Операция «Невеста», стр. 14

Я промолчал. Не встретив отклика, студентка на некоторое время замолкла. Но только на некоторое.

— Вы меня извините, мастер, — послышался ее голос, — но когда мы были на городском клад… жальнике, мы заходили в храм Смерти…

— Ну?

— И там дежурный монах спросил, не к жене ли вы пришли…

— Ну…

— А она… Ой, хотела спросить, неужели вы не… Я все понимаю, но… — Студентка занервничала. — Вы меня извините, просто я думала, что…

— Что?

От взгляда в упор Дорис-Марджет смешалась.

— Я думала, что она… что вы ее… что она умерла… — Последние слова прозвучали совсем тихо и жалобно. Ну вот, теперь меня жалеть начнут!

— Она не умерла.

— Но я же своими ушами слышала!

Я подавил вздох. Все-то она замечает, вредная девчонка! Ну да, можно сделать вывод, что раз я личность известная, то все должны про мою частную жизнь знать.

— Она не умерла. Просто мы расстались.

Да, со дня моего возвращения в прошлом году Смерть ни разу не обнаруживала свое присутствие. Я уже даже привык и смирился с этим — все-таки моя жена богиня и вольна поступать, как хочет. Но я-то — мужчина, от которого ушла жена. Я ее люблю, несмотря ни на что. И многое бы отдал за то, чтобы подвернулся случай ее вернуть. Да просто увидеться!

— Она, наверное, не понимала специфики вашей работы? — Марджет не желала ехать молча. — Не знала, как это тяжело — постоянно иметь дело со смертью, с трупами, с потусторонними силами? Не понимала, как важно после трудового дня вернуться домой, к семейному очагу? Просто не разделяла ваши увлечения и убеждения? А может, дело в том, что вы еще молоды? Может быть…

— Слушай, ты чего добиваешься? — не выдержал я. — Чего тебе надо?

— Н-ничего, — пошла девушка на попятную. — Просто мои родители не одобряют мое увлечение некромантией и наукой. Они считают, что главная забота женщины — выглядеть как можно женственнее. Что надо быть верной женой, любить варить борщ, содержать дом и детей в чистоте, вязать кружевные салфетки и вышивать платки тамбурным швом, штопать носки и рожать детей. То есть быть домохозяйкой, которую должен обеспечивать муж. А я решила доказать, что женщина тоже может быть полноценным некромантом. Нас таких на курсе семеро. Раньше было больше, но они предпочли стать простыми домохозяйками…

Ага-ага! А еще точнее, они не выдержали дежурств в городском морге, скелетов и прочих прелестей некромантского быта.

Конец дискуссии положил наш приезд на место действия. За что люблю маленькие городки с извилистыми улочками, так это за то, что в два счета можно добраться до цели, даже если лошади идут шагом. Собственно, пробираясь дворами и срезая углы через чужие огороды, можно было и пешком дойти, но на лошади как-то солиднее.

ГЛАВА 3

К монастырскому жальнику можно было подойти с двух сторон: либо с площади, где в высокой каменной стене имелись широкие ворота, либо с противоположного конца, с Сенной улицы. Там забор был не такой монументальный — просто перекрытия между задними стенами семейных усыпальниц. Ворота тоже наличествовали, но чаще ими пользовались послушники и монахи.

Сейчас они были распахнуты настежь. Виднелась аллея, старые деревья, несколько склепов. Слышались голоса людей.

Нас заметили быстро, хотя толпа, собравшаяся возле ямы и куч строительного камня, смотрела куда угодно, только не на подъезжающих всадников. Откуда-то из-за зарослей шиповника — его часто высаживают возле склепов — выскочил низенький толстенький человечек, судорожно поправляющий штаны.

— Вы кто? Откуда? — Он запрыгал перед мордами лошадей.

— Городской некромант Згаш Груви. Девушка со мной.

— Отлично! — Толстячок всплеснул руками и еле успел подхватить сползающие штаны. — Я — барон Граций Пшиньский. Собираюсь обосноваться в этом городе и решил позаботиться о семейной усыпальнице. Мои родители выразили желание упокоиться в этом месте. Кроме того, это же только начало… Ну, вы понимаете?

Я покивал головой. Да, понимаю, еще как. Баронство — единственный титул, который покупают. Были бы деньги. Все другие титулы — виконт, граф, герцог, князь — передаются по наследству или через брак с единственной наследницей. Есть еще шляхта — потомственные оруженосцы, так сказать. Одни, накопив несколькими поколениями службы у разных лордов и рыцарей достаточно денег, становятся баронами, как этот Граций Пшиньский, а другие так и остаются наемниками-профессионалами. Их детям одна дорога: меч в руки — и вперед.

— Мы выбрали отличное местечко, — пустился в объяснения барон. — Там ничего не строили, только какой-то кустарник рос. Но мы его вырубили — с разрешения пра Бжемыша, разумеется. Я выписал из Добрина ученика самого мэтра Пелагия, мы начали строительство, и тут… Глядите сами! — Бежать за лошадью, держа двумя руками штаны, довольно трудно, и он остановился, кивком головы указав на толпу.

Народа возле ямы собралось много: строители, послушники, несколько отдыхающих, охранники барона Пшиньского. Висел неумолчный гул голосов, среди которого почему-то не раздавалось неповторимого баса пра Бжемыша. Какой-то высокий стройный, даже можно сказать тощий мужчина, поскольку был затянут во все черное, стоял на самом краю ямы, расставив ноги и глядя вниз. «Архитектор!» — мелькнуло в голове.

Крик барона Грация: «Пропустите специалиста!» — взлетел над толпой. Узнав голос начальства, его охранники засуетились, расталкивая праздных зевак, которых тут набралось уже дюжины три, если не больше. Строители и послушники отошли сами.

Спешившись, я подошел к яме, сделав знак Марджет следовать за мной и прихватить сумку с инструментами.

В отвале земли торчали лопаты и ломы. Рядом громоздились обтесанные каменные глыбы. Не знаю, для чего — для фундамента, что ли? Или их выкопали из земли? Нет, даже на вид они не похожи на камни, которые только-только извлекли на поверхность. На всякий случай провел рукой по шершавому боку. Жаль, я слабый экстрасенс — мог бы почувствовать исходящие от камня эманации. А так только удалось установить, что к покойникам они не имели отношения.

— Что вы делаете? — прошипел барон Граций, который вертелся рядом.

— Пытаюсь проверить, откуда эти камни.

— Из бяльской каменоломни, — с готовностью сообщил он. — Мастер Ломок сказал, что местный известняк не годится.

— Всем, значит, годится, а ему нет, — проворчал кто-то из толпы.

— Да, — молодой человек, чуть старше меня самого, вздернул нос, — для закладки фундамента местный камень абсолютно не годится. Здесь же супесь, да река близко и паводковые воды могут подойти вплотную. Для фундамента нужно, чтобы основу составляли камни как можно более тяжелые, дабы вся постройка однажды не была размыта. Я более чем уверен, что строители остальных склепов использовали либо гранит, либо устраивали дополнительные полости под полом склепов специально для…

— Достаточно! Я понял. — Продолжать разговор, в котором ничего не смыслил, не хотелось. — Значит, вы привезли сюда эти камни, стали копать яму под фундамент и нашли эти… это захоронение.

— Именно так.

— И как оно выглядело?

— Сами посмотрите, — обиделся архитектор. — Мы ничего не трогали.

Хочется верить! К сожалению, еще встречаются люди, которые так и норовят отколупнуть на память часть бесхозного покойника.

Вместе с Марджет и потеющим от волнения бароном Грацием подошли к яме.

Котлован начали копать с размахом — навскидку в нем было саженей пять в поперечнике и раза в полтора больше в длину. М-да, ну и комплексы у этого новоявленного барона! На века строит! Хотя склепы по-другому и не сооружают, вон у семейства Масов какой огромный. Да еще и разветвляется наподобие кротовых нор. А если вспомнить подземный домашний некрополь семейства герцогов Беркана…

Яма была глубиной всего несколько локтей. Строители старались на совесть, края ее были в одном месте выровнены и чуть ли не зачищены. Я прикинул количество и толщину слоев — почвоведение входило в число обязательных предметов, ибо от того, в какой земле лежало тело, во многом зависит его сохранность. Та-ак, если я ничего не забыл, трупы были захоронены примерно лет триста назад. То есть еще до Войны Трех Королей. Значит, документов не найти.