Валет мечей, стр. 59

– Насколько я помню, всего получилось что-то около сорока превосходных шкур, – продолжала она.

– Если быть точным, сорок семь. Все они лежат в казарме, переложенные гвоздикой и камфарой, дожидаются, когда кто-нибудь из капитанов отправится в торговый рейс. В Ланкмаре за них дадут целое состояние.

– Так я и думала, – кивнула Сиф. – Собачья упряжка еще здесь. Поезжай и привези шкуры сюда. Все. Он смотрел на нее в глубоком изумлении.

– Ты что, не понимаешь – каждая из этих шкур представляет собой девяти– или десятикубитовую трубу из прочной змеиной кожи шириной в руку?

– Да, госпожа, но… – начал он. Тень сомнения по-прежнему омрачала его лицо.

– Пошли, я еду с тобой, – широко улыбаясь, она вскочила со своего места у огня. – Я соберу шкуры, а ты приглядишь за погрузкой больших мехов из кузни, их тоже нужно доставить сюда.

– Госпожа, я, кажется, понял, что ты задумала, – просиял Миккиду.

– И я тоже! – пробасил восхищенный Скаллик, внимательно прислушивавшийся к их разговору.

– Вот и хорошо! – обратилась к нему Сиф. – Тогда можешь присмотреть здесь за делами в мое отсутствие. – И она стянула кольцо Фафхрда со своего большого пальца и передала его Скаллику.

Глава 21

Чтобы напиться, Пшаури пришлось разбить ледяную корку, сковывавшую поверхность Последнего Источника по дороге к Черному Огню.

Напившись, он сделал шаг назад и, в качестве благодарности, сплясал такую бешеную джигу, которой никто никогда в его исполнении не видел. Он был очень скрытным молодым человеком.

Его танец закончился медленным вращением вокруг своей оси, во время которого Пшаури обозрел холодную мертвую белизну, простирающуюся на несколько миль во все стороны. Дым Черного Огня султаном поднимался в молочное небо. Путник устремил свой взгляд на юго-запад, он смотрел куда-то высоко в небо, точно ожидал появления крылатых или невероятно высоких преследователей оттуда.

Он стоял на границе между пустошью и покрытой коркой лавы и вулканического пепла мертвой землей, но сейчас этого не было видно, так как недавно выпавший снег уничтожил все различия.

Он расстегнул пуговицу сумки, висевшей у него на поясе пониже живота, и, памятуя о ее драгоценном грузе, со всеми возможными предосторожностями вытянул оттуда бутылку, данную ему Афрейт. Она была заполнена сладким красным вином до половины. Пшаури выпил, сделав предварительно приветственный жест в сторону дымового султана на горизонте, затем окунул посудину в источник и, снова заткнув ее пробкой, вернул в сумку. После этого он застегнул сумку и еще некоторое время стоял, ощупывая ее, словно беременная женщина, ожидающая первого шевеления ребенка в своей утробе.

Затем он сплясал еще одну джигу, содержавшую намек на угрозу, направленную против юго-юго-запада, и, развернувшись, зашагал на север.

Глава 22

Пальчики проснулась в доме Сиф, в той самой постели, которую она занимала и позапрошлой ночью, чувствуя себя свежей и отдохнувшей. Близился вечер. Она выскользнула из-под одеяла, стараясь не разбудить посапывавшую рядом Гейл, надела один из лежавших в ногах кровати банных халатов, и пошла в кухню, где Афрейт, в таком же одеянии, стояла у входной двери и смотрела наружу сквозь забранное роговыми пластинами окошко. Крючки для одежды на стене у входной двери были пусты, кроме двух: на них висела одежда, по размеру явно больше той, что на Афрейт, – пояс с металлическими украшениями и ножны с кинжалом и топориком. Внизу стояли сапоги.

– Я собираюсь в парную, – сказала женщина. – Хочешь со мной?

– С благодарностью, госпожа, – ответила девочка, – Ты осыпаешь меня благодеяниями, за которые я никогда не смогу отплатить.

– В этом преимущество моего положения, – отозвалась Афрейт. – А ты можешь рассказать мне про Илтхмар и Товилийс: мне никогда не приходилось бывать там. – Лукавая усмешка мелькнула в ее фиолетовых глазах. – Заодно и спинку мне потрешь.

Она повесила свой халат на один из крючков и повела девочку в узкую комнатку, которую целиком занимала некое подобие деревянной лестницы из четырех ступеней. Рядом стояли два ведра: одно с водой, другое – с раскаленными докрасна булыжниками. Проходя мимо них, девочка почувствовала их жар на своих лодыжках и коленях. Четыре небольших окошка скупо освещали помещение. Вооружившись ковшом на длинной ручке, Афрейт плеснула на раскаленные камни водой. Раздалось отчаянное шипение, и их окутало облако пара. Афрейт уселась на третьей ступеньке, Пальчики последовала за ней. Заметив в глазах девочки тревогу, Афрейт решила ее подбодрить:

– Что, сердечко зашлось немного? Не бойся, дыши глубже. Сядь пониже, там не так жарко.

– Здесь и в самом деле жарковато, – согласилась Пальчики, но спускаться не стала.

– Ну а теперь расскажи мне про грязный Илтхмар и его поганого крысиного бога, – попросила Афрейт. – Как его изображают?

– В виде человека, но с крысиной головой и длинным хвостом. Служители его культа обычно надевают маски, изображающие крысиные головы, и держат в руках длинные тонкие хлысты, напоминающие хвосты громадных крыс. Они могут выполнять обряды как одетыми, так и обнаженными, в зависимости от ритуала.

– Каковы же, по мнению почитателей этого культа, отношения между крысами и людьми? – поинтересовалась Афрейт.

– В прежние времена, когда крысы еще строили свои города на поверхности, они завоевали и поработили расу гигантов. Нас, госпожа, людей. Однако те сопротивлялись и поднимали многочисленные мятежи и восстания, с большой жестокостью крысами подавлявшиеся. Потом крысы, чья культура становилась все более совершенной и утонченной, перенесли свои города под землю, чтобы там без помех продолжать развивать свою цивилизацию. Но тайную власть над слугами-рабами они сохранили и по сей день. – Голос девочки стал задумчивым. Пальцы ее левой руки машинально скользили взад и вперед по краю белой морской раковины, вставленной в дерево для сбора пота; стекающего с парящихся. Подле раковины виднелась дыра, явно проточенная червем-бурильщиком. По ширине отверстие точно совпадало с пальцами девочки. Та продолжала:

– Есть тайная магия, ведомая только дважды посвященным (мы с матерью таковыми не были), при помощи которой сами крысы и их союзники могут менять свой размер от крысиного до человеческого и обратно. Крысиные пророки и наиболее близкие союзники среди людей считаются у них святыми. Совсем недавно были канонизированы святой Хисвин Ланкмарский и его дочь, святая Хисвет. Нижний Ланкмар почитается крупнейшим городом крыс, хотя в Верхнем Ланкмаре, в отличие от Илтхмара, культ крысы находится под запретом.

Афрейт передала девочке жесткую щетку и подставила спину, над которой та тотчас принялась усердно трудиться. Затем спросила:

– Доводилось ли тебе видеть изображения этой святой в Илтхмаре?

– Да, госпожа, в припортовом храме есть ее небольшая часовенка, и там можно увидеть изображающую ее деревянную статую. (Крысы ведь были первыми мореходами, обучившими людей этому искусству.) Она изображена обнаженной, волосы заплетены в косу в ее рост длиной, и у нее восемь грудей, расположенных попарно: две там же, что и у обычной женщины, еще две – там, где заканчиваются ребра, две следующие – по обе стороны пупка, и последняя пара – прямо возле лобка, над паховыми складками.

– Надо же, какое обилие прелестей! Прямо не знаешь, смеяться или завидовать, – усмехнулась Афрейт.

– Ее культ очень популярен, госпожа, – почти обиженным тоном произнесла девочка, продолжая тереть ей спину. – Говорят, что она повелевает демонами и что будто бы Фриксифракс, королева Арилии, однажды была у нее в услужении.

Афрейт рассмеялась:

– По правде говоря, дитя мое, я бы сочла твою историю выдумкой из тех, что рассказывают нам, островитянам, заезжие путешественники с целью подурачить нас и позабавиться над нашей неосведомленностью, не совпадай она так детально с рассказом Фафхрда о его и Мышелова величайшем подвиге (хотя послушать его, так им числа нет). Он тоже говорил о вооруженном прорыве и вторжении крыс в Ланкмар, и в его истории тоже фигурировал некто Хисвин, торговец зерном, и его скандально знаменитая дочка Хисвет – оба они впоследствии оказались пособниками крыс.