Журнал «Если», 2002 № 08, стр. 76

Иное настроение создает альбом мастера джазовой скрипки Жана-Люка Понти «Cosmic Messenger» (1978) — цветную тишину Космоса нарушают причудливые и божественно красивые звуки электроскрипки таинственного Космического Посыльного. Еще более атмосферная, космическая музыка звучит на альбоме другого гения джазовой импровизации Лари Кориелла «Space Revisited» (1997) — «летящие» гитарные пассажи уносят вас в самые отдаленные, «нехоженые» уголки Вселенной.

(Окончание следует)

Мнение

Экспертиза темы

Редакция постоянно стремится к тому, чтобы на страницах журнала звучал голос не только критиков и публицистов, но и создателей фантастических миров — с нефантастическими суждениями. В дополнение к уже существующим рубрикам мы открываем новую: свое отношение к теме, поднятой в одной из статей номера, выскажут писатели-фантасты. Сегодня мы попросили авторов ответить на вопросы, посвященные НФ-музыке.

1. Свои музыкальные пристрастия я бы определил как традиционные для моего поколения — это классический хард-рок, блюз, джаз, фьюжн, арт-рок. Любимых исполнителей назвать затрудняюсь — их очень много. Но обычно всегда под рукой есть диски «Led Zeppelin», Дженис Джоплин, «King Crimson», «Yes», Джона Маклафлина, Майлза Дэвиса, Чарли Паркера, Питера Хэммилла, «Marillion», «Camel», «Rush».

2. Когда работаю над первым черновиком, непременно слушаю музыку — что-нибудь хорошо знакомое. Здорово помогает не только отключиться от посторонних шумов, но и поймать нужное настроение для будущей книги. Иногда, начиная работу, меняешь с десяток дисков различных исполнителей, но — все не то! И вдруг находишь то единственное звучание, которое идеально соответствует тому, что ты собираешься написать.

3. Выделять «фантастическую» музыку в отдельное направление я бы, наверное, не стал. Фантастика в музыке является, прежде всего, сюжетообразующим стержнем, который музыкант использует для того, чтобы придать зримые, узнаваемые формы абстрактному музыкальному произведению и тем самым сделать его более простым для восприятия. В то же время это и новая форма прочтения литературного произведения, по мотивам которого написана музыка. И мне, например, было интересно взглянуть на «Машину времени» Уэллса и «Я, робот» Азимова глазами Алана Парсона или «прочитать» «1984» Оруэлла так, как предложил это Рик Уэйкман.

1. Если говорить об отечественной музыке, для меня важнее не «как», а «что», и на первом месте стоит текст. У Егора Летова, например, отвратительное звучание, но по силе эмоционального воздействия (на меня, разумеется) равных ему нет. Хотя таким коллективам, как «Сплин» и «Би-2», качественная музыка вовсе не мешает. Главное, чтобы текст был ассоциативным и выходил на некий дополнительный уровень. Именно поэтому нравятся и «АукцЫон», и «Калинов мост». С удовольствием слушаю и хулиганский, но весьма стильный «Ленинград». С «импортной» музыкой проще: люблю тяжелое и экстремальное, например, «Rammstein», «Guano apes», «Apocalyptica».

2. Музыка для меня, как писателя, очень важна, — она определяет эстетику романа, общее настроение. Иногда, едва придумав сюжет, я сразу понимаю, что в нем будет «звучать». Таким «саундтреком» может быть и одна-единственная композиция, и пять альбомов пяти разных групп. Когда музыка эмоционально совпадает с текстом, она же и помогает писать: задает ритм, подсказывает верную интонацию. В некотором смысле — даже формирует героев. Бывает и наоборот: уже готов достаточно подробный план, а «саундтрек» еще не найден. Пока я его не найду, писать не сажусь. Этот поиск может длиться долго, но я не раз убеждался: иначе, без музыки, все равно не получится. Иногда говорю себе: эта глава похожа на какой-то «Чай вдвоем», а здесь нужна «Гражданская Оборона». И начинаю переделывать.

3. Когда я впервые услышал «Depeche Mode», у меня возникло ощущение, что это прочно связано с НФ. С тех пор прошло много лет, и сейчас электронный звук стал абсолютно привычным. Если же вопрос касается именно жанровых проектов, какими были «Space», «Rockets» или «Зодиак», то о современных аналогах мне ничего не известно.

1. Очень разную. Скорее, не я хочу послушать ту или иную музыку, а она сама подходит или не подходит ко мне, словно ключ к замку. И этот ключ может открыть очень многое. Из моих предпочтений — в первую очередь, cool jazz (т. е. «прохладный» джаз) и такие его представители, как Кит Джарретт, Майлз Дэвис, демонстрирующие удивительную способность выстраивать партитуру городских звуков. Затем рок — Цой, Агузарова, Фелiчiта. Земфиру не люблю за вторичность и истеричность. Иногда, достаточно редко, слушаю струнную камерную классику.

2. Я без музыки вообще писать не могу. Мне нужен эмоциональный толчок, стержень, на который я буду нанизывать драйв, эстетику, конструкцию сюжета и ритмику предложений. Мой роман «Рапсодия гнева» во многом замешан на поздних песнях Виктора Цоя, настроение и эстетика романа «Флейта и Ветер» уходят корнями в песни Фелiчiты «Флейта и Ветер» и «Все уже было», а сюжет «Нелинейной зависимости» выстроен на ритмике и мироощущении ее же песни «Города — как чужие люди» и на джазовых композициях. Вообще, строка и струна имеют на удивление много общего.

3. Фантастическая музыка для меня это не столько литературное, сколько кинематографическое понятие. Музыка к фантастическим фильмам накрепко связывается у меня в сознании с неким фантастическим образом. Например, «имперская» тема из «Звездных войн» Лукаса связана у меня с образом боевых крейсеров. Так что если я буду описывать боевой крейсер, обязательно включу эту тему — тогда найдутся и нужные слова, и нужные сравнения.

Курсор

Отдыхают все, кроме фантастов. Александр Громов закончил роман «Вибрион» и пишет повесть для журнала «Если», а параллельно совместно с Владимиром Васильевым продолжает работу над романом-катастрофой в жанре «альтернативной географии». Сам Васильев заканчивает цикл новелл о Ведьмаке из Большого Киева. Харьковчане Г.Л.Олди закончили пьесу «Вторые руки» и роман «Орден Святого Бестселлера, или Выйти в тираж», написанный в необычном жанре: «оптимистический трагифарс». Киевский дуэт, Марина и Сергей Дяченко, заканчивает повесть «Судья» для журнала «Если» и продолжает социально-философский роман «Пандем». Также повестями для журнала «Если» заняты Олег Дивов и Далия Трускиновская, которая только что закончила роман «Дайте место гневу Божию». Сергей Лукьяненко завершил роман «Спектр». Новый роман нижегородца Андрея Плеханова «Перезагрузка» составит единое целое с предыдущей книгой автора «Слепое пятно». Ник Перумов к концу года представит читателям «Череп в небесах» — заключительную часть дилогии «Череп на рукаве» (а ожидаемая поклонниками писателя «Война мага» несколько задерживается: все написанное автор забраковал и начал роман сначала). Ижевец Леонид Кудрявцев приступил к новому сериалу, действие которого происходит в постапокалиптическом мире. Томский фантаст и музыкант Юлий Буркин готовит цикл рассказов, объединенных общими персонажами (популярная группа музыкантов) и антуражем (Россия, конец XXI века): идею сборника можно будет понять, только прочитав все рассказы в определенном порядке (в музыке это называется «концептуальный альбом»). Москвич Дмитрий Янковский сейчас работает над двумя романами одновременно: один — «Расскажи мне о мореходах» — описывает мир далекого будущего, когда человечество вместо полетов к звездам выбрало освоение океанских глубин; второй — «Тик-так!» — рассказывает о том, как Вселенная внезапно начала сжиматься. Екатеринбуржец Владислав Крапивин закончил фантастическую повесть «Колесо Перепелкина» о мальчике, путешествующем по временам и пространствам в компании говорящего колеса, и приступил к роману «Рыцари лопухастых островов». Кир Булычев решил продолжить для «Если» начатую полтора десятка лет назад публицистическую работу об истории советской фантастики «Падчерица эпохи».