Под солнцем горячим, стр. 28

Сзади Геры пыхтел, как паровоз, наступая на пятки, Кулек-Малек. Вдруг он споткнулся и налетел на Геру. Гера обернулся и увидел: Серега идет с закрытыми глазами. «Он же не спал всю ночь! — мелькнула мысль. — Храбрился, храбрился, а ему труднее всех!»

И Гера протянул руку к геологическому рюкзаку: «Давай!»

Малек отшатнулся:

— Ты чего?

— Давай! — повторил Гера и дернул за лямку. Серега остановился, устало опустил плечи. Рюкзак съехал на землю. Гера подхватил его. Весил Серегин рюкзачок чуть не вдвое тяжелее, чем Герин. «Камнями набит», — подумал Гера и, прикрепив его спереди, зашагал с двойной ношей.

Рядом шел Дроздик. Он упирался обеими руками в колени. Может, так легче?

А болтливая Райка молчит — не до разговорчиков…

Когда Лидия Егоровна объявила очередной привал, Гера лег, вдыхая сыровато-сладкий запах земли. Вот так бы лежать и лежать, не двигаясь, только слушать размеренный шелест листьев.

Дежурные раздали порцию сухого НЗ, но Гера зажевал хлеб с салом без всякой охоты. И вдруг заметил, что лежит на остром сучке. А ведь секунду назад ничего не замечал. И ребята кругом заговорили, начали шутить, тюкать друг друга. Значит, тоже отдышались!

Муврикова даже запела:

— Эх, водички бы газированной! — размечтался Дроздик.

— Лимонадчику со льдом, — поддержал Швидько.

— Все будет, как спустимся с перевала, — пообещала Лидия Егоровна. — Кому сколько лимонаду — заказывайте: стакан, бутылка, две?

— Ох, долго еще, — застонали девочки.

— Вот и не будем терять времени, — поднялась учительница. — Подожди, подожди, ты это что же? — удивилась она, увидев, что Гера набрасывает на себя второй рюкзак. — За кого несешь?

— Да вон, — кивком показал Гера на Серегу, который, прислонившись к стволу дерева, клевал носом.

— Подожди, — опять сказала Лидия Егоровна Гере, — тебе же одному тяжело.

— Справлюсь! — храбро заявил Гера. — А он всю ночь не спал.

— Ну, ты — молодец, — похвалила Лидия Егоровна. — По правде сказать, начиная поход, я подумала, что придется тебе помогать, а ты сам… Молодец! — повторила она и крикнула: — Максы, ко мне! — К ней подскочили Швидько и Дроздик. — Будете нести этот рюкзак вместе с Гусельниковым.

— Лидия Егоровна, — запротестовал Гера. — Да я сам…

— Сказано — по очереди? Вперед!

… Лес по-прежнему стоял невозмутимо-спокойный, а тропинка тянулась вверх. Сколько же она может так карабкаться? Вот вместо буков появились дубы с резной листвой. Стволы их были у земли иссиня-черные, под толстым слоем застарелого мха. А тропа прыгнула на острый гребень горы и повела по узкой вершине, изогнутой, как сабля. С обеих сторон от этого гребня-сабли почти отвесно падали вниз склоны.

И вдруг все оборвалось: горы, лес, темный сумрак густой дубравы. Сразу посветлело. Тропа вышла на широкий луг, весь в ярких цветах, и засияло голубое небо. Оно сливалось с лугом у далекого чистого горизонта.

— Ура! — закричали ребята и, сбрасывая рюкзаки, помчались по цветущему лугу. Гера побежал вместе со всеми, радуясь открывшемуся простору над головой и предчувствуя что-то необыкновенное. Ведь этот цветущий луг — вершина горы, на которую они наконец взобрались. А что же там, за лугом, уходящим вдаль, в бескрайнее, облитое солнечным светом небо?

Гера бежал во весь дух по высокой сочной траве, а метелки и венчики цветов хлестали его по ногам, и в лицо бил ветер, и казалось, летишь навстречу небу.

Внезапно все остановились. Остановился и Гера и, глядя вперед, не в силах был сказать ни слова: перед ними во всей сверкающей голубизне лежало, разливаясь до самого горизонта, долгожданное Черное море!

«Кавказ подо мною…»

Море сияло под солнцем за зеленой полосой побережья, а вправо и влево от отряда туристов, как спины неведомых гигантских животных, сбившихся в тесном стаде, уходили вершины гор — бесчисленные, темно-зеленые, синие, а еще дальше — мутно-сизые и белесые. Кавказский хребет…

В разные стороны текут отсюда реки — в кубанские просторы и к Черному морю.

— «Кавказ подо мною…» — продекламировала Муврикова.

И все смотрели на горы, как победители завоеванной высоты. Дошли! Доползли! Дотопали! Прямо у ног туристов, стоящих на вершине луга, начинался спуск на другую сторону Кавказского хребта. Луг полого уходил вниз, но путь ему преграждал лес, через который предстояло еще пройти туристам, спускаясь с перевала в долину. А в долине, прорезанной речушкой, виднелось селение — спичечные коробки домиков в зелени — Новоматвеевка!

Со стороны моря летел ветер. Влажный и упругий, он дул непрерывно. И, наверное, он дул так всегда, недаром и слизал с высоты все деревья. Чувствуя себя здесь, на голом месте, на этой седловине между увалов, безраздельным хозяином, вольным буяном, он набросился сейчас на ребят с особенной силой, с удалым присвистом. И девочки боролись с ним, придерживая прически и платья, а мальчишки наперекор ветру что-то кричали, что — невозможно было разобрать, потому что ветер подхватывал голоса и уносил за Кавказский хребет, туда, откуда только что пришли туристы.

— Красота, — сказала Лидия Егоровна, наклоняясь к Гере. — Вот взглянешь с высоты и хочется идти еще и еще, шагать и шагать без устали, верно?

Гера кивнул. Ему и в самом деле казалось сейчас, что он может пройти теперь хоть сколько, взбираясь на любую гору, будь она втрое, вчетверо, вдесятеро выше!

— Смотрите! — показала вдруг Муврикова.

Из леса, который был внизу, в конце луга, появилась цепочка туристов. Впереди шел рыжеволосый парень в синей майке. За ним шагали девушки и парни, тоже в синих спортивных костюмах. Они поднимались к вершине, на которой стояли наши ребята, и двигались весело, быстро, будто им было легко идти оттого, что в спину подгонял упорный ветер. Лидия Егоровна сказала:

— Приготовиться к встрече!

Семен с Серегой выстроили отряд. И когда незнакомые парни и девушки подошли ближе, навстречу им дружно грянуло:

— От школьников-туристов физкульт-привет!

Подошедшие остановились и тоже дружно ответили:

— Физкульт-привет от туристов Карабчанки!

— Физкульт-привет! Физкульт-привет! — гремело над перевалом традиционное спортивное приветствие. Его подхватывал ветер и уносил вдаль, а туристы обоих отрядов, поломав строй, начали знакомиться. Оказывается, старшеклассники из Карабчанки решили сделать поход к своим друзьям в Красногорийское и выбрали маршрут через этот перевал. Так сказал их командир, скуластый рыжеволосый парень.

— А мы, наоборот, только что из Красногорийского, — сказала Муврикова. — Привет там от нас передайте.

— Привет всем красногорийцам, — поддержали Раю девочки.

— Обязательно передадим, — пообещали карабчанцы. Кто-то из них запел, все подхватили слова песни:

Карабчанцы удалялись, оглядывались, махали руками. Семен скомандовал: «Становись!» И городские туристы тоже тронулись в дальнейший путь — вниз, по тропке, на которой только что стояли карабчанцы.

— «Краюха неба вдалеке», — пропел Кулек-Малек и первый ринулся под гору, но не удержался и с размаху врезался в колючий куст.

— На салазки садись! — крикнул Швидько.

А Альбина предупредила:

— Осторожнее спускайтесь. Это нелегко.

— Да ну! — не поверил Гера. Вот подниматься действительно было нелегко, а спускаться… И он тоже припустил вперед, но сразу почувствовал: в самом деле, спускаться не легче. Колени подгибались, рюкзак тянул вперед, приходилось откидываться назад, от этого ломило в ногах. Если же дать полную свободу ногам и помчаться, как сделал Серега, то того и жди — наткнешься на дерево или свалишься в пропасть. «Тормози!» — то и дело слышались шутки. А кто-то всерьез начал мечтать: «Эх, подъемчик бы!»