Магия превращений, стр. 23

– Что ж, господин колдун, – отвечал Тесла, – давайте работать над решением наших трудностей.

Глава 14. Змеиная стена

После триумфального концерта в Доме Колибри мастер Гримгор направился прямиком в Теночтитлан. Он вышел за городские стены вечером, на юго-восточной дороге все еще было многолюдно. Пришлось до ночи плестись в толпе торговцев и посыльных. Когда из леса вышла тропическая тьма, колдун ускорился: анимированные сандалии несли его вперед длиннющими шагами.

– Такое чувство, что надо спешить, – признался он.

Оливия поддержала это решение радостным попугайским криком. Она ужасно волновалась за Ника, да и птичий облик уже успел ей надоесть. Всю ночь продолжалась гонка. На рассвете певец нашел кров в маленькой деревушке, а после полудня продолжил путь. Следующим утром странники наконец-то достигли Теночтитлана.

– Ого! Ого! – закричал яркий попугай на плече артиста.

Отличуикани плюхнулся на колени и воскликнул:

– Да хранят боги величайший город на земле. Слава тебе, Теночтитлан.

Людское море занесло путников на широкую дамбу. Оливия испугалась, что случайно потеряет папу, и посильней вцепилась когтями в его плечо. Мастер Гримгор чувствовал себя как рыба в воде – он громко шутил, толкался, напевал куплеты. Так очень скоро добрался до квартала поэтов. Там уже вовсю шла подготовка к празднику: висели гирлянды цветов, статуи были свежевыкрашены яркими красками, у набережной стоял огромный плот со сценой, украшенной пернатыми змеями.

– Слава Кетцалькоатлю! Я добрался! – воскликнул Отличуикани.

Скрывшись в подворотне, колдун достал каменный компас, сверился со стрелкой, после чего вышел на улицу и стал смотреть поверх соломенных крыш на далекие дворцы.

– Похоже, табличка в самом сердце города за Змеиной стеной, – проворчал он.

Оливия встрепенулась и замахала крыльями, демонстрируя явное желание тут же отправиться в центр Теночтитлана.

– Вечером, – прошептал отец. – Сейчас много лишних глаз.

Колдун кивнул в сторону татуированного жреца. И таких было множество по всему городу. Обычно они восседали на специальных креслах, прохаживались по улицам или проводили ритуалы у статуй богов. На простолюдинов жрецы смотрели зло и надменно. А небо патрулировали воины-орлы. Они скользили над городом на широких крыльях и казались безучастными. Но мастер Гримгор видел этих бойцов в действии. Вот один пришлый смуглый индеец срезал у купца кошелек и попытался сбежать. Парящий орел вдруг превратился в человека. Падая, ацтекский воин метнул копье с тупым наконечником. Отважный боец едва не рухнул на землю, но в последний момент успел обратиться птицей. Незадачливого воришку утащили жрецы.

До самого вечера Отличуикани и его дрессированный попугай развлекали местную публику. Наконец с озера потянуло холодом, на город опустились сумерки. Простолюдины разошлись спать, зато знатные ацтеки вышли на улицы в сопровождении слуг и солдат с факелами. Аристократы одевались ярко, носили множество драгоценностей и разноцветных перьев. Они катались на лодках по каналам, слушали артистов и сами декламировали длинные пафосные поэмы. Жрецов поубавилось.

То тут, то там на крышах мелькали светящиеся глаза. Они внимательно следили за прохожими и гуляками.

«Ночью Теночтитлан охраняют воины-ягуары», – понял мастер Гримгор.

Медлить больше не стоило. Пока знатные гуляки оставались на улицах, бродячий певец мог не опасаться подозрений. Поэтому он увязался за одной группой молодых аристократов. Те направлялись к центру города. Артист пошел следом, распевая веселые песни и собирая брошенные слушателями монетки. Так колдун добрался до Змеиной стены. Дальше уличному певцу ходу не было: во внутреннем городе располагались храмы и дворец ацтекского правителя. Ворота тщательно охранялись. Многочисленные огни и факелы ярко освещали плавные изгибы и гладкие чешуйки Змеиной стены. Волшебник свернул в узкий темный переулок и вновь сверился с каменным компасом – ошибки быть не могло.

– Судя по размеру стрелки, табличка где-то в главном храме.

Огромная ступенчатая пирамида возвышалась над городом и была видна отовсюду. На ее вершине стояли два храма главных ацтекских богов: Уицилопочтли и Тлалока. Мастер Гримгор надолго задумался:

«Пора ли распрощаться с Отличуикани? Или бродячий индейский певец еще на что-то сгодится?»

Размышления неожиданно прервала Оливия. Она скинула с себя птичий облик и объявила:

– Я слетаю на разведку. Если повезет, отыщу Ника. Вернусь и все расскажу.

– Ты же не серьезно? – спросил отец. – Мы в самом сердце империи ацтеков. Враги повсюду!

– Я все обдумала, – девочка решила не отступаться. – Превращусь в сову, поднимусь высоко-высоко в небо. Буду видеть всех как на ладони, а они меня нет.

– Ну, разве что в сову, – рассмеялся мастер Гримгор. – Думаешь, в центре огромного города водятся хищные птицы?

– Ха! – ответила она и включила шаманский слух.

Не прошло и пяти минут, как девочка обратилась в симпатичную сипуху [13] с желто-коричневыми крыльями и белой сердцевидной головой. Ее папа проклял свои недостаточные знания шаманской орнитологии [14], а сова рассмеялась почти по-человечески, сделала круг над колдуном и взмыла высоко в ночное небо. Колдуну оставалось только ждать в темном переулке возвращения дочери. Время провел с пользой, сотворив про запас несколько полезных заклинаний.

Оливия поднялась по спирали до самых облаков, поймала попутный ветер и пронеслась над внутренним городом раз, потом другой. Ничего необычного не заметила: жрецы бдели у статуй, сонно молились или шли по своим делам; воины-ягуары с кошачьей ленцой прогуливались по ступеням пирамид. Во дворце императора жизнь кипела: гости гуляли в саду, слушали музыку, наблюдали за танцорами. Солдат девочка насчитала меньше полусотни. Большая часть охраняла дворец, два десятка патрулировали площадь с факелами. Они шли колонной и часто поворачивали то направо, то налево. Сверху казалось, что по земле ползет огромная огненная змея.

«Ничего интересного, – решила Оливия. – Нужно опуститься пониже. Папа говорил, что табличка в главном храме».

Сипуха сделала широкий круг над Змеиной стеной и на мягких бесшумных крыльях начала спуск к самой большой пирамиде. На ее вершине горели две жаровни, в одной пламя было малиново-красное, а в другой – ярко-зеленое. Татуированные жрецы ходили вокруг храмов и негромко стучали в барабаны. Ритм показался птице отвратительным, и она поднялась повыше.

– Я по-прежнему не получила никаких ценных сведений, – сказала себе девочка. – Нужно заглянуть в храм. Вдруг там Николас или эта дурацкая табличка.

Оливии стало немного страшно, но это только подстегнуло девочку.

– Папа на моем месте не испугался бы! – сказала она себе. – Да и Ники тоже.

Жрецы с барабанами ходили по большому кругу. Сова приноровилась к их движению, улучила момент и нырнула в распахнутые двери храма Уицилопочтли. Не сбрасывая птичий облик, она прошлась по внутренним залам и спустилась в комнату черепов. В камере находился пленник, чья кожа была выкрашена синим. С облегчением дочь колдуна поняла – несчастный нисколько не похож на Николаса, это взрослый индеец. В этой зловещей комнате ритм барабанов концентрировался и набирал силу. Слушать его было невыносимо. Дочь колдуна почувствовала – еще немного, и она превратится обратно в девочку. Поэтому поспешила к выходу. Она выждала, пока пройдут жрецы с барабанами. Птица расправила крылья, оттолкнулась от камня когтистыми лапами… Что-то мягкое и стремительное обрушилось сверху, прижало к полу, вцепилось в шею и начало душить.

«Воин-ягуар», – успела подумать Оливия.

Тлакаэль сжимал горло совы крайне осторожно. Его клыки смяли перья, но не оцарапали кожу. Наконец она потеряла сознание и приняла настоящий облик. Воин превратился в человека, поднял девочку на руки и занес в храм.