Ловушка на умников, стр. 9
— Фу. Это и есть твоя супермысль? — не скрывая разочарования, спросила Дина. — Ты ждешь аплодисментов? Их не будет, потому что это не супермысль, а суперглупость. Как Ирка раздобудет информацию о совершенно постороннем, незнакомом человеке?
— Ох, как же ты не понимаешь?! — с досадой воскликнул Вадик. — Ведь это просто, как табуретка! Кристина снимает квартиру у Иркиных родителей, значит, они знают ее фамилию, адрес, место работы! Ведь ты сама говорила, что за пожар и за потоп будет отвечать Кристина. Вдруг она что-нибудь отчубучит, забабахает — и сбежит? Чтобы ее найти, хозяева квартиры должны знать, где ее искать, то есть ее адрес, место работы и всякое такое. Позвони Медведевой, пусть она порасспрашивает родителей о Кристине.
— Вообще-то, мысль неплохая, — неохотно согласилась Дина. — Но Ирка такая любопытная, она обязательно спросит, почему я интересуюсь Кристиной.
— Соври что-нибудь, — посоветовал Вадик.
— Ладно, что-нибудь придумаю, — сказала Дина и, подняв трубку, стала набирать номер. — Заодно и про блокнот спрошу, из которого ты вырвал этот листок. Как он выглядел?
— Синенький такой… В общем, обыкновенный блокнот, только листы не склеены, а прошиты металлической спиралью.
Пока Дина говорила по телефону, Вадик сходил в ванную и вымыл руки, которые он испачкал, перелезая с лоджии на лоджию.
— Можешь меня поздравить: я узнала адрес Кристины, — сказала Дина, когда Вадик вернулся в комнату. — Улица Садовая, дом шестнадцать.
— Надо записать. — Вадик записал адрес на листе блокнота, который он нашел в семьдесят пятой квартире, и спросил у Дины: — А квартира какая? Улицу и номер дома ты назвала, а номер квартиры не сказала.
— Номера квартиры нет. Кристина живет в Сергиевом Посаде, в собственном деревянном доме за высоким забором. Медведевы живут в Соседнем доме, поэтому Ирка знает адрес Кристины и с самой Кристиной немного знакома.
— Ты спросила у нее, чем занимается Кристина?
— Спросила. Она художница-гравер, вырезает рисунки на металле, на дереве, а потом на специальном станке делает отпечатки этих рисунков — гравюры — и продает их. Про блокнот я тоже спросила. Иринка Медведева сказала, что никогда в жизни не покупала блокнотов с металлическими спиралями, потому что острые концы этих уродских спиралей все время за что-нибудь цепляются… особенно за колготки.
— Понятно, значит, блокнот принадлежит Кристине, — сказал Вадик и задумчиво посмотрел на листок с загадочными надписями. — Что-нибудь еще ты узнала?
— Не успела. Ирка куда-то торопилась, ей было не до меня, она даже не поинтересовалась, почему я расспрашиваю ее о Кристине.
— А где находится этот Сергиев Посад? Ужасно знакомое название, там, кажется, какой-то музей находится, да?
— Позо-о-ор, — пристыдила его Дина. — Сергиев Посад — это подмосковный город, там Троице-Сергиева Лавра, мужской монастырь и семинария, короче, архитектурный памятник, иностранцы приезжают из-за тридевяти земель, чтобы на него посмотреть. Стыдно этого не знать.
— А как туда добраться?
— На электричке. Или на автобусе. Вадик хлопнул себя по коленям, решительно встал и сказал:
— Так. Надо ехать в Сергиев Посад. Ты поедешь со мной?
— Могу поехать, могу не ехать. — Дина неопределенно пожала плечами. — Вообще-то, сегодня в Москве у меня никаких дел нет… А если говорить совсем честно, то делать мне абсолютно нечего. Я могу прокатиться с тобой в Сергиев Посад, хотя и не понимаю, для чего. Что это нам даст? Там достопримечательности, там красиво, там Лавра, семинария, чистый воздух, но какое отношение это имеет к Витьке Пузыренко?
— Ты забыла про главную достопримечательность — про дом Кристины. Я обыскал семьдесят пятую квартиру, но ничего интересного там не нашел. Вернее, я нашел там торт Пузыря и заколоченные рамы. Это подтверждает, что Пузырь был в этой квартире, а потом исчез и вообще — что эта квартира чумовая. Но я не нашел там ни одной зацепки, поэтому и хочу посмотреть на собственный дом Кристины. Поболтаюсь вокруг, погляжу, кто там сейчас живет, порасспраши-ваю соседских пацанов про Кристину, а если повезет, то попробую залезть внутрь. Ведь недаром же она уехала из родного дома в Моек-ву, для этого должна быть какая-то причина. Может быть, ее переезд в Москву и исчезновение Пузыря как-то связаны между собой. Вот это я и хочу узнать, — сказал Вадик и направился в прихожую, на ходу спросив у Дины: — Как будем добираться до Сергиева Посада?
— От метро «ВДНХ» отходит автобус-экспресс. Если сейчас выйдем из дома, то часа через два будем в Сергиевом Посаде.
Глава V «Бешеные деньги»
По дороге в Сергиев Посад Дина с Вадиком пытались догадаться, что означают три верхние строчки на листке, вырванном из блокнота Кристины: «ЯРОСЛАВ С016 3030».
— Не стесняйся, говори всякую чушь, предлагай любые варианты, которые придут тебе в голову, даже самые дурацкие, — посоветовала Дина. — Из ста глупых предположений одно может оказаться верным.
— Может быть, тридцать тридцать — это номер телефона? — предположил Вадик. — В Москве семизначные, а в Сергиевом Посаде могут быть четырехзначные.
— Нет, в Сергиевом Посаде не четырехзначные номера. И почему, интересно знать, ты решил, что это цифры, а не буквы? Может, это не тридцать тридцать, а Зозо?
— Зозо? — удивился Вадик.
— Да, Зозо… — неуверенно сказала Дина. — Грузинское имя. Вчера по ящику пел грузин, певец с толстыми щеками. Звали его Зозо Павлиашвили.
— Вчера по ящику выступал Coco Павлиашвили. Coco! А не Зозо!
— Пусть, — легко согласилась Дина. — Пусть я не права, тогда давай свои версии, я слушаю. Я ведь предлагала тебе выдвигать самые дурацкие предположения.
— Может, эс ноль шестнадцать — это химическая формула?
— Формула чего? — усмехнулась Дина.
— Понятия не имею. Ты сама посоветовала предлагать все подряд. Вот я и предлагаю.
— А может быть, вторая строка, ну эс ноль шестнадцать — это зашифрованный адрес Кристины? Эс — первая буква названия Садовой улицы, ноль шестнадцать — номер ее дома. Ее адрес: Садовая, шестнадцать. Все сходится.
— Сходится, — согласился Вадик. — Другое не сходится: зачем ей шифровать собственный адрес?
— Откуда я знаю? Всякое бывает. Еще эти Цифры могут быть номером секретного агента эфэсбэ. Его номер — эс ноль шестнадцать, а агентурное имя — Зозо.
— Не мог Пузырь заинтересовать эфэс-бэ! — возмутился Вадик. — Не нужен он им!
Они выдвигали еще множество версий, отклоняли их, выдвигали новые и снова отвергали. Закончили спорить, когда экспресс остановился на площади возле Троице-Сергиевой Лавры.
Золотые купола блестели на солнце, сверху доносился звон монастырских колоколов — гулкие звуки, казалось, то приближались, то отдалялись, уносимые порывами ветра. День был ярким. В синеве весело светило солнце, медленно плыли легкие перистые облака. А на площади царила суета, отъезжали и прибывали автобусы, группы экскурсантов послушно спешили за своими экскурсоводами, туристы щелкали фотоаппаратами, оглушаемые колокольным звоном и гудками автомобилей.
— Вы не скажете, где находится Садовая улица? — обратилась Дина к таксисту, который в ожидании клиентов стоял возле своего автомобиля.
— Вниз и налево. — Он указал, в какую сторону идти, и спросил: — Вас подвезти?
— Спасибо, не надо, — сказала Дина. — У нас денег нет.
Дина и Вадик спустились с холма, на котором возвышалась Лавра, прошли мимо ресторана «Золотое кольцо», затем свернули с шоссе на старую разбитую дорогу и оказались на обычной деревенской улице, с обеих сторон которой стояли одноэтажные и двухэтажные дома за заборами и частоколами: в некоторых дворах от дерева к дереву тянулись веревки с висящим на них бельем, лаяли собаки, кое-где над садовыми участками виднелся дым.
— Совсем как в деревне. Шашлыки жарят, баню топят, — вытерев пот со лба, сказал Вадик и посмотрел на красную кирпичную трубу, из которой валил дым. — От такой жары классно в бане спасаться. Попариться, а потом — в холодную речку. И снова в парную, и опять — в холодную воду. Супер! И шашлыки я тоже люблю. Особенно на свежем воздухе, — мечтательно произнес Вадик.