Люби меня вечно, стр. 13

В глазах Изабеллы горело любопытство. И герцог, и Гуго отлично знали, что импульсивная, деятельная, добросердечная Изабелла Беррингтон больше всего на свете любила все неожиданное и непредвиденное. Больше всего герцога волновало, что скажет Изабелла, увидев Эме. В дверь негромко постучали.

— Войдите, — не задумываясь, ответил Гуго.

Дверь открылась, и появилась Эме.

Она переоделась в халат из плотного темно-зеленого шелка с воротником-шалью и манжетами более светлого оттенка. Когда. Долтон передал ей просьбу герцога, она, как была, босиком радостно бросилась вниз по лестнице.

Без пудры и без лент роскошные медные локоны рассыпались по ее плечам, обрамляя милое личико и подчеркивая синеву глаз. Даже не заметив Гуго и Изабеллу, девушка направилась к Мелинкорту.

— Вы посылали за мной, месье?

Эме казалась совсем девочкой, но что-то в ее лице выдавало буйство недетских страстей.

— Эме, я хочу представить вас своим кузине и кузену, — обратился к ней герцог покровительственно-отеческим тоном. — Этот джентльмен Гуго Уолтем, о котором я вам рассказывал.

Эме сделала реверанс.

— А это, — продолжал герцог, — леди Изабелла Беррингтон, которая прибыла сюда, чтобы сопровождать вас.

— О! Это правда, мадам? — спросила Эме, приседая в реверансе. — Но я должна предупредить вас, прежде чем вы решитесь на это. Кардинал — очень могущественный человек, а священники, которые явились в монастырь требовать, чтобы я немедленно принесла обет, сильно напугали меня. Они были похожи на стервятников. Если вы боитесь, не нужно связывать свою жизнь с моей. Я и так уже принесла много хлопот месье. Он такой храбрый, такой невероятно галантный, что не отказал мне в трудную минуту.

Голос ее прервался от волнения. Герцог с удивлением отметил, что Изабелла уже полностью прониклась участием к девочке. Предупредить Изабеллу об опасности значило привлечь ее на свою сторону: она обожала это ощущение.

— Черт бы вас побрал, Себастьян! Девочка — настоящая красавица. Я ревную, я просто зеленею от ревности. А кардинал мне не страшен, как, впрочем, никто другой, — произнесла она, вставая и протягивая руки Эме. — Вы поразите Париж! Но сначала нам нужно подумать о нарядах. Это должны быть красивые, невероятно красивые платья! Себастьян, вам это обойдется в кругленькую сумму.

— Вы уверены, месье, что можете себе это позволить? — наивно спросила Эме, поворачиваясь к герцогу.

Изабелла рассмеялась.

— Да этот человек богат как Крез! Вы разумно поступили, дорогая моя, спрыгнув со стены монастыря в карету миллионера!

— Я все время думаю, как мне повезло, — сказала Эме тихим нежным голосом, — что на моем пути повстречался именно месье!

Голос девушки дрогнул, будто она говорила о чем-то святом или настолько чудесном, что с трудом находила нужные слова.

Изабелла чуть насмешливо взглянула на герцога, но в глазах ее кузена было не свойственное ему выражение. Он словно просил о чем-то. Изабелла обняла Эме за плечи.

— Идемте, дорогая, нам нужно многое сделать. Я пошлю за моими платьями, а потом мы с вами отправимся за покупками. Пригласим сюда портних, парикмахеров и саму мадам Розу Бертен. Только она обладает безупречным вкусом.

Уже почти дойдя до дверей, Эме обернулась и подбежала к герцогу.

— Когда мне можно будет снова спуститься? Вы ведь не уйдете, не повидав меня?

— Вы будете знать о каждом моем шаге, — ответил герцог. — Но моя кузина права: прежде всего надо одеть вас подобающим образом.

Герцог взглянул на босые маленькие пальчики Эме на обюссоновском ковре, на ее нежную белую шейку, которую не скрывал мягкий воротник халата Адриана Корта.

Эме рассмеялась.

— Вы правы, месье, — согласилась она без тени смущения. — Вряд ли можно появиться при дворе в таком виде.

Эме улыбнулась и быстро пошла к выходу, распахнув дверь перед Изабеллой. С порога она оглянулась еще раз и улыбнулась герцогу.

— Послушайте, Себастьян, это противоречит здравому смыслу, — воскликнул Гуго. — Вы с ума сошли — заниматься сейчас подобными вещами?

— Не знаю, о чем вы говорите, — резко возразил герцог.

— Отлично знаете! Вы забыли, что сообщили мне истинную причину вашего приезда в Париж? Я обещал вам помогать и уже договорился о нескольких встречах, которые могут оказаться полезными. Сегодня вы обедаете с графом де Верженном, министром иностранных дел. Завтра вы приглашены на бал в Версаль. Послезавтра у вас состоится частная аудиенция с шведским посланником. Вы играете с огнем, бросая вызов кардиналу де Роану.

— Вы предлагаете бросить Эме на произвол судьбы? — спросил Мелинкорт ледяным тоном.

— Ни в коем случае. Если вам не безразлична судьба этого юного создания, а это, очевидно, так, отправьте ее в Англию. Там она будет в безопасности. Поживет в Мелине до вашего возвращения, а вы потом решите, что делать.

— Вы очень благоразумны Гуго, но, к сожалению, без проблеска воображения, — вздохнул герцог.

— Если воображение необходимо для того, чтобы отказаться от выполнения важной миссии и погрузиться в опасные интриги, тогда я в самом деле лишен воображения. Умоляю, Себастьян, подумайте как следует, прежде чем начинать эту безумную авантюру. Конечно, Эме очень мила. По-моему, это главный аргумент, почему вы не можете отказать ей в помощи. Но вас могут обвинить в совращении беглой монахини. Думаю, вы и сами подумали об этом в первые же минуты встречи с девушкой. Возможно, она протеже кардинала. Что тогда? Вы носите имя славного старинного рода. Ваше положение при дворе ко многому обязывает. Кроме того, вы тайный эмиссар премьер-министра. Забудьте обо всех глупостях, Себастьян, отошлите девушку в Англию и сосредоточьтесь на главной цели поездки.

— Мой дорогой благоразумный Гуго! Вы абсолютно правы, но я неоднократно говорил вам, что попытки держать меня в узде обречены на провал. Я часто называю вас своей совестью, но слушать вас не намерен.

— Очень жаль, — сдержанно ответил Гуго. — В качестве «вашей совести» я могу спросить: вы в самом деле полагаете, что Эме пойдет на пользу появление в свете в качестве вашей воспитанницы? Простите за прямоту, но вы не можете выступать в роли защитника невинной юной девушки. Вы вели беспутную жизнь. В отношении женщин у вас ужасная репутация.

— И что с того? — с вызовом произнес герцог.

Гуго подошел к камину и с минуту молча рассматривал причудливую решетку. Затем медленно произнес:

— Я не люблю бросать слова на ветер, но мне кажется, что эта девочка влюблена в вас.

— Мой дорогой Гуго, я первый мужчина, с которым она беседовала наедине. Она влюбилась в меня через десять минут после нашего знакомства.

— А вы?

— Дерзкий вопрос! Я никогда никого не любил, Гуго. Много лет назад, когда я был юн и глуп, я влюбился в очаро

вательную женщину. Но моя преданность и обожание были ей только смешны. И тогда я поклялся никогда больше не влюбляться. Поэтому, Гуго, не бойтесь. Я не влюблюсь в девчонку, сбежавшую из монастыря. И соблазнять бедную девочку не стану.

— Тогда зачем вам все это нужно?

— Думаю, только сама Эме сможет ответить на этот вопрос, — сказал герцог, вдруг улыбнувшись. — Надо сказать, она была весьма настойчива.

Кардинал де Роан удобно откинулся на подушки кареты.

— Как долго мы едем, — заметил он, обращаясь к своему секретарю, месье Рамону де Карбоньеру.

— Как всегда, ваше высокопреосвященство, — ответил месье Рамон. — Я много раз говорил, что дорогу на Версаль следовало бы расширить.

Вдруг снаружи донесся крик, и карета кардинала резко свернула в сторону, пропуская другую карету, которая неслась с бешеной скоростью.