Обреченное королевство, стр. 273

Так что мы восхищаемся не самой красотой. И не силой интеллекта. Не изобретательностью или художественным талантом. А чем? Какой талант мы считаем самым великим? — Он сыграл последний аккорд. — Мне кажется, что это не что другое, как новизна.

Стражники выглядели смущенными.

Ворота затряслись. Что-то ударило в них снаружи.

— Пришел шторм, — сказал Шут, вставая.

Стражники побежали за копьями, прислоненными к стене. У них была караулка, но сейчас она пустовала; все предпочитали ночной воздух.

Ворота опять затряслись, как если бы снаружи было что-то огромное. Стражники закричали, призывая тех, кто стоял на стене. Воцарились хаос и суматоха, и тут в ворота ударили в третий раз, со страшной силой; они затряслись так, как если бы в них попал огромный валун.

А потом блестящий серебряный меч пробился через массивные ворота, вырезая засов, закрывавший их. Клинок Осколков.

Ворота распахнулись. Стражники отскочили назад. Шут ждал на своих ящиках, в руке энтир, на плече узел.

За воротами, на каменной дороге стоял человек с темной кожей. Длинные спутанные волосы, изодранная одежда, вокруг талии повязана тряпка, похожая на сумку. Он стоял наклонив голову; мокрые растрепанные волосы падали на лицо и смешивались с бородой, в которой застряли листья и сучки.

Его мышцы блестели от капель воды, как если бы он только-только вышел из реки. На поясе висел массивный Клинок Осколков, острием вниз, воткнувшийся в камень на ширину пальца; рука человека лежала на рукоятке. Клинок, длинный, узкий и прямой, походил на огромный шип; в нем отражался свет факелов.

— Добро пожаловать, потерянный, — прошептал Шут.

— Кто ты? — нервно крикнул один из стражников; другой побежал поднимать тревогу. В Холинар вошел Носитель Осколков.

Человек не оставил вопрос Шута без внимания. Он шагнул вперед, волоча за собой Клинок, как если бы тот слишком много весил. Меч резал камень, оставляя в земле крошечный желобок. Человек шел неуверенно, едва не падая. Он оперся о створку ворот, собираясь с силами, и прядь волос отлетела в сторону, открыв глаза. Темно-коричневые, как у человека низшего класса, дикие, ошеломленные.

Наконец человек заметил двух стражников, с испуганными лицами направивших на него копья. Он протянул к ним пустую руку.

— Идите, — прерывающимся голосом произнес он, говоря на совершенном алети, без акцента. — Бегите! Бросайте клич! Передавайте предостережение!

— Кто ты? — еще раз спросил один из стражников. — Какое предостережение? Кто атакует?

Человек замолчал и, покачнувшись, поднял руку к голове.

— Кто я? Я… я Таленел'Элин, Мощь Камня, Герольд Всемогущего. Идет Опустошение. О, Бог… оно идет. И я потерпел поражение.

Он покачнулся и рухнул на каменистую землю, за ним упал Клинок Осколков. И не исчез. Стражники осторожно подошли к человеку, один из них толкнул его тупым концом копья.

Тот, кто называл себя Герольдом, не пошевелился.

— Так что же мы ценим? — прошептал Шут. — Новаторство. Оригинальность. Новизну. Но важнее всего… своевременность. Но, боюсь, ты пришел слишком поздно, мой запутавшийся неудачливый друг.

Примечание

Вверху тишины освещающие шторма — умирающие шторма — освещают тишину вверху.

Вышеприведенный пример заслуживает самого пристального внимания хотя бы потому, что является кетеком, самой сложной формой святой поэзии Ворин. Кетек не только читается одинаково вперед и назад (правда, разрешается изменить формы глагола и окончания существительных), но и делится на пять различных маленьких кусков, каждый из которых заключает в себе полную мысль.

Полная поэма должна иметь форму предложения, грамматически правильного и (теоретически) с очевидным смыслом. Из-за трудности составления кетек считается высшей и самой яркой формой всей поэзии Ворин.

Тот факт, что его произнес неграмотный умирающий хердазианин, причем на языке, на котором он с трудом говорил, заслуживает отдельного упоминания. Именно такого кетека нет ни в одном из хранилищ поэзии Ворин, так что совершенно невероятно предположить, будто объект повторил фразу, которую где-то услышал. Никто из ардентов, которым мы показали поэму, не знал ее, хотя трое похвалили форму и выразили желание увидеться с поэтом.

Мы оставляем острому уму Его Величества понять значение поэмы и догадаться, почему шторма так важны и почему про тишину говорится, что она выше и ниже штормов.

Таинственные искусства

Предшествующая таблица — несовершенное собрание традиционного символизма Ворин, связанного с Десятью Сущностями. Вместе они образуют Двойной Глаз Всемогущего, то есть глаз с двумя зрачками, олицетворяющий создание животных и растений. Он также является основой для формы в виде песочных часов, которую часто связывают с Сияющими Рыцарями.

Древние ученые добавляли в этот список десять орденов Сияющих, а также самих Герольдов, каждый из которых ассоциировался у них с одним из номеров и Сущностью.

Я не уверена, что десять уровней Связывания Пустоты или ее кузины Старой Магии вписываются в эту парадигму. Мое исследование наводит на мысль, что должен существовать ряд других дарований, даже более экзотических, чем Связывание Пустоты. Возможно, сюда можно привязать и Старую Магию, хотя я подозреваю, что это нечто другое, совершенно отличное.

Можно выделить пять групп фабриалов. Способы их создания тщательно охраняются сообществом фабриалистов, но, как мне представляется, они являются скорее продуктом творчества выдающихся ученых, в противовес мистическим Преобразователям, когда-то созданным Сияющими Рыцарями.

Увеличители: эти фабриалы расширяют что-нибудь. Они могут вызывать тепло, боль или даже слабый ветер. Для работы им нужен — как и всем фабриалам — Штормсвет. И, кажется, лучше всего они увеличивают силу, эмоции или чувства.

Так называемые полуосколки Джа Кеведа созданы из таких фабриалов и листов металла, которым они добавили прочности. Я видела фабриалы такого типа, созданные из самых разных драгоценных камней; однако я подозреваю, что для их нормальной работы требуется один из десяти основных камней.

Уменьшители: эти фабриалы работают в точности наоборот и в основном подпадают под те же ограничения, что и их кузены. Фабриалисты, доверяющие мне, утверждают, что можно создать намного более сильные фабриалы, особенно увеличители и уменьшители.

Сопрягатели: зарядив рубин и использовав методологию, которую мне не раскрыли (хотя я кое-что подозреваю), вы можете создать сопряженную пару драгоценных камней. Процесс требует разделить рубин напополам. И обе половины будут действовать одинаково на расстоянии. Самоперья — один из самых распространенных фабриалов такого типа.

При этом поддерживается сохранение силы: если один из них подсоединен к тяжелому камню, то, чтобы поднять сопряженный фабриал, вам потребуется точно такая же сила, как и для того, чтобы поднять этот камень. Как представляется, при изготовлении фабриала проводят измерения, в результате которых определяют, насколько далеко могут находиться обе половины, чтобы все еще влиять друг на друга.

Перевертыши: если использовать аметист, а не рубин, то можно получить связанные между собой половинки камня, но они будут взаимодействовать в точности наоборот. Например, поднимите один, и другой прижмется к земле.