Ле-цзы (перевод В.В. Малявина), стр. 3

Юй Сюн сказал:

— Те, кто говорят, что небо и земля разрушатся, ошибаются. Те, кто говорят, что небо и земля не разрушатся, тоже ошибаются. Мы не можем знать, разрушатся они или нет. Каждый судит со своей точки зрения. И вот живые не знают, что такое быть мертвым, а мертвые не знают, что такое быть живым. Тот, кто приходит, не знает тех, кто ушел. А тот, кто ушел, не знает тех, кто придут после. Почему мы должны беспокоиться о том, разрушатся небо и земля или нет?

Шунь спросил своего помощника:

— Могу ли я обрести Путь и владеть им?

— Вы даже своим телом не можете владеть, как же вы можете владеть Путем?

— Если мое тело мне не принадлежит, то чье же оно?

— Это форма, данная вам на время Небом и Землей. Ваша жизнь вам не принадлежит: это гармония жизненных сил, дарованная вам на время Небом и Землей. Ваша природа и судьба вам не принадлежат: это Путь, предначертанный вам Небом и Землей. Ваши дети и внуки вам не принадлежат: Небо и Земля ниспослали их вам, как змеи сбрасывают кожу. Поэтому вы странствуете, не зная, куда направляетесь, покоитесь на месте, не зная, на что опираетесь, и питаете себя, не ведая как. Вы — вечное дыхание Неба и Земли, которое влечется во всех направлениях. Как же вы можете владеть им? [8]

— Вращаясь без конца, Небо и Земля движутся неприметно. Но кто ведает об их движении? Ведь что уменьшится здесь, увеличится там, что произрастает здесь, увядает там. Уменьшаться и увеличиваться, произрастать и увядать — значит в одно и то же время рождаться и умирать. А перерыв между появлением и исчезновением столь ничтожен — кто заметит его? Чем бы ни была вещь, ее энергия не вдруг появляется, ее форма не вдруг исчезает: просто невозможно понять, когда приходит зрелость и когда наступает увядание. То же происходит и с человеком за время его жизни: его облик, суждения и манеры меняются со временем, его кожа, ногти и волосы одновременно растут и выпадают. Однако ж невозможно распознать, как претерпевают они эти перемены. Мы узнаем о них лишь после того, как они произойдут.

Некогда в царстве Ци жил человек, который так боялся, что небо обрушится, а земля обвалится вниз и ему негде будет жить, что даже не мог есть и спать. Нашелся некто, кто принял близко к сердцу его страхи, пришел к нему в дом и стал его успокаивать:

— Небо — это только скопление воздуха, и нет такого места, где бы не было воздуха. Ты целый день ходишь и лежишь внутри неба, ты внутри неба потягиваешься и сгибаешься, делаешь вдох и выдох. Почему же ты страшишься, что небо рухнет на тебя?

— Но если небо — это только скопление воздуха, то разве не свалятся с него солнце и луна, звезды и планеты? — возразил цисец.

— Солнце, луна, звезды и планеты — это скопления воздуха, которые светятся. Даже если они упадут, то никому не причинят вреда.

— А если земля обрушится?

— К чему бояться, что обрушится земля? Ведь земля — это скопление твердого вещества, которое заполняет пустоту во все четыре стороны. Нет места, где бы не было вещества. Ты целыми днями и стоишь, и ходишь, и все делаешь на земле. Чего же бояться, что она обрушится?

Услышав это, цисец очень обрадовался, и его друг обрадовался тоже.

Когда Чанлу-цзы услышал про их разговор, он рассмеялся и сказал:

— Радуга, облака и туманы, ветер и дождь и четыре времени года — все это скопления воздуха, и из них получается небо. Горы и холмы, реки и моря, металлы и камни, огонь и дерево — все это скопления твердого вещества, и из них получается земля. Зная, что это скопления воздуха и твердого вещества, как можем мы быть уверены в том, что они никогда не разрушатся? Небо и земля — это только песчинка в целой вселенной. Конечно, должно пройти еще очень много времени, прежде чем им придет конец, и предугадать этот срок очень трудно. Беспокоиться о том, что они разрушатся, конечно, глупо. Но утверждать, что они не разрушатся никогда, — столь же неверно. Поскольку небу и земле суждено погибнуть, придет время, когда им наступит конец. И если мы окажемся в это время здесь, то почему бы нам и не беспокоиться об этом?

Когда Ле-цзы услышал эти слова, он тоже улыбнулся и сказал:

«Сказать, что Небо и Земля погибнут, — это неправда. И сказать, что Небо и Земля не погибнут, — тоже неправда. Погибнут они или нет — этого мы знать не можем. Все зависит от того, как на это посмотреть. Ведь живые не знают, что такое смерть. Мертвые не знают, что такое жизнь. Те, кто есть сейчас, не знают тех, кто был прежде. А те, кто был прежде, не знают тех, кто есть сейчас. К чему нам беспокоиться о том, погибнут Небо и Земля или нет».

В царстве Ци жил богач по фамилии Го, а в царстве Сун жил бедняк по фамилии Сян. Вот бедняк приехал в Ци, чтобы разузнать, как стать богатым. Богач Го сказал ему:

— Я хорошо научился воровать. С тех пор как я стал вором, в течение первого года я смог прокормиться, во второй год добился достатка, а в третий год — изобилия. А потом я стал раздавать милостыню в окрестных селениях.

Бедняк Сян обрадовался, но он понял только, что богач Го был вором, и не понял, как нужно воровать. Поэтому он стал перелезать через стены и врываться в дома, хватая все, что попадется под руку, и в скором времени его осудили за кражу и отняли все его имущество.

Решив, что богач его обманул, бедняк вновь отправился к нему.

— Как же ты грабил? — спросил его богач. Бедняк рассказал ему, как все произошло.

— Да разве можно было так далеко уклониться от правильного способа воровства? — вскричал богач Го, услышав рассказ бедняка. — Позволь мне объяснить тебе. Я слышал такие слова: «Небо жалует время, земля жалует богатства». Я краду у неба и земли богатства, которые предоставляют времена года, я краду у облаков и дождей влагу, у гор и равнин — их плоды, чтобы вырастить свой урожай, посеять свои семена, воздвигнуть свои стены, построить свой дом. Я краду птиц и зверей у земли, рыб и черепах — у воды. Все это — воровство, ибо урожай и семена, глина и дерево, птицы и звери, рыбы и черепахи даются нам небом — как могут они быть моим личным достоянием? Но никто не осуждает меня за то, что я крал у неба. А вот золото и яшма и прочие драгоценности, зерно и шелк и разные товары собраны людьми — разве их посылает нам небо? Что же удивительного, что тебя осудили за то, что ты присвоил их себе?

Бедняк Сян был в недоумении и решил, что богач Го опять смеется над ним. Он пошел к Дунго-цзы, расспросил его и получил такой ответ:

— Разве само тело у тебя не украдено? Если тебе приходится красть Инь и Ян для того, чтобы поддержать жизнь в своем теле, как можешь ты не красть вещи, тебя окружающие? В действительности все вещи между небом и землей не отделены друг от друга, а потому утверждать, что нечто принадлежит тебе лично, — значит творить обман. Го ворует, как все люди, и потому не подвергается осуждению. Ты же воровал в одиночку, и потому тебя осудили. Проводить ли различие между общим и частным или нет — ты все равно будешь считаться вором. Сами небо и земля делают общее общим, а частное — частным. Для того, кто постиг природу неба и земли, нет ничего, что было бы воровством и что не было бы воровством.

Глава II. ЖЕЛТЫЙ ВЛАДЫКА [9]

Десять и еще пять лет восседал на царском престоле Желтый Владыка, и ему доставляло удовольствие знать, что весь мир был в его власти. Он «брал от жизни все», тешил свое зрение и слух, искал наслаждений для обоняния и вкуса, пока от непрестанных увеселений кожа его не высохла, а пять органов чувств не притупились окончательно. В последующие пятнадцать лет он был озабочен лишь беспорядками в Поднебесной и посвятил свое зрение и слух, свои знания и способности управлению народом. Однако кожа на нем еще больше иссохлась, а его органы чувств совсем расстроились.

вернуться
вернуться