Последняя война, стр. 18

Тетя Миля принесла большую, поллитровую чашку компота из вишен.

Ранмакан набрал полчайной ложки, попробовал.

— Не кисло? — спросила тетя Миля.

— Нет, — сказал Ранмакан.

С сахаром в городе в последние месяцы было очень плохо. Ранмакан уже и не помнил, когда он ел что-нибудь настолько сладкое.

— Спасибо, — сказал он тете Миле.

К человеку, который вкусно и хорошо поел, приходят добрые мысли. И Ранмакану вдруг стала более симпатичной эта толстуха с большим носом. В конце концов, она, может, и не замышляет ничего плохого.

— Как же вы это натворили? — спросила тетя Миля. Она не хотела быть нетактичной, но сказала и испугалась: вдруг обидела человека?

— Что натворили?

Последние ложки компота шли уже через силу.

— Ну, перебили друг друга. Войну такую устроили.

— Это не мы виноваты, — сказал Ранмакан. — Это наши враги, пьи. Они на нас злодейски напали.

— За что же это?

— Пьи — враги свободы и потому извечные враги нашего государства.

Ранмакан поймал себя на том, что говорит языком предвоенных радиопередач. Но до тех пор пока эти передача не начались, он своего мнения по военным вопросам не имел. Знал, правда, что пьи пытаются захватить плодородные колонии лигонской державы и из-за них нерегулярно поступает и все дорожает жвачка. Вот вроде и все. Какое ему было дело до пьи? Этим занимались политики. В забастовках он не участвовал, со смутьянами не знался. Ходил на работу в визор и жевал жвачку.

— Враги, враги… — сказала тетя Миля. — Эти слова давно забыть бы надо. Чего ты-то с ними не поделил?

— Я?

— Ну да, ты вот. Ты-то за что пострадал?

— Это так сразу не объяснишь, — сказал Ранмакан. — Это проблема сложная. Государственная.

6

Павлыш дремал у иллюминатора. Внизу покачивался располосованный белыми барашками океан. Океан покачивался уже третий час, и все так же висело над горизонтом солнце. «Аист» догонял утро и никак не мог войти в него.

Экспедиция летела на остров в океане. Остров лежал неподалеку от Южного полюса планеты, и там, по сведениям первого разведдиска, были замечены какие-то постройки. Остров был окружен льдами, и группа строений на нем казалась неповрежденной. Там могли быть люди. Туда могли не добраться крысы. Поэтому капитан дал согласие на полет, хоть он и должен был занять целый день и ради него приходилось прервать исследование города.

Но и в этом были свои плюсы. Накопилось довольно много материалов — книг, газет, вещей. Если не привести все это в порядок, утонешь в информации. Не распутаешься. На остров полетели Павлыш с Аро и Антипин с Малышом. Снежина занималась с Ранмаканом. Корона Вас вносил кое-какие усовершенствования в свой аппарат. Баков и Лещук, старший механик, стояли ночную вахту, потом должны были отдыхать. Остальные занялись разбором материалов. Когда катер был готов к полету, Павлыш заглянул в сектор Мозга. Там трудились самодеятельные археологи, искусствоведы, историки… Мозг только успевал анализировать данные и распутывать загадки Мертвой планеты.

Павлыш даже позавидовал тем, кто остается. Кроме того, он беспокоился о Ранмакане. Как бы там Снежина чего не напутала, не наговорила лишнего. Корона Вас обещал не спускать с них глаз, но все-таки…

Все тот же океан. Все те же барашки.

— Возможно, в глубинах океана сохранилась жизнь. Глубинные слои слабо перемешиваются, — сказал корона Аро, повернув к Павлышу темно-зеленое лицо, на котором белыми кружками блестели глаза.

— Может быть, — согласился Павлыш. — У нас нет батискафа.

— Используем ракету. Это технически осуществимо.

— Можно, — сказал Антипин. — Придется, правда, поработать.

— Их цивилизация примерно чему соответствует? — спросил Малыш. — По нашей хронологии.

— Наверно, середине двадцатого века. Тогда тоже создавались запасы ядерного оружия и была опасность всеобщей войны.

На горизонте показалась белая линия льдов. Где-то там, недалеко от кромки, находилась цель полета — маленький гористый остров…

— А сам Ранмакан, что он думает?

— С ним будет довольно трудно, — сказал корона Аро. — Уровень интеллекта невысок, очень подозрителен, не верит, что разумные существа могут помогать друг другу. Видит в нас врагов. Вообще привык видеть во всех людях врагов.

— Уж очень черную картину вы рисуете, корона Аро, — сказал Павлыш.

— Что делать. Это выводы не мои — приборов. Но я думаю, когда он будет не один, положение изменится.

Белые льдины утихомирили океан, и он темно-синими реками и озерами улегся между белых полей.

— Вот он, остров, — сказал Антипин.

Остров был неуютен, мрачен. Черные зубцы скал прорезали лед и снег, и нигде не видно следов жизни. Катер облетел остров вокруг — никаких домов или других строений, только снег между зубцами скал.

— Может быть, ошибка? — спросил Антипин. — Другого острова по соседству нет?

— Нет, это тот остров, — сказал корона Аро. — Все совпадает. Под большой скалой должно быть несколько домиков.

Катер опустился на ровную площадку у скалы и ушел в снег метра на три.

— Все ясно, — сказал Павлыш. — Дома занесло снегом. Так бывает у нас в Арктике.

— А что же делать дальше? — спросил Малыш. — Мы же потонем в снегу.

— Утонуть не утонем, но найти их нелегко. Включи-ка локатор.

Зеленым прямоугольником между ракетой и складами обозначился один дом.

Антипин сказал:

— Спустим трап на крышу.

Через четверть часа Павлыш и Антипин стояли по колено в снегу на наклонной крыше дома. Павлыш разгреб снег, и серая обледенелая поверхность крыши появилась на Свет, как лицо на положенной в проявитель фотобумаге.

— Жаль, что двигатель гравитационный, — сказал Павлыш. — А то бы растопили снег отработанными газами, и дело с концом.

— Да, — сказал Антипин. — Он подошел к краю крыши и ощупал ногой карниз.

Карниз не выдержал его веса и обломился. Взмахнув руками, Антипин пропал в снегу.

— Ну вот, — сказал из корабля Малыш. — Второй раз на этой планете проваливается. Что за развлечение себе придумал?

— Ты как там? — спросил Павлыш, осторожно подходя к краю крыши.

— Тут, по-моему, дверь, — ответил Антипин. — Только ее никак не откроешь. Примерзла.

Шлем Антипина покачивался в осыпающейся дыре, пробитой им в насте.

— Погодите, — сказал Малыш. — Я, кажется, могу помочь. Здесь в инструментах должен быть тепловой резак. Ага, вот он. Я луч расфокусирую, получится конус. Слава, поднимись сюда.

Павлыш не сумел поймать брошенный резак, и тот исчез в снегу.

— Не потеряй! — крикнул Малыш. — Второго нету. И лопат не взяли.

— Что такое лопата? — поинтересовался Аро.

— Очень простой инструмент, — сказал Малыш. — С его помощью построены вое великие памятники земной цивилизации. Прадедушка экскаватора.

— Понятно, — сказал Аро.

И не было ясно, понятно ему или он думает, что Малыш шутит.

Антипин включил резак сначала немного, потом, когда снег начал съеживаться, открывая сумеречное небо и низкое, у самой земли, солнце, перевел на полную мощность и уверенно двинулся вокруг дома, стараясь не задеть его тепловым конусом и слушая, как зажурчала вода, прокладывая путь в снежном матраце.

Оттаявшая дверь сама приоткрылась, и свежий холодный воздух ворвался в хижину. Павлыш постучал пальцем по стеклу узкого, похожего на бойницу окна.

— Даже стекла целы, — сказал Антипин. — Удивительно, дом засыпан, а окна целы.

— Ты рассуждаешь, как старожил, — сказал Павлыш. Он потянул дверь на себя и включил фонарь на шлеме.

За небольшими сенями была комната с плитой или печью в углу и треугольным столом посредине. На плите стояла кастрюля, наполненная льдом. Ледяные сталагмиты свисали с потолка, низкого и черного. За столом виднелась широкая лежанка, на которую была навалена куча окаменевшего тряпья. Это была очень бедная хижина. Свет чуть-чуть пробивался сквозь бойницы окошек, одинокая табуретка упала когда-то и вмерзла в слой льда, покрывающий пол. Людей нигде не было.