смит съел шиповки Чарлза. Когда все закончили, Крестоманси повернулся к Брайану:
– Я жду вашего рассказа, – вежливо кивнул он.
Вежливость Крестоманси обладала исполинской мощью. Дети были уверены, что Брайан не скажет ни слова, но он тем не менее заговорил. Сначала он сознался в том, что наколдовал птиц на музыке. Потом заявил, будто это Чарлз посоветовал ему бежать из школы и при этом запутать следы, свалив все на колдуна из второго «игрек». А когда Чарлз едва не задохнулся от гнева, Брайан холодно рассказал, как на следующее утро, убедившись в том, что Чарлз колдун, заставил Чарлза проводить его в медкабинет, чтобы школьная медсестра первой удостоверилась в действии дурного глаза. Наконец, еще более неохотно, Брайан сознался в том, что это он написал анонимную записку мистеру Крестли и таким образом заварил всю кашу. Тут, будто вспомнив что-то, он повернулся к Нэн:
– А ты все время норовила стянуть у меня метлу!
– Она не твоя, а школьная! – возразила Нэн.
Одновременно Чарлз крикнул Крестоманси: – Он врет! Я не советовал ему свалить все на колдуна!
Крестоманси отрешенно глядел куда-то вверх, на буковые ветви, и, казалось, его не слышал.
– Да, ситуация просто недопустимая, – заметил он. – Думаю, нам с вами нужно поговорить с той пожилой леди, которая работала в службе спасения.
Все закивали. Блестящая идея! Ясно же, что если старушка захочет, то сумеет их спасти.
– Но полиция… – начал Нирупам.
– Разумеется, мы будем невидимы, – заверил его Крестоманси, продолжая думать о своем.
Он повернулся, пошел прочь между деревьями – и тут все исчезли. Осталось лишь кольцо шелестящих рыжих буков…
– Идемте, – послышался голос Крестоманси.
С минуту дети пребывали в неописуемом смятении. Началось с того, что Нэн решила, будто у нее теперь вовсе нет тела, и налетела на дерево. Оказалось, что она по-прежнему твердая, а не газообразная, а удар получился очень даже ощутимый.
– Прошу прощения, – сказала она дереву. Наконец процессия пробралась под ветвями и оказалась в поле. Внизу, на обочине шоссе, стояли две машины, а водители и пассажиры, перевесившись через изгородь, разговаривали с двумя полицейскими, показывая в сторону леса и бурно жестикулируя, так что и без слов было ясно, что речь идет о двух колдунах, перелетевших дорогу на швабре и тяпке.