Мачеха, стр. 10

Полина. О, говори, говори! Ты успокоил меня. За эти слова я прощаю ту боль, которую ты причинил мне, сказав, что я не первая, не единственная твоя любовь, как ты — моя... Что ж, приходится расстаться с этой иллюзией! Не сердись. Девушки безрассудны, все честолюбие их — в любви, и им хочется владеть прошлым любимого человека так же, как они владеют его будущим. Ты ненавидишь ее! В этом — лучшее доказательство любви, хотя ты доказал ее мне не раз за эти два года. Если бы ты только знал, с каким ожесточением мачеха допрашивала меня! Я отомщу ей!

Фердинанд. Будь осторожна. Это страшная женщина. Она властвует над твоим отцом. Она готова на смертельную борьбу.

Полина. Смертельную борьбу! Иного я и не жду от нее.

Фердинанд. Умоляю, берегись, милая Полина! Мы хотим принадлежать друг другу, не правда ли? Так вот, прокурор, мой товарищ, считает, что, если мы желаем преодолеть разделяющие нас препятствия, нам нужно решиться на временную разлуку.

Полина. Дай мне два дня сроку, и я всего добьюсь от отца.

Фердинанд. Ты не знаешь графини! Она слишком далеко зашла, она не станет щадить тебя и решится на все. Но не бойся, прежде чем уехать, я дам тебе против нее страшное оружие!

Полина. Дай, дай!

Фердинанд. Нет, еще не сейчас. Обещай мне, что прибегнешь к нему только в том случае, если будет угрожать опасность твоей жизни, — иначе это было бы непорядочно с моей стороны. Но раз дело касается тебя...

Полина. Что ж это за оружие?

Фердинанд. Письма, которые она писала мне до замужества, а частично и после. Завтра я тебе их передам. Не читай их, Полина! Поклянись мне нашей любовью, нашим счастьем. В случае надобности просто скажи ей, что письма у тебя, увидишь, как она затрепещет, как будет ползать у твоих ног, потому что все ее козни рухнут. Но помни: это крайнее средство. А главное, спрячь их получше.

Полина. Какой страшный поединок!

Фердинанд. Да, страшный! А теперь, Полина, стойко, как и прежде, храни тайну нашей любви. Не признавайся в ней до последней возможности.

Полина. Ах, зачем твой отец изменил императору! Боже мой, если бы отцы знали, как жестоко страдают дети из-за их ошибок, на свете не было бы плохих людей.

Фердинанд. Это грустное свидание — быть может, наша последняя радость.

Полина (в сторону). Нет, я поеду за ним! (Вслух.) Видишь, я уже не плачу, я взяла себя в руки. Скажи, твой товарищ будет знать, где ты остановился?

Фердинанд. Эжен будет нашим посредником.

Полина. А письма?

Фердинанд. Завтра! Завтра! Но где ты их спрячешь?

Полина. Буду носить их при себе.

Фердинанд. Итак, прощай!

Полина. Нет, погоди...

Фердинанд. Одно лишнее мгновенье может погубить нас.

Полина. Или соединить на всю жизнь. Я провожу тебя; я перестаю волноваться, только когда ты уже в саду. Пойдем, пойдем.

Фердинанд. Еще последний взгляд на эту девичью комнатку, где ты будешь вспоминать меня... где все полно тобою...

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Гертруда. Она провожает его в сад... Он обманывал меня! И она тоже! (Берет Полину за руку и выводит на авансцену.) Вы и теперь скажете, мадемуазель, что не влюблены в него?

Полина. Сударыня, я ведь никого не обманываю.

Гертруда. Вы обманываете своего отца.

Полина. А вы?

Гертруда. Сговорились! Оба против меня! О, я сейчас же...

Полина. Сударыня, вы ничего не сделаете ни мне, ни ему.

Гертруда. Не заставляйте меня прибегать к моей власти. Вы обязаны подчиняться отцу, а он... подчиняется мне.

Полина. Посмотрим!

Гертруда. Ее хладнокровие разрывает мне сердце. Кровь бурлит у меня в жилах. В глазах темнеет. Знай, что я предпочитаю смерть — жизни без него!

Полина. И я тоже, сударыня. Но я свободна, я ведь не давала мужу клятвы быть ему верной. А ваш муж — мой отец!..

Гертруда (становится на колени перед Полиной). Что я тебе сделала? Я любила тебя, воспитала, я была тебе хорошей матерью.

Полина. Будьте верной женою — и я не пророню ни слова.

Гертруда. Говори! Ну говори же, чего ты хочешь? Борьба началась.

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Генерал. Что тут такое происходит?

Гертруда. Падай скорей в обморок! Ну же! (Подталкивает ее.) Да вот, друг мой, я услыхала стоны. Наша крошка звала на помощь, ей стало дурно от запаха цветов в комнате.

Полина. Да, папа. Маргарита забыла вынести жардиньерку, и мне стало нехорошо.

Гертруда. Пойдем, детка, пойдем на свежий воздух.

Генерал. Подождите-ка. Куда вы дели цветы?

Полина (Гертруде). Не знаю, куда вы их вынесли.

Гертруда. Туда, в сад.

ЯВЛЕНИЕ ТРИНАДЦАТОЕ

Гертруда. Идите к себе в комнату, запритесь на ключ. Я все беру на себя. (Полина уходит в свою комнату.) Я подожду его. (Уходит к себе.)

Генерал (вернувшись из сада). Никакой жардиньерки там нет. Решительно, здесь происходит что-то странное. Гертруда! Никого!.. А! Госпожа де Граншан, вы сейчас же мне все объясните... Уж не вздумали ли жена и дочь меня дурачить? (Берет свечу и направляется в комнату Гертруды.)

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Гертруда (переносит жардиньерку с балкона в гостиную). Каких трудов мне стоило усыпить его подозрения! Еще одна-две подобных сцены, и он выйдет из-под моей власти. Но пока что у меня еще развязаны руки... Лишь бы Полина не помешала мне. Она, вероятно, еще спит... Ведь она так поздно легла. Может быть, запереть ее? (Осматривает дверь в комнату Полины.) Нет!

Шампань (входит). Господин Фердинанд сейчас придет, барыня.

Гертруда. Спасибо, Шампань. А он вчера поздно лег?

Шампань. Господин Фердинанд, как изволите знать, каждую ночь делает обход. Вернулся он в половине второго. Я живу над ним и всегда слышу, когда он возвращается.

Гертруда. А он иногда и позже ложится?

Шампань. Случается. Это зависит от того, сколько времени займет обход.

Гертруда. Хорошо, спасибо.

Я жертвовала собою в течение двенадцати лет, я переживала муки, понять которые может только женщина, — мужчины даже и не подозревают о таких страданиях! И что я просила взамен? Самую малость! Только знать, что он тут, возле меня. Единственная моя радость — хоть изредка обменяться с ним беглым взглядом. Я хотела одного: знать, верить, что меня ждут. Тому, для кого чистая, небесная любовь — неосуществимая греза, достаточно и этой уверенности. Мужчина начинает верить в нашу любовь лишь после того, как втопчет нас в грязь. Вот как он вознаграждает меня! По ночам бегает на свидания с этой девчонкой! Так пусть же он сам произнесет мой смертный приговор. И если у него хватит духу, я немедленно и навсегда разлучу их. Я придумала способ... Ах, вот и он! Силы оставляют меня. Боже, зачем ты заставляешь нас любить человека, который уже разлюбил нас?