Любовь прекраснее меча, стр. 26

Бежать Этварду было поздно. Да и не мог он бежать — пробившаяся по недоразумению мысль о бегстве была загнана далеко вглубь, чтоб молчала и не рыпалась.

Эмрис занес Экскалибурн для упреждающего удара.

До мрачного чернобородого рыцаря в фиолетовом плаще и орлом на гербе оставалось несколько ярдов. Никто и ничто, казалось, не могло помешать их поединку.

«Боже великий! — взмолился мысленно Эмрис. — Ты благословил меня, так дай же сил рукам и точность взгляду!»

Эмрис вдруг понял, что сейчас — именно сейчас — решающий момент всей битвы. И судьба сражения, судьба замка графа Маридунского, судьба родной Британии в его руках! Он не знал только, что меч чернобородого противника заколдован!

Не только Уррий и сэр Таулас торопились к своему королю (в пылу битвы о котором, к стыду сказать, почти все забыли). Беду почувствовали многие бриттские рыцари.

Сэр Гловер, сыпля проклятиями, тоже отчаянно пробивал себе путь сквозь сражающихся.

Герцог Иглангер ничего, кроме уставившегося на него юного короля бриттов с обнаженным мечом в руке, не видел. И не слышал. Не слышал, как принц Вагон в безумном вопле приказывает ему остановиться и повернуть назад.

Герцог вдруг (а он-то полагал, что умеет держать в руках свои страсти!) перестал себя контролировать. Он должен, обязан вонзить заколдованный меч в это вставшее перед ним в образе юноши препятствие. Силы Космические, как он его ненавидит!

Иглангер занес для решающего удара меч.

Между ним и юным королем никого не было.

Этвард выставил вперед щит с королевским гербом и тоже приготовился нанести удар.

Никакой щит не мог остановить заколдованный меч Иглангера.

Еще чуть-чуть и отравленный клинок коснется тела молодого короля…

…и тут между Иглангером и Этвардом встала преграда — сэр Отлак.

Граф Маридунский успел-таки на защиту воспитанника. Своего, Богом данного, короля!

Эмрис едва успел отвести в сторону руку, чтобы не задеть названного отца.

Меч герцога легко разбил подставленный щит графа, прошел сквозь стальной нагрудник и застрял на какое-то мгновение в плече.

А граф неожиданно схватил обеими руками за меч герцога, перекрыл запястье Иглангера и повалился с коня, вырывая за гарду проклятый меч.

Уррий застыл, резко остановив коня. Ужас обдал его, заставил окаменеть, боль пронзила все тело — не физическая боль, душевная. Казалось, он не выдержит удара и рухнет с коня, подобно отцу.

Сэр Дэбош тоже резко пришпорил коня и тоже замер, закрыв глаза. По лицу могущественного верховного координатора алголиан пробежала судорога.

Зато сэр Таулас, сэр Гловер и сэр Дэбош подоспели к месту трагедии.

И Этвард вновь заносил Экскалибурн над герцогом.

Взгляды Этварда и герцога встретились и могущественному чародею впервые за многие годы стало страшно. Очень страшно. Он оказался беззащитен. Братьев рядом не было (сам же ведь отослал, где был его разум!), магическую энергию герцога плотно сковал ненавистный француз и даже меча, простого меча не было в руках, чтобы отразить удар. Телохранители пали где-то по пути к Этварду.

Иглангер оказался совсем один и безоружен перед лицом разъяренных, пылающих жаждой справедливой мести, бриттских рыцарей.

Откуда-то издалека до герцога донесся истошный крик принца Вогона — слов герцог не разобрал.

И Иглангер понял — настал его последний час. Силы Космические, да помогите принять смерть достойно!

Герцог высоко поднял голову ожидая удара.

Сумерки сгущались давно, но внезапный мрак, словно рухнувший на поле битвы, заставил вздрогнуть почти всех сражающихся.

Ничего не было видно — даже пальцев на собственной руке!

Герцог Иглангер, находясь на пороге смерти, сориентировался мгновенно. Все его мысли и чувства обострились. И на какие-то грани секунды он опередил Фоора и французского барона.

Через минуту герцог уже был рядом с принцем Вогоном в окружении мрачных сакских рыцарей.

То тут то там стали зажигать факела и костры. Словно в поддержку испугавшихся немилости господней бриттских рыцарей в черном бархате неба выглянула луна.

Герцог, случайно избежавший смерти, не мог ни думать спокойно, ни говорить.

И неожиданно принц Вогон просто поразил его.

— Благородные рыцари! — заорал принц, снова взмахнув мечом, но его героический жест пожрала тьма. — Множество бриттских псов постигла справедливая смерть!

Наша цель достигнута! Кольцо прорвано! Мы отходим к шатру… Пусть враги подавятся своими мертвецами, победа за нами!

Под покровом тьмы саксам действительно удалось прорвать кольцо алголиан и озерных бойцов и умчаться к шатру.

По правде говоря отступивших саксов и варлаков особо не преследовали, хотя некоторых нерасторопных рыцарей удалось взять в плен.

Чтобы ни кричал принц Вогон все прекрасно знали — победа за тем, за кем осталось поле боя! Время уносить погибших и раненых, считать потери. ***

Уррий спрыгнул с коня и в свете факела нашел тело отца. Снял шлем с его головы.

Отец еще был жив. Он открыл глаза, увидел Уррия и улыбнулся — сколько чувств выразилось в этой улыбке! Сколько страдания и сколько отцовской нежности, сколько радости победы и горечи, что он расстается с этой удивительной и прекрасной жизнью!

— Он жив! — вне себя закричал Уррий. — Слуги, скорей! Он жив!

Надежда проснулась в юноше. Может, координатор Фоор ошибся и удар герцога на самом деле не смертелен?

Но сэр Ансеис разбил все его надежды. Барон мягко отстранил Уррия и подобрал с земли злополучный клинок.

— Ты теряешь голову, Уррий, — чуть не с укоризной сказал француз. — Любая царапина от этого меча гибельна!

Барон хотел уничтожить меч, чтобы больше никто никогда от него не пострадал, но передумал. Меч точно лег в его ножны, для страховки Хамрай прошептал заклятие, и передал страшный предмет одному из оруженосцев.

Это был далеко не единственный трофей французского барона сегодня — оруженосцам и слугам придется много доспехов перетащить в его комнату.

Хамрай невесело усмехнулся — этот поход оказался чрезвычайно богатым на добычу, которая ему совершенно без надобности.

Когда герцог Иглангер подскакал к шатру в небе ухмылялся серп ущербной луны, словно желающей помочь бриттам отличить своих погибших от мертвых саксов.

Иглангер спрыгнул с коня. Настроение было препротивнейшее. Он был зол и возбужден.

Завтра с утра — штурм! Рэдвэлл будет стерт с лица земли! Все, кто в нем находятся — обречены! Это говорит он, герцог Иглангер, слов попусту не тратящий!

К нему подошел кто-то и поклонился, в темноте герцог не разглядел лица.

— Я подоспел вовремя, — сказал подошедший и по голосу герцог узнал Астарота.

— Если бы не моя помощь, я сейчас был бы лишен возможности приветствовать вас.

Силы Тьмы держат уговор.

Герцог одарил Маркиза Тьмы взглядом, который удается раз в жизни. Ни слова не сказав, Иглангер вошел в шатер.

Астарот с ухмылкой пожал плечами и пошел прогуляться вокруг возбужденного дневными событиями лагеря. Он не чувствовал себя здесь непрошенным гостем — он один из полновластных командиров.

Глава шестая. СМЕРТЬ ОТЦА

Граф Маридунский умирал.

Умирал от ран полученных в битве. Ценой жизни он защитил верховного короля Британии и подвиг его останется в веках — барды воспоют о героической гибели сэра Отлака.

Графа со всеми возможными мерами предосторожности принесли в замок и уложили на спешно приготовленное ложе прямо в пиршественном зале. Нести по узким лестницам и коридорам умирающего, подвергая его излишним страданиям, было неразумно.

Граф лежал, сжимая в руке меч, от которого пал сегодня не один сакский рыцарь.

На груди умирающего горько рыдала графиня, седеющие уже волосы ее растрепались, но она даже не думала их поправлять. Господи, сколько раз, проклиная одинокую постель, она желала смерти мужу! Как она его порой ненавидела!