Дочь регента, стр. 66
— И Старая Бегума наверняка приискивает ей замену.
— Мне кажется, я слишком взрослая, чтобы иметь гувернанток, — заявила Шарлотта. — Вообще-то, я уже сказала об этом леди Клиффорд. Она восприняла мои слова как нападки на нее, но на самом деле я не хотела ее обижать. Просто я не хочу больше иметь гувернанток... никаких.
— И ты совершенно права, мой ангел. Ты уже не ребенок. Хотя, не сомневаюсь, они хотели бы держать тебя в пеленках вечно. А знаешь почему? Да потому что народ тебя слишком любит, вот почему! То же самое было и со мной. Когда я приехала сюда, люди ликовали. Его они встречали молчанием, а меня громко приветствовали. И с каждым днем он вызывает все большую ненависть. Тебе следует просмотреть свежие газеты. Я приберегла их для тебя...
— Я думаю, не стоит, мама... не сейчас... — перед Шарлоттой замаячило суровое лицо Мерсер.
«Но я только одним глазком взгляну! — мысленно взмолилась она, обращаясь к подруге, смотревшей на нее с укоризной. — В конце концов, должна же будущая королева Англии знать, что происходит!»
Но сейчас важнее всего было настоять на своем и отказаться от гувернантки. Какой смысл в отставке леди Клиффорд, если ей на смену придет другая? Она может оказаться гораздо хуже. Эту, по крайней мере, можно держать в подчинении...
Шарлотта поспешно сказала:
— Боюсь, они уже выбрали замену леди Клиффорд.
— Моя дорогая, ты должна проявить твердость. Должна сказать решительное «нет». Больше никаких гувернанток! Ты должна сказать: «Мне уже семнадцать». Да большинство девушек в этом возрасте уже замуж выходят! Гувернантка... Пфф... Тебе следует наслаждаться жизнью, а не слушать всяких там гувернанток.
— Я знаю, мама, но когда на меня насядут... с ними не так-то просто сладить.
Каролина сузила глаза и внезапно разразилась диким хохотом.
— Я так и думала, моя крошка, поэтому пригласила сегодня в гости двух очень умных джентльменов. Они заедут... и, разумеется, случайно, их визит совпадет по времени с твоим. И никто не будет виноват, ведь это чистая случайность! А бедная старушка Клиффорд, которая мирно дремлет в кресле, даже не узнает про твою беседу с ними.
— Что это за джентльмены, мама? — спросила Шарлотта, вспомнив тот случай, когда мать заперла ее в спальне с капитаном Гессе, и о том, как он «случайно» оказывался в гостях одновременно с ней.
Каролина лукаво подмигнула Шарлотте.
— О, они очень серьезные джентльмены! Ты сама в этом убедишься.
Она подбежала к окну и выглянула на улицу.
— Их экипажи могут подъехать в любой момент. Это мои друзья, милая, и я скажу им, что человек не может быть моим другом, если он не считает себя другом моей дочери.
— Мама, прошу вас, скажите мне их имена. Я хочу хоть что-нибудь узнать об этих людях до их приезда.
Каролина взяла дочь под руку и усадила рядом с собой на кушетку.
— Первый джентльмен — старый Броугхем, — сказала она. — Он политик и юрист. Броугхем намерен сражаться за меня. Он добьется соблюдения моих прав. Это очень умный человек. Его считают лучшим адвокатом наших дней. Он сейчас защищает Ли Хаита и, надеюсь, вызволит его из беды. Ты знаешь, что он сказал о твоем милом папаше?
— Н-нет, — пролепетала Шарлотта.
— Ах, ты должна прочитать это. Я сохранила для тебя. Мне бы хотелось вставить это в рамочку и повесить на стену. «Морнинг Пост» опубликовала поэму о твоем уважаемом отце, где он назывался Адонисом, славой Англии и божеством не знаю уж чего. И тогда Ли Хант написал вот это... Так-так, вот! Сейчас прочту. «Этот очаровательный Адонис — тучный мужчина пятидесяти лет». Клянусь, отец твой был в восторге! Если тебе захочется досадить ему, назови его тучным. Он ненавидит это слово. И думает, что если никто так его не называет, то значит, он образец стройности.
Да, ему понравится... Тучный мужчина пятидесяти лет. А он ведет себя так, словно ему двадцать один год! Читаю дальше: «Этот восхитительный, божественный, мудрый, всеми уважаемый, добродетельный, правдивый и бессмертный принц не держит своего слова, он ветреник, не уважающий семейных уз, друг картежников и дам полусвета, человек, который прожил полвека, не заслужив ни одного благодарного слова от англичан и уважения потомков». Вот что такое твой отец!
— Они написали это о п-принце-регенте!
— Да, моя крошка, и мой друг Броугхем намерен их спасти.
— Папа этого никогда не допустит.
— Есть кое-что поважнее твоего отца. Это закон, моя радость. Мистер Броугхем столько всего знает про законы — гораздо больше, чем Адонис! А второй человек — это мой дорогой Сэм Уитбред. Он член парламента и очень умный джентльмен, тоже мой друг. Сэм поклялся поддерживать меня и помочь мне добиться соблюдения моих прав. Так что, видишь, мое милое дитя, мы с тобой не одиноки. Никто не сможет попрать наших прав. У нас есть защитники. Постой-постой! По-моему, я слышу стук колес...
Шарлотта убедилась, что мать права. Очень скоро в комнату вошел мистер Броугхем, а чуть позже появился и Сэмюель Уитбред. Они крайне почтительно приветствовали Шарлотту, словно она была уже совсем взрослой принцессой, и завели речь о ее правах и о том, что она должна настаивать на их соблюдении.
Шарлотта ничего в жизни так не желала, как этого. Она жаждала свободы, однако ей стало не по себе, когда она задалась мыслью о том, что сказал бы отец, если бы увидел ее с людьми, которые открыто объявили себя его врагами.
БИТВА ЗА МИСС НАЙТ
Миссис Гагарина лежала в постели, грустно глядя на Шарлотту, которая сидела рядом и смотрела на нее с выражением безмерной печали в глазах.
«Милая Гаги! — думала Шарлотта. — Она с каждым днем чахнет».
Луиза тоскливо сказала принцессе, что, вероятно, на следующий год в это же время миссис Гагариной уже с ними не будет.
— Вы должны беречь себя, — строго произнесла Шарлотта.
Миссис Гагарина улыбнулась и протянула к ней руку.
— Я больше пекусь о вас, Ваше Высочество.
— Вы всегда слишком много из-за меня волновались. Я уже взрослая и способна сама о себе позаботиться. Знаете, ходят слухи о том, что Клиффи уходит в отставку.
— Да, Луиза мне говорила. И что тогда?
— Тогда я буду свободна. У меня больше не будет гувернанток. Я твердо решила. — Шарлотта заколебалась. Нет, лучше все-таки не упоминать про влиятельных людей, которых она видела в гостях у мамы. Бедняжка Гаги начнет волноваться, а ей это сейчас вредно.
Луиза Льюис, стоявшая рядом с кроватью, сказала, обращаясь к миссис Гагариной:
— Вам нельзя утомляться. Лучше поспите.
— Да, — добавила Шарлотта, — вам нужно спать, а я не даю уснуть. О, дорогая Гаги, поправляйтесь! — Она опустилась на колени перед кроватью, взяла руку миссис Гагариной и горячо ее поцеловала.
Луиза положила руку принцессе на плечо, Шарлотта встала на ноги и, наклонившись над миссис Гагариной, нежно поцеловала ее в лоб. А потом вышла на цыпочках вместе с Луизой в соседнюю комнату.
— Она умирает, Луиза? — спросила девушка.
— Угасает, — ответила Луиза. — Но какое-то время еще побудет с нами.
— Я привыкла считать, что она будет здесь вечно. И думала, что когда стану королевой, подарю ей собственный дом... и вы будете там тоже жить, Луиза.
— Я знаю, моя дорогая, но наши планы не всегда осуществляются. Порой происходят перемены.
— Перемены... — пробормотала Шарлотта. — Перемены повсюду. Где миссис Адней? Я ее уже давно не вижу.
Луиза поджала губы.
— Значит, — вздохнула Шарлотта, — она тоже ушла. Полагаю, это дело рук моей бабушки. Луиза, я боюсь, что она попытается навязать мне другую гувернантку. Но я не соглашусь! Я буду непреклонна.
Луиза промолчала, не понимая, как Шарлотте удастся противостоять натиску королевы и принца-регента. Они, конечно же, решили взять ее в оборот. Принцесса подрастает, а ведь она всегда считала, что в один прекрасный день ей суждено стать королевой...
— Наверное, в жизни всегда бывают перемены, — пробормотала Шарлотта. — Это немного грустно. Миссис Адней... больше здесь не будет. Я уверена, что она ушла. Но мне ничего не сказали. А должны были бы сказать! Она же прислуживала мне! Хотя на самом деле я не знаю, грустить мне или радоваться. Я ее недолюбливала, но она вносила разнообразие в мою жизнь, передавая сплетни, принося карикатуры и все такое прочее. А теперь она ушла и даже не попрощалась. Мама говорит, я слишком взрослая, чтобы иметь гувернантку, и что люди вроде Броугхема и Уитбреда помогут мне получить независимость и все, что мне полагается по праву. Луиза, хотите, я вам скажу кое-что? Мерсер приедет меня навестить.