Трудное счастье, стр. 18

Днем я снова отправилась во внутренний двор. Казалось, что-то так и притягивало меня туда против моей воли. Ведь сад с южной стороны дома гораздо удобнее для отдыха и уединения. Там можно посидеть в одной из беседок и полюбоваться морем… Но какая-то непонятная сила снова привела меня в это не очень уютное место. И опять чувство необъяснимой тревоги овладело мной. Я снова расположилась под пальмой с книгой в руках и опять никак не могла сосредоточиться на чтении, без конца поглядывая на окна.

Очень скоро появились близнецы. Когда они находились вместе, отличить одну от другой не представляло особого труда — . Ловелла — сама жизнерадостность, Хайсон — сдержанная, как всегда. Я уже начала сомневаться, Хайсон ли рассказала мне историю о Барбарине. Или все же это была Ловелла, которая решила напугать меня, а потом уверила, что это сделала Хайсон.

— Привет, — за двоих сказала Ловелла. Расположившись на траве, девочки уставились на меня.

— Мы тебе не мешаем? — вежливо осведомилась Ловелла.

— Нет, я не слишком-то увлеклась чтением.

— Тебе здесь нравится? — не унималась она.

— Здесь очень тихо и спокойно.

— Да, Пендоррик-холл надежно защищает сад со всех сторон. Хайсон тоже нравится сидеть здесь. Правда, Хай?

Хайсон согласно кивнула головой.

— А что ты думаешь о нас?

— По правде сказать, я пока не могу сказать ничего определенного.

— Я имела в виду не нас с Хай, а все семейство Пендорриков. Что ты думаешь о замке, о дяде Роке, о маме с папой и о Бекки Шарп?

— О Бекки Шарп?..

— Ну, о Рэйчел Бектив.

— Почему вы называете ее Шарп?

— Хай считает, что Рэйчел действительно похожа на Бекки Шарп, о которой она прочитала в «Ярмарке тщеславия» Теккерея. Хай вообще много читает.

Я вопросительно взглянула на Хайсон, и та в подтверждение кивнула головой.

— Хай рассказала мне о Бекки, и я тут же сказала, что она очень похожа на нашу Рэйчел. С тех пор мы так ее и называем. Конечно, только между собой. Я вообще люблю придумывать людям разные прозвища. Например, себя я называю Ло, а Хайсон — Хай. Разве не здорово, что родители назвали нас такими старинными именами? Хотя, по правде говоря, я бы предпочла быть Хайсон. Конечно, только по имени. Что же касается характера, то мне нравится оставаться самой собой. Ведь Хай только и делает, что молча сидит и о чем-то размышляет.

— Что ж, не самое плохое занятие, — улыбнулась я Хайсон, которая по-прежнему беззастенчиво рассматривала меня.

— У меня для всех есть прозвища, но я держу их в секрете.

— А как ты называешь меня?

— Тебя? Новобрачной. По-другому тебя просто не назовешь.

— А мисс Бектив знает о своем прозвище? — поинтересовалась я.

— Нет, я же сказала: это секрет. Дело в том, что Рэйчел училась с мамой в одной школе и с тех самых пор все время приезжала к нам в гости. Хай даже сказала, что когда-нибудь эта женщина просто останется здесь навсегда. Ведь ей совсем не хочется уезжать отсюда.

— Рэйчел сама говорила вам об этом?

— Конечно же, нет. Она никогда не скажет ничего подобного. Она все держит в тайне. Ее истинные намерения никогда никому не известны. Но Рэйчел и в самом деле ужасно хочется остаться здесь навсегда. Мы даже думали, что когда-нибудь она просто выйдет замуж за дядю Рока.

Подойдя вплотную, Хайсон положила руки мне на колени. Глядя мне в глаза, она сказала:

— Поэтому-то она не слишком довольна тем, что миссис Пендоррик стала ты.

— Ты не должна так говорить, Хай, — предупредила Ловелла.

— Я буду говорить то, что захочу.

— Нельзя.

Хайсон неожиданно разозлилась.

— Нет, я буду говорить только то, что считаю нужным.

Довела продолжала настаивать на своем:

— Нет, этого делать нельзя, нельзя!

Она принялась бегать вокруг пруда, а Хайсон бросилась вдогонку. Я наблюдала за тем, как они носились по двору до тех пор, пока Ловелла не исчезла в дверях северной части дома. Хайсон хотела было последовать за сестрой, но затем, после минутного колебания, снова подошла ко мне.

— Ловелла ведет себя совсем как ребенок, — серьезно сообщила она мне. Опустившись на колени у самых моих ног, она снова пристально посмотрела на меня. Слегка смутившись от ее недетской серьезности, я спросила:

— Почему ты почти не говоришь в присутствии сестры?

В ответ Хайсон неопределенно пожала плечами.

— Я молчу лишь тогда, когда мне нечего сказать, — едва слышно произнесла она.

Казалось, теперь ей тоже нечего было сказать мне, так как она опять замолчала. Затем вдруг поднялась, глянула на окна и помахала кому-то рукой. Проследив за ее взглядом, я заметила, что занавески в одном из окон слегка раздвинуты, и отчетливо увидела кого-то в черной шляпе с голубым бантом…

— Кто это? — резко спросила я.

Девочка медленно сказала:

— Это — бабушка.

Улыбнувшись, она неторопливо отправилась к северной двери, оставив меня одну в этом ужасном саду. Я снова взглянула на окна. Там уже никого не было и занавески были задернуты.

— Барбарина, — прошептала я, чувствуя в этот момент себя так, словно глаза этой женщины и впрямь смотрели на меня. И не только смотрели, но даже, казалось, смеялись надо мной. Мне больше не хотелось оставаться здесь ни на минуту.

Да это просто смешно, пыталась я убедить себя. Хитрая уловка? Ловелла вошла в дом и, поднявшись в одну из комнат, помахала нам оттуда рукой. Близнецы решили немного повеселиться. Хотя у окна стоял не ребенок, а взрослый человек. Это была женщина, притом довольно высокая…

Поспешно войдя в дом через южную дверь, я на мгновение задержалась перед портретом Барбарины. Мне показалось, что она смотрит на меня с явной усмешкой.

— Чушь, — вслух заметила я, поднимаясь по лестнице. — Я — нормальный, современный человек без комплексов. И не верю ни в какие привидения.

Неужели я и впрямь изменилась, приехав сюда? Прежняя ли я Фейвэл? Конечно, нет. Ведь я познала любовь, ревность, а теперь еще и страх. До встречи с Роком я никогда не испытывала ничего подобного.

Глава 3

Войдя в свою комнату, я вздрогнула от неожиданности: в кресле спиной к свету сидела женщина. После случившегося во внутреннем дворике я, должно быть, действительно разнервничалась, так как прошло несколько секунд, прежде чем я сообразила, что эта женщина — Морвенна.

— Кажется, я напугала тебя, — сказала она. — Ради Бога, извини. Я поднялась за тобой и присела немного передохнуть.

— Конечно, это глупо с моей стороны. Просто я не ожидала кого-то здесь увидеть.

— Я пришла, чтобы сообщить о приезде Деборы. Мне очень хочется познакомить тебя с ней.

— С кем?

— С Деборой Хайсон, сестрой моей покойной матери. Она часто живет у нас в доме. Дебора уезжала и вернулась только сегодня днем. Думаю, она приехала исключительно ради тебя. Дебора терпеть не может, когда что-то в семье случается без ее участия.

— Может, именно ее я и видела в одном из выходящих во внутренний двор окон?

— Вполне возможно. Это случайно была не западная сторона дома?

— Кажется, да.

— В таком случае это была она. Там находятся ее комнаты.

— Эта женщина стояла у окна и смотрела на нас. Хайсон помахала ей рукой и затем, ничего толком не объяснив мне, убежала.

— Хайсон просто обожает Дебору, а та — Хайсон. Я очень рада этому, так как обычно всем больше нравится Ловелла. Ты спустишься сейчас со мной? Мы собираемся пить чай, а Деборе просто не терпится поскорее познакомиться с тобой.

Я, конечно, согласилась. Когда мы вошли в небольшую комнату в северном крыле дома, навстречу мне, поднялась высокая, стройная женщина. Теперь я уже не сомневалась, что именно ее я видела несколько минут назад. Правда, сейчас она была без шляпы. Ее густые седые волосы были уложены в лучших традициях моды тридцатилетней давности. Стиль одежды вполне соответствовал прическе. Блузка из крепжоржета старомодного фасона удивительно сочеталась с голубизной глаз Деборы. Черный, приталенный костюм подчеркивал ее и без того высокий рост и прекрасную фигуру. Взяв меня за обе руки, женщина внимательно посмотрела мне прямо в глаза.