Девяносто дней Женевьевы, стр. 38
— Такие, например, как отверстия в стенах? — спросила Женевьева холодновато-спокойным тоном, в котором слышался легкий упрек. — Я просто не могу поверить, что Маргарет нравятся подобные развлечения, не говоря уже о том, что она согласилась вам помочь.
— Вы глубоко заблуждаетесь насчет Маргарет, — сказал Синклер. — Она очень любит участвовать в этих забавных играх. Именно она и порекомендовала мне Бриджит. — Повернувшись к Женевьеве, он усмехнулся. — Кстати, она считает, что если вы немного подучитесь, то станете хорошей стриптизершей. Ей также понравилось то, как вы ведете себя в постели. Только не нужно так волноваться, — добавил он, заметив, как Женевьева от возмущения сжала кулаки. — Маргарет умеет хранить тайны. Она просто образец осторожности и предусмотрительности. Еще бы, ведь она занимается этим всю свою сознательную жизнь. В юности она была, если можно так сказать, звездой второго этажа.
Когда Женевьева на следующее утро открыла свой почтовый ящик, в руки ей упал небольшой пакет. В нем лежала кассета с надписью «МУЗЫКА ДЛЯ РЕПЕТИЦИЙ». Женевьева вставила ее в магнитофон. Зазвучала ритмичная композиция Дэвида Роуза, которая называется «Стриптизерша».
5
Уединившись в своей квартире, Женевьева училась танцевать стриптиз. Когда зазвонил телефон, она сразу же вспомнила о Синклере. У нее не было никаких сомнений в том, что звонит именно он. «Это будет очень сексуально — танцуя стриптиз, разговаривать с Синклером», — подумала она. Протянув руку, Женевьева взяла свой мобильный. Другой рукой она в это время пыталась расстегнуть бюстгальтер.
— Привет, большая сестра. Как жизнь?
— Просто прекрасно, — сказала она, стараясь скрыть недовольство, и опустила руку, которой теребила бюстгальтер. — Что случилось?
На другом конце провода помолчали.
— Почему ты думаешь, что у меня что-то случилось?
— Ты звонишь мне только тогда, когда у тебя возникают какие-то проблемы.
— Хорошенькое дело, — произнес Филипп. — Думаю, что сейчас мне нужно просто повесить трубку.
— Ладно, не обижайся. Я тебя слушаю.
— У меня проблемы с моей девушкой, — сказал Филипп. — Она меня бросила.
— Это та самая девушка, с которой ты заключил контракт на сексуальные услуги?
— Ну да, хотя я назвал бы это немного по-другому. Это та девушка, которой я откровенно рассказал о том, чем конкретно мне хотелось бы заниматься в постели.
— Что на это раз было не так? Она сказала, что у тебя извращенные наклонности?
— Хуже, — помолчав немного, упавшим голосом произнес Филипп. — Она сказала, что ей со мной скучно.
— Мне казалось, что вы смогли договориться и составили программу сексуальных игр на всю неделю. Или я ошибаюсь?
— Именно поэтому она и сказала, что ей со мной скучно. Она сказала, что получается так, будто мы занимаемся сексом строго по расписанию. Сказала, что я слишком нудный и предсказуемый, — пробормотал Филипп (судя по голосу, он был очень обижен). — Мне казалось, что ей хочется, чтобы я все время советовался с ней и прислушивался к ее мнению… Чего вы, женщины, хотите от мужчин? — помолчав немного, выпалил он. — Вот ты — женщина. Объясни мне, в чем тут дело?
— Если бы я знала ответ на этот вопрос, то написала бы книгу и заработала бы на ней целое состояние, — сказала Женевьева. — Все женщины разные, мой маленький братик. Ты должен чувствовать женщину, должен понимать, чего она от тебя ждет.
— Да, ты, конечно, здорово мне помогла! — воскликнул Филипп. — Мне нужен обычный секс, и больше ничего. Как мне получить то, что я хочу?
— Заплати за него, — предложила Женевьева.
— Ты серьезно?! — испуганно вскричал Филипп.
— Прости. Это, наверное, тоже можно назвать извращением, да?
— Это мерзко, отвратительно. Так обычно поступают старые импотенты или зануды, которые по-другому просто не могут заполучить женщину.
— Это не совсем так, — сказала Женевьева. — Очень часто у мужчин возникают не совсем обычные фантазии, и они платят женщинам за то, чтобы те воплотили их в реальность. По-моему, это твой случай.
— Послушать тебя, так я просто извращенец какой-то! — возмутился Филипп. — Я хочу только одного — завязать свободные от обязательств отношения с девушкой, которая время от времени будет позволять мне немного поиграть с ней в постели, а сама в это время будет просто спокойно лежать со связанными руками, изображая беспомощную жертву. Я даже связывать ее буду не очень туго, чтобы она легко могла освободиться, если ей этого захочется. Однако я не желаю, чтобы девушка ложилась со мной в постель за деньги. Я хочу, чтобы она тоже получала удовольствие от секса. Прости, если мои откровения шокировали тебя, но мне кажется, что у меня вполне обычные желания и я не требую ничего сверхъестественного.
— То, что некоторым людям нравится связывать друг друга в постели, меня совершенно не шокирует, — сказала Женевьева. — Меня беспокоит другое. Тебе, похоже, хочется секса, а не романтических отношений.
— Только не нужно мне сейчас читать эти пропахшие нафталином проповеди, сестрица. Я знаю, что у женщин есть мозги, чувства, душа и всякое такое. В университете меня целый день окружают девушки-студентки, и многие из них убежденные феминистки. Но в жизни бывают моменты, когда мне не хочется рассуждать о политике или обсуждать проблемы защиты окружающей среды. Или быть для кого-нибудь плечом, на котором можно поплакать. Или лучшим другом. Иногда мне хочется просто… ну… потрахаться.
— Возможно, когда тебе захочется не потрахаться, а заняться любовью, удача улыбнется тебе и ты сможешь найти себе девушку.
— Да-а, нечего сказать, ты мне очень помогла, — протянул Филипп и повесил трубку.
Положив телефон, Женевьева улыбнулась. С ее стороны, наверное, было чистой воды лицемерием читать брату лекции на тему любви. Интересно, что бы он сказал, если бы узнал о том, какие отношения связывают ее с Синклером? Джеймс уже обвинил ее в том, что она торгует собой, и Филипп, возможно, тоже так подумает. Теперь Женевьева чувствовала себя с Синклером вполне свободно и комфортно. Она также понимала, что ей нравится участвовать в сексуальных приключениях, которые он для нее устраивает, только потому, что ее партнером является именно Синклер, а не какой-нибудь другой мужчина. Что ж, можно считать это приятным бонусом. Ей повезло. Заключенное ею деловое соглашение превратилось в рискованную и невероятно приятную авантюру.
Сколько, однако, она продлится? Может быть, всего девяносто дней?
Это утро тянулось ужасно долго. Женевьева, закрывшись в кабинете, вела переговоры с очень капризным клиентом, имевшим невероятно старомодные представления о рекламе (Женевьева подумала, что лет пятьдесят тому назад его идеи вполне можно было бы назвать прогрессивными). Он отвергал буквально все, что она ему предлагала. Когда же клиент наконец ушел, Женевьева вздохнула с облегчением и отправилась за кофе.
Возвращаясь в кабинет, она встретила двух коллег, которые о чем-то оживленно беседовали. По обрывкам фраз, которые ей удалось услышать, она поняла, что они делились впечатлениями о том, как провели выходные.
— …Там везде были голые сиськи… и я подумала, а почему бы нет? Я по-прежнему была в майке и поэтому чувствовала себя полной идиоткой.
— Вокруг нас было столько эффектных, роскошных латиносов, что мой парень, козел ревнивый, запретил мне раздеваться! Ну, я, конечно, все-таки разделась…
Женевьева, обогнав их, пошла дальше по коридору, стараясь не расплескать кофе. Интересно, сама она смогла бы раздеться в компании малознакомых людей? Она точно знала, как ответила бы на этот вопрос до встречи с Синклером. Он помог ей обрести уверенность в себе. Это было новое и довольно странное чувство. Теперь Женевьева не сомневалась в том, что у нее прекрасное тело. Она знала, что, глядя на нее, Синклер начинает дрожать от возбуждения, и поэтому чувствовала себя сильной и сексуальной.
Вернувшись в кабинет, она села за стол и снова предалась фантазиям. Женевьева представила себя на золотом пляже в невероятно откровенном купальнике, который состоит из крошечного белого треугольника с тоненькими шнурками (один из которых завязан на талии, а два других скрываются между ягодицами). Она идет уверенной и гордой походкой, ее ступни утопают в теплом песке, груди соблазнительно покачиваются, а распущенные волосы развеваются на ветру.