Графиня Калиостро, стр. 16
— Меня зовут Рауль д'Андрези.
— Полно врать! Тебя зовут Арсен Люпен. Твой отец, Теофраст Люпен, совмещал преподавание бокса и гимнастики с гораздо более доходной профессией карточного шулера, за что был посажен в тюрьму в Соединенных Штатах Америки, где и умер. Твоя мать, вернув свое девичье имя, жила на правах приживалки у своего любящего кузена, герцога де Дро-Субиз… Однажды герцогиня хватилась драгоценностей — они пропали при весьма странных обстоятельствах. Эти драгоценности были не чем иным, как знаменитым колье королевы Марии-Антуанетты. Несмотря на тщательно проведенное следствие, найти вора не удалось. Но мне он известен. Украл ты, а было тебе тогда всего шесть лет.
Бледный от ярости, плотно сжав челюсти, Рауль слушал ее, потом процедил:
— Моя мать была несчастна, унижена. Я хотел освободить ее.
— И достиг этого с помощью воровства?
— Мне было шесть лет.
— Сейчас тебе двадцать, и твоей матери уже нет в живых. Ты силен, ловок, умен. На какие средства ты существуешь?
— Я работаю, тружусь!
— Ну да, трудишься — по чужим карманам!
Он хотел возразить, но она не дала:
— Помолчи, Рауль. Я знаю всю твою жизнь до мельчайших подробностей и могла бы рассказать даже то, о чем ты сам забыл. Я слежу за тобой на протяжении многих лет, и по сравнению с тем, что известно о тебе, померкнет все то, что ты услышал обо мне в гостинице. Полицейские допросы, обыски, бегство от погони — через все это ты прошел в свои двадцать лет. Так стоит ли нам упрекать и презирать друг друга? Воровать нехорошо; так сделаем вид, что мы ничего не замечаем.
Рауль стоял молча. Его переполнил стыд, он увидел свою жизнь со стороны, и ему хотелось плакать.
— В последний раз, Рауль, я говорю тебе: прощай.
— Нет, нет, — повторял он в смятении.
— Так надо, мой мальчик. Я не желаю причинить тебе зло, не пытаюсь привязать твою жизнь к своей. У тебя много планов, замыслов, идей, и у тебя хватит энергии, чтобы их осуществить. Ты легко можешь выбрать другой путь… Я недостойна тебя, Рауль. Дорога, по которой я иду, не ведет к добродетели.
— Но почему вы не сходите с нее, Жозина?
— Слишком поздно что-то менять.
— Но и мне тоже!
— Нет, ты еще молод. Постарайся уберечь хотя бы самого себя. Уклониться от угрожающей тебе судьбы.
— А как же вы, Жозина?
— Я? Моя жизнь вполне определилась.
— Это ужасная жизнь, приносящая вам столько страданий!
— В таком случае почему ты хочешь разделить ее со мной?
— Потому что люблю вас.
— Тем больше оснований нам расстаться, малыш. Любовь между нами принесет одни несчастья. Ты будешь стыдиться меня, а я — не доверять тебе.
— Я вас люблю.
— Сегодня. А завтра? Рауль, выполняй приказ, написанный на фотографии, которую ты получил в ночь нашего знакомства: «не ищи встречи со мною». Уходи.
— Вы правы, — промолвил Рауль д'Андрези медленно. — Но мне страшно думать, что все кончится прежде, чем отцветет надежда.
— Не забывайте ту, которую вы дважды спасли.
— Я-то не забуду, а вы?
— И я тебя не забуду, — сказала она тихо и вновь перешла на «вы»: — Ваша искренность, все, что в вас есть чистого и возвышенного… все, что я еще не успела заметить и распознать в вас… Словом, все, что связано с вами, бесконечно волнует меня.
Они долго стояли, не отрывая взгляда друг от друга, рука к руке. Рауль трепетал от нежности к ней, она ласково произнесла:
— Когда расстаются навсегда, принято возвращать подарки. Верните мой портрет, Рауль.
— Нет, никогда.
— Я поступлю честнее вас, — продолжала она с улыбкой, опьянившей его. — Я отдам вам то, что вы мне подарили.
— Что же, Жозина?
— В ту ночь, среди стогов сена… Когда я спала, вы склонились надо мной, и я почувствовала прикосновение ваших губ.
Ее руки сошлись на шее Рауля, она привлекла к себе его голову, и их уста слились.
— О, Жозина, я целиком в вашей власти, — вымолвил он потерянно. — Я люблю вас. Я вас люблю!
Они шли вдоль берега Сены, шли к счастью, не страшась того, что обычно заставляет трепетать сердца любовников. Время и опасение измены были над ними не властны.
— Еще одно слово, Рауль, — сказала она, остановившись. — Ответьте, нет ли у вас другой женщины?
— Нет.
— Ах, — вздохнула она. — Вы уже лжете… А Кларисса д'Этиг? Та самая Кларисса, с которой вы встречались в поле? Вас видели вместе.
Он испытал сильнейшую досаду: подумаешь — старая забытая история, мимолетное увлечение!
— Пусть она никогда не становится между нами, — голос графини звучал зловеще. — Иначе…
Он увлек ее:
— Я люблю только вас, Жозина! Я никого не любил, кроме вас! Лишь сегодня начинается моя жизнь!
Глава VII
УПОЕНИЕ ЖИЗНЬЮ
Яхта «Беспечная» ничем не отличалась от всех прочих. Краска на бортах этой старой посудины облупилась, зато внутри все сверкало, благодаря заботам шкипера Делятра и его жены. На палубе валялись старые ящики, корзины, бочки, но если бы посетитель спустился в трюм, он обнаружил бы, что судно уже давно ничего не перевозит, его используют совсем для иных целей. Там были три небольшие, но комфортабельные каюты — две спальные и нечто вроде салона. Здесь в течение месяца жили Рауль и Жозефина Бальзамо. Супруги Делятр, персонажи сумрачные и безгласные, вели хозяйство, Рауль безуспешно пытался вступить с ними в разговор. Время от времени какой-нибудь буксир отвозил «Беспечную» от одной укромной излучины Сены к другой. Рауль расточал сокровища своей радостной молодости. Чудесные пейзажи, окружавшие их, руины древних замков, готические храмы, восход солнца, полнолуние — все служило ему поводом для вдохновенных объяснений в любви.
Жозина, молчаливая более обычного, улыбалась, словно в счастливой грезе. Да, они были счастливы, и каждый новый день сближал их все теснее. И если раньше Жозефина отдавала дань капризу, увлечению, то теперь ее связывала с Раулем глубокая страсть.
О прошлом, о тайной стороне жизни каждого они не говорили. И все же однажды Рауль затронул запретную тему, пошутив над так называемым чудом вечной молодости. Она отвечала:
— Чудо — это то, что непонятно. В ту самую ночь, когда ты спас меня от смерти, я знала твое настоящее имя, которое ты так скрывал. Чудо? Вовсе нет. Меня интересовало все, связанное с графом Калиостро. Еще четырнадцать лет назад я слышала об исчезновении знаменитого колье королевы из поместья герцогини Дро-Субиз. Я провела собственное расследование и в конце концов добралась до юного Рауля д'Андрези, сынишки Теофраста Люпена. Позднее я вновь обнаруживала твои следы в нескольких запутанных делах…
Рауль немного подумал, потом серьезно заговорил:
— Четырнадцать лет назад, моя Жозина, тебе было неполных двенадцать. Поистине чудо, как могла такая девочка распутать сложное преступление! Может быть, тогда тебе было столько же, сколько сейчас? И ты была прекрасна и умна, как всегда, дочь Калиостро!
Она нахмурилась, шутка показалась ей слишком ядовитой:
— Не будем об этом, Рауль, прошу тебя.
— Меня всегда занимала проблема возраста, — задетый за живое, Рауль жаждал отмщения. — Больше всего на свете мне хотелось бы узнать твой истинный возраст и проникнуть в тайны твоих подвигов, совершенных за последнее столетье. На этот счет у меня тоже есть кое-какие мысли и соображения. Возможно, они и тебе покажутся любопытными. Мои доказательства основаны на двух аксиомах. Первая: чудес не бывает, как ты справедливо заметила. Вторая: ты — дочь своей матери.
— Превосходное начало, — улыбнулась она. А Рауль продолжал тем же насмешливым тоном:
— Итак, ты дочь своей матери, что означает: на белом свете и вправду некогда жила-была графиня Калиостро. Лет в двадцать пять — тридцать она блистала красотой в Париже. Ее ум и обаяние покоряют двор Наполеона Третьего. С помощью своего «брата» (друга, любовника — не имеет значения) она выдает себя за наследницу великого Калиостро, подсовывает французской полиции фальшивые документы о дочери Жозефины Богарне и Джузеппе Бальзамо. Изгнанная из Франции, она переезжает в Испанию, потом в Германию, затем исчезает… чтобы возродиться вновь лет двадцать пять спустя в образе своей дочери, второй графини Калиостро. Правильно?