Журнал «Если», 2001 № 09, стр. 73

Наконец, тройственный брак в романе «Гравилет «Цесаревич» (позднее этот мотив повторен у Хольма ван Зайчика в «Деле жадного варвара»). Отдает, конечно, экзотикой и внеконфессиональностью, но ведь и здесь Рыбаков хотел счастья своим персонажам, соединял, а не разводил их, строил пусть и вычурное здание, да все ж не разрушал, а именно строил.

Любопытно, что западная фантастика в отношении семьи конструктивнее нашей. На протяжении нескольких десятилетий в ней преобладали идеалы дома, да и сейчас они достаточно сильны. У Артура Кларка младенцы вопят из колыбели на орбите. Магичка и оборотень из романа Пола Андерсона «Операция «Хаос» больше всего хотели бы жить нормальной человеческой семьей, а ребенка своего отправятся спасать хоть в преисподнюю… Для Урсулы Ле Гуин главная тема всего творчества — брак, вплоть до моделей соединения несоединимого («Левая рука тьмы»). Ее программный роман «Всегда возвращаясь домой» — настоящая сага домовитому матриархату. В кинофантастике тут и там встречается милая семейка в уютном доме, с неизменным детским бедламом на втором плане.

Рецензии

Филип Дик

ВЕРА ОТЦОВ НАШИХ

М. — СПб.: ОЛМА-ПРЕСС — Издательский дом «Нева». 2001. — 415 с. Пер. с англ. Г. Корчагина, А. Жураховского и др. — (Серия «Имена ЗФ»). 5000 экз.

Филипа Дика переводят у нас с 1958 года. Но переводят бессистемно и эпизодически: первый всплеск интереса к автору наложился на «девятый вал» всеобщего пиратского издания любительских переводов фантастики начала девяностых и потонул в бурном потоке новых блистательных имен. Второй всплеск произошел на рубеже веков, на фоне ненормально высокого интереса к психотехникам, наркотическим трипам и галлюциногенным препаратам. Не случайно в книгах, изданных в 2000–2001 гг., особое внимание комментаторов обращается на поиски Ф.К.Диком воздействий на человека измененных состояний сознания, что порой трактуется исследователями как свидетельство пристрастия автора к наркотикам. Напоминаем: в интервью Чарлзу Плэтту Дик признался, что употреблял героин всего-то два раза в жизни, так что поднять его на знамя молодежного «кислотного» движения вряд ли удастся. Солипсизм и наркотическое путешествие в глубь себя — «две большие разницы», и тут, скорее, виден недостаток философского образования у представителей «глянцевой журналистики», поспешивших во всеуслышанье заявить о пагубном пристрастии Дика к амфетаминам.

Самое крупное произведение сборника — роман «Доктор Будущее» — впервые публикуется на русском языке.

«Доктор Будущее» — шальной роман о хроновывертах. Мало кому из фантастов под силу выписать непротиворечивый сюжет на самую бредовую тему: нарушение причинно-следственных связей в ходе умышленного вмешательства в прошлое с особо тяжкими последствиями для аборигенов. Но Дик предлагает не банальную петлю «слетаю в прошлое — убью дедушку», а целый каскад тонких взаимосвязей и мелких событий, соединенных в единый тугой узел неподатливой временной ткани. Две (или даже — три?) политические силы противоборствуют на полях сражений в середине шестнадцатого века, стремясь переиграть завоевание Америки и спасти индейцев. Отечественному читателю тема знакома по великолепным «Миссионерам» Л. и Е.Лукиных, «Искуплению Христофора Колумба» О.С.Карда и, отчасти, по роману А.Лазарчука «Все, способные держать оружие». Будучи написанным с типичным для пятидесятых годов XX века футуристическим азартом и верой во всемогущество НТР (однако с явно нехарактерными для той политической ситуации в США реверансами в сторону социалистов), «Доктор Будущее» не смотрится как истертая до дыр пресс-форма: некоторые находки Дика, на мой взгляд, до сих пор мало кто использовал. Например, хронодрага (или «темпоральный земснаряд») для хищнического вылавливания предметов из прошлого или крысиный мозг в качестве дешевого счетного устройства на космическом корабле. Все усилия противоборствующих сторон по деформации Прошлого — тщетны. На место уничтоженных персонажей XVI века приходят новые, однако уже через сто лет все различия нивелируются и сходят на нет. «Такое впечатление, будто у истории есть жесткий, неподатливый стержень», — восклицает в сердцах один из персонажей.

Вывод, к которому приходят бойцы невидимого темпорального фронта, оригинальностью не блещет, но несет сильный позитивный заряд: нечего менять плохое Прошлое, надо лечить Настоящее и строить лучшее Будущее.

Сергей Соболев

Мартин СКОТТ

ФРАКС И МОНАХИ-ВОИНЫ

Москва: ACT, 2001. — 352 с.

Пер. с англ. Г.Б.Косова — (Серия «Век Дракона»). 11 000 экз.

«Фракс и монахи-воины» — продолжение «Фракса-ловкача» (см. рец. в № 6, 2001 г.). Первый роман был написан столь увлекательно, весело и изящно, что встреча со вторым мыслится едва ли не драмой. Место действия прежнее — город-государство Турай. Большая часть действующих лиц та же, причем ни у одного из персонажей в характере не появилось никакой новой черты. Психологический портрет главного героя, частного детектива-волшебника Фракса, не претерпел изменений: нахален, ленив, добр и не дурак выпить. Его подруга и помощница Макри склонна по любому поводу кидаться в драку и по-прежнему мечтает поступить в университет. Руководительница Гильдии убийц Ханама как была, так и остается неразгаданной загадкой. Владелец таверны варвар Гурд все никак не может устроить свои сердечные дела… и все это Мартин Скотт любовно и в подробностях описывает буквально теми же выражениями, что и в первой книге.

Правда, если в прошлый раз Фракс распутывал дело с пропажей Пурпурной ткани эльфов, то теперь он расследует исчезновение статуи святого Кватиния. Но все сюжетные ходы те же, просто в новой комбинации: политика, магия, схватки, погони… И разумеется, все кончается хорошо: преступления успешно раскрываются, Фракс срывает куш, убитые друзья чудесным образом воскресают, а наиболее симпатичных из врагов отпускают с миром.

Каждый раз убеждаешься в одной и той же истине: продолжения хуже начала. И каждый раз надеешься: а вдруг?..

Ксения Строева

Евгений Прошкин

Слой

Москва: ЭКСМО, 2001. — 480 с. (Серия «Абсолютное оружие»). 13 000 экз.

Эта книга о параллельных мирах, в одном из которых идет гражданская война в Москве. По брусчатке Кузнецкого моста грохочут танки. В Кунцево и Черемушках — кровопролитные бои. Гвардейцы Чрезвычайного Правительства и бойцы Народного Ополчения выясняют для себя, чья правда круче. Еще эта книга о жизни после смерти. Замученный в застенках подпольщик и взорванный боевиками вице-премьер заканчивают свое существование лишь в одной, отдельно взятой, реальности. Личности этих людей, сметая перед собой все преграды, прорываются в соседний Слой — в наш мир, вселяясь в тела наших современников. Так, заурядный школьный учитель Константин Роговцев становится постоянно заряженным на убийство орудием мести, а вор в законе Александр Немоляев неожиданно для себя задумывается о судьбе страны, от которой ему вроде бы нечего больше хотеть.

Читателю, обладающему российским менталитетом, свойственно сочувствовать борьбе одиночки с молохом системы. Но, вчитываясь в довольно увлекательный текст романа и невольно отождествляя себя с главным героем, начинаешь через некоторое время испытывать чувство некоего дискомфорта. Уж очень сомнительными с этической точки зрения выглядят действия Роговцева в нашем мире: бессмысленные расправы с людьми, которые оказались в Черном списке Народного Ополчения, составленном еще в иной реальности, безжалостные убийства свидетелей этих расправ, странные критерии подбора соратников по борьбе.

Но все становится на свои места, когда наконец понимаешь, что перед нами — облеченный в форму боевика роман, характерный, скорее, для классической русской литературы. Роман преодоления себя, роман поисков своего предназначения. Не сумев разумно распорядиться собственной жизнью в предыдущем Слое, Константин Роговцев получает еще один шанс и делает новый выбор. Не уверен, что и на этот раз он верный.