Ведьмина неделя, стр. 18

– Заперто было! – гнул свое сторож.

– Замолчите! – рявкнул мистер Уэнтворт. – Вон, глядите: ваша псина писает на башмак! Между прочим, это обувь мисс Кэдвалладер!

Чарлз выскользнул в коридор, изо всех сил удерживая улыбку в разумных пределах: мистер Уэнтворт был цел и невредим! Наверное, вчера вечером он и вправду просто пошел спать, пока мисс Ходж узнавала у Чарлза дорогу… И что еще лучше, все решили, что обувь попала в зал самым что ни на есть естественным путем! Чарлз был готов пуститься в пляс, но тут рядом с ним возник Дэн Смит. Восторг Чарлза несколько поумерился…

– Эй, ты, – сказал Дэн. – Ну что, поймали тебя вчера эти?

– Не-а, – ответил Чарлз. – Я убежал.

– Ну ты и носишься, – заметил Дэн.

Это была пусть и грубая, но похвала: Дэн признал за Чарлзом хоть какие-то достоинства.

– Не знаешь, случайно, кто обувку спер? – поинтересовался Дэн, мотнув головой в сторону зала.

Чарлзу вдруг страшно захотелось сказать, что это он, – пусть-ка Дэн проникнется к нему уважением! Но это была бы несусветная глупость.

– Нет, – отозвался он.

– А я знаю, – сообщил Дэн. – Это тот колдун из нашего класса. Зуб даю.

В дверях зала показался мистер Уэнтворт. В битком набитом коридоре зашикали…

– Завтрак откладывается, – объявил мистер Уэнтворт. Вид у него был очень озабоченный. – Кухонная прислуга отказывается работать босиком, и неудивительно. Разойдитесь по классам и ждите. Сейчас учителя и шестиклассники постараются как можно скорее разложить обувь в главном внутреннем дворе. Когда вас позовут – когда вас позовут, ясно? – вы спуститесь во двор и заберете свою обувь. А теперь идите. Шестые классы, останьтесь.

Толпа неохотно потащилась прочь. Чарлз был так доволен, что даже улыбнулся Брайану.

Но Брайан рассеянно глядел в стену и даже не заметил его. Он не шелохнулся и не подал голоса даже тогда, когда Саймон рассеянно дал ему подзатыльник.

– А где Нэн Пилигрим? – гоготнул Саймон. – Стала невидимкой?

Нэн улизнула в коридор наверху, возле ванных для девочек. Оттуда открывался превосходный вид на внутренний двор, уставленный рядами башмаков, и на кухонных девушек в чулках, бегавших кругом на цыпочках. Нэн это зрелище совсем не развеселило. Подруга Терезы Делия Мартин и подруга Эстель Карен Григг уже достаточно ясно дали понять, что считают все это работой Нэн. Если вспомнить, что обычно они не разговаривали ни друг с другом, ни с Нэн, от этого становилось только хуже.

Глава седьмая

Завтрак был уже готов, а второй «игрек» за обувью еще не вызывали. Терезе пришлось идти по коридору в голубых следочках. К тому времени они стали уже совершенно черные, что страшно ее расстраивало. Завтрак настолько запоздал, что общую молитву отменили. Вместо этого мисс Кэдвалладер встала перед директорским столом и произнесла небольшую речь. (Лицо у нее аж сводило от возмущения, а один ботильон явно промок.)

– Проделка, совершенная в нашей школе, представляется очень глупой, – сказала она. – Те, кто это задумал, конечно, полагали, что все это невероятно смешно, но теперь им, должно быть, ясно, как неумно, недостойно и бесчестно они поступили. Я взываю к их чести. Я хочу, чтобы они пришли ко мне и во всем сознались. Те, кто знает или подозревает виновников происшествия, должны также вспомнить о своей чести и сообщить мне, что им известно. Все утро я буду у себя в кабинете. Это все.

– Какое отношение к чести имеет стукачество? – громко спросил Нирупам, когда все встали.

Этим он вольно или невольно оказал Нэн добрую услугу – никто во втором «игрек» не хотел считаться стукачом. Никто не пошел к мисс Кэдвалладер – все отправились во внутренний двор и стали бродить под заморосившим дождичком вдоль рядов мокрой обуви, выискивая свое имущество. Нэн тоже пришлось пойти.

– А вот и архиведьма Дульсинея! – загоготал Саймон. – Ты что, свои башмаки тоже заколдовала, Дульсинея? Это чтобы никто ничего не заподозрил, да?

– Ну правда, Нэн! – надулась Тереза. – Смотри, что стало с моими следочками! И ничуточки не смешно!

– А что-нибудь действительно смешное сделать можешь, а, Нэн? – ухмыльнулась Карен Григг.

– Поживее! – крикнул мистер Крестли, укрывшийся от дождя под козырьком крыльца.

Все сразу забегали. Не забегал только Брайан. Он медленно бродил по двору, уставясь в пространство. В конце концов Нирупам нашел все башмаки Брайана и вручил их ему. Брайан безвольно обхватил охапку вялыми руками.

– Что с тобой? – спросил Нирупам.

– Что? Ничего. Так, – отозвался Брайан словно бы издалека.

– Точно? У тебя глаза косят, – сказал Нирупам.

– Да? – Брайан рассеянно двинулся прочь. Нирупам повернулся к Саймону.

– Кажется, ты многовато бьешь его по голове, – обронил он.

Саймон натянуто рассмеялся. Нирупам был его на голову выше.

– Ерунда! У него там и портиться-то нечему! – Берегись, – тихо сказал Нирупам.

Он мог бы и еще кое-что добавить, но тут Дэн Смит оглушительно завопил:

– Всех убью! – После полуночного пира Дэн был бледен и угрюм. Вид у него был диковатый. – Даже ведьманутых старшеклассников! У меня шиповки сперли! Их тут нет!

– Посмотри повнимательней! – крикнул мистер Крестли из-под козырька.

Невероятно, но факт. Дэн обыскал весь двор, и Чарлз тоже, носки у них промокли окончательно, а с волос текло, но шиповок не было – ни шиповок Дэна, ни шиповок Чарлза. К тому времени во дворе уже побывали первый «икс», первый «игрек» и первый «зет» – им позволили забрать обувь, пока не полил дождь, – и на земле лежали только три непарные бутсы, сапоги для верховой езды и пара никому не нужных искрометно-зеленых гимнастических тапочек.

Дэн ужасно ругался, а Чарлз был просто счастлив, что Дэну в голову не приходит как-то связать происходящее с Чарлзом Морганом.

Пришлось Чарлзу идти к мистеру Тауэрсу и сознаваться, что шиповки так и не нашлись. Стоя перед дверью учительской и чувствуя, как ему за шиворот стекают капельки воды и как с него льется на пол, Чарлз понял, что сыт по горло. После всего еще и это!

– Я везде смотрел, сэр, – заверил он мистера Тауэрса.

Мистер Тауэрс оглядел мокрые волосы и запотевшие очки Чарлза.

– Постоять под дождем – дело нехитрое, – заключил он. – Ну что, платишь за новые или пишешь строчки?

– Строчки, – со вздохом ответил Чарлз.

– Будешь оставаться после уроков каждый вечер до Рождества, – отчеканил мистер Тауэрс.

Эта мысль ему явно понравилась.

– Подожди, – велел он, вернулся в учительскую и вышел с толстой старой книгой. – Будешь каждый вечер списывать отсюда пятьсот строк. В этой книге говорится о том, каким должен быть настоящий школьник. Перепишешь эту – дам следующую.

Чарлз стоял перед дверью учительской и глядел на книгу. Книга называлась «Самый храбрый мальчик в школе». Она пахла плесенью. Страницы обтрепались и побурели, а первая строчка гласила: «Какая радость! – воскликнул Уаттс-младший. – Меня записали в сборную школы!»

Чарлз перевел глаза на огромный, полупрозрачный, бессмысленный волдырь на пальце и почувствовал себя совершенно больным.

– Колдовское волшебство! – с чувством сказал он.

– Доброе утро, Чарлз, – разулыбалась мисс Ходж, бодро шагая к двери учительской. Она только что пришла на работу и еще ничего не знала. – О, какая замечательная старинная книга! Как похвально, что ты наконец взялся за серьезное чтение!

Каково же было ее разочарование, когда Чарлз в ответ наградил ее тяжелейшим двуствольным взглядом. «Какой все-таки неровный характер у этого мальчика!» – думала она, аккуратно вешая на плечики мокрый плащ. Еще больше ее удивила суматоха, царившая в учительской, и гора ботинок и туфель посреди комнаты. Зато наконец-то ей удалось повидать мистера Уэнтворта: он в спешке мчался мимо. Мисс Ходж преградила ему дорогу.

– Ах, мистер Уэнтворт, я хочу взять обратно обвинения в адрес этого Чарлза Моргана! – Ей подумалось, что после того, как Чарлз сегодня на нее поглядел, она поступает очень великодушно. Мисс Ходж ласково улыбнулась мистеру Уэнтворту.