За борт!, стр. 24
— А почему Дьюхерст заподозрил, что с судном дело нечисто? — спросил Питт.
— Подписывая страховку на „Сан-Марино“, он предварительно осмотрел судно и был совершенно уверен, что „Сан-Марино“ и „Бель Часс“ — один и тот же корабль.
— Но ведь „Бель Часс“ пришел в другой порт? — спросила Лорен.
Перлмуттер отрицательно покачал головой.
— Больше никаких записей о нем нет, только сообщается, что два года спустя его сдали на лом в Пусане. — Он помолчал и посмотрел на сидящих за столом. — Вам это чем-нибудь поможет?
Питт отпил еще глоток шнапса.
— В том-то и дело. Не знаю.
Он быстро описал обнаружение „Пайлоттауна“, опустив всякие упоминания о нейротоксическом газе. Рассказал о том, как обнаружил серийный номер судового котла и о своей проверке в Чарльстоне.
— Значит, старый „Пайлоттаун“ наконец найден, — печально вздохнул Перлмуттер. — Он больше не бродит по морям.
— Но это порождает новый клубок вопросов, — сказал Питт. — Почему на нем стоял котел, который по документам изготовителя установлен на „Сан-Марино“? Как-то это не увязывается. Оба корабля были, вероятно, построены в соседних эллингах и одновременно спущены на воду. Наверно, инспектор на верфи просто ошибся. Записал котел не на тот корабль.
— Не хочу развеивать твое мрачное настроение, — сказал Перлмуттер, — но ты, возможно, ошибаешься.
— Разве между этими двумя судами нет связи?
Перлмуттер по-учительски взглянул на Питта поверх очков.
— Есть, но не та, что ты думаешь. — Он снова раскрыл книгу и начал читать вслух. — Судно серии „Либерти“ „Барт Пулвер“, позже называвшееся „Ростена“ и „Пайлоттаун“, было спущено на воду в октябре 1942 года „Айрон энд стил компани „Астория“, Портленд, Орегон…
— Корабль был построен на западном побережье? — удивленно прервал его Питт.
— Примерно в двух с половиной тысячах миль от Саванны, если напрямик, — ответил Перлмуттер, — и на девять месяцев раньше, чем „Сан-Марино“. — Он повернулся к Лорен. — Не угодно ли кофе, голубушка?
Лорен встала.
— Беседуйте, беседуйте. Я сама сварю.
— У меня эспрессо.
— Я умею пользоваться кофемашиной.
Перлмуттер посмотрел на Питта и добродушно подмигнул.
— Высший класс.
Питт кивнул и продолжил:
— Изготовитель котла в Чарльстоне не будет отправлять котел через всю страну в Орегон, когда верфи Саванны всего в девяноста милях. Это нелогично.
— Совсем нелогично, — согласился Перлмуттер.
— Что еще у тебя есть о „Пайлоттауне“?
Перлмуттер принялся читать:
— Корпус номер 739, классификация та же — перевозка грузов. После войны продан компании „Фосфаты лимитед „Кассандра“ из Афин. Греческий регистр. В июне 1954 года с грузом фосфатов ходил на Ямайку. Вторично отправился в плавание четыре месяца спустя. В 1962 году продан торговой компании „Сосан“…
— Инчон, Корея, — закончил за него Питт. — Наша первая связь.
Вернулась Лорен с подносом, уставленным маленькими чашками, и всех оделила кофе.
— Вот это обслуживание, — галантно сказал Перлмуттер. — Мне никогда еще не подавал кофе конгрессмен.
— Надеюсь, я сварила не слишком крепкий, — сказала Лорен, пробуя свое варево и морщась.
— Немного осадка на дне проясняет вялый ум, — философски заверил Перлмуттер.
— Вернемся к „Пайлоттауну“, — сказал Питт. — Что с ним происходило после 1962 года?
— Никаких записей до 1979 года. В этом году судно со всем экипажем затонуло в бурю в северной части Тихого океана. После этого оно стало своего рода достопримечательностью, когда несколько раз появилось у побережья Аляски.
— Значит, он пропал в той же части океана, что и „Сан-Марино“, — задумчиво сказал Питт. — Еще одна возможная связь.
— Ты хватаешься за соломинку, — сказала Лорен. — Не понимаю, к чему это может тебя привести.
— Я согласен с ней, — кивнул Перлмуттер. — Никакой связи нет.
— А я думаю, есть, — уверенно ответил Питт. — То, что вначале казалось обычным страховым мошенничеством, постепенно вырастает в нечто гораздо большее.
— А каков твой интерес? — спросил Перлмуттер, глядя Питту в глаза.
Питт смотрел куда-то в пространство.
— Не могу ответить.
— Закрытое правительственное расследование?
— Нет, я действую самостоятельно, но это связано с чрезвычайно секретным проектом.
Перлмуттер добродушно капитулировал.
— Ладно, старый друг, больше никаких назойливых вопросов. — Он взял еще клецок. — Если ты подозреваешь, что судно, погребенное под вулканом, это „Сан-Марино“, а не „Пайлоттаун“, куда ты двинешься отсюда?
— В Инчон, в Корею. Ключом может стать торговая компания „Сосан“.
— Не трать зря время. Торговая компания — это, конечно, фальшивка, название на регистровом сертификате. Как в случае с большинством судоходных компаний, все следы обрываются в каком-нибудь тайном почтовом ящике. На твоем месте я бы отказался от этого дела как от заранее проигранного.
— Из тебя никогда не вышел бы футбольный тренер, — со смехом сказал Питт. — Твоя вдохновенная речь в раздевалке заставила бы команду сдаться.
— Еще стакан шнапса, пожалуйста, — ворчливо сказал Перлмуттер и подставил стакан Питту. Тот налил. — Я скажу тебе, что сделаю. Два моих корреспондента, увлекающиеся исследованиями кораблей, — корейцы. Попрошу их ради тебя проверить торговую компанию „Сосан“.
— И заодно верфь в Пусане: не сохранились ли данные о списании на лом „Бель Часс“.
— Хорошо, включу и это.
— Спасибо за помощь.
— Никаких гарантий.
— Я их и не жду.
— Каков наш следующий ход?
— Разослать пресс-релизы.
Лорен удивленно посмотрела на него.
— Что разослать?
— Пресс-релизы, — небрежно ответил Питт. — Сообщим, что нашли оба судна: „Сан-Марино“ и „Пайлоттаун“, — и расскажем о намерении НПМА исследовать останки.
— И когда ты придумал эту глупость? — спросила Лорен.
— Примерно десять секунд назад.
Перлмуттер бросил на Питта взгляд, каким психиатр смотрит на пациента, объявляя, что случай безнадежный.
— Зачем, не понимаю.
— На свете нет нелюбопытных, — воскликнул Питт с блеском в зеленых глазах. — Кто-нибудь выйдет из-за завесы, скрывающей компанию, и поинтересуется, в чем дело. И тогда я возьму его за задницу.
Глава 16
Когда Оутс вошел в ситуационный кабинет Белого дома, все встали в знак уважения к человеку, который принял на свои плечи бремя нешуточных проблем, связанных с неопределенным будущим государства. Возможно, в течение следующих нескольких дней он один будет нести ответственность за основные решения.
В кабинете были и такие, кто не доверял его холодной отчужденности, культивируемому им облику безгрешного человека. Но сейчас, отринув личную неприязнь, все приняли его сторону.
Оутс сел во главе стола. Жестом пригласил остальных садиться и повернулся к Сэму Эммету, немногословному шефу ФБР, и Мартину Брогану, всегда вежливому умнице — директору ЦРУ.
— Господа, вас ввели в курс дела?
Эммет кивком указал на Фосетта, сидящего на другом конце стола.
— Дэн описал ситуацию.
— У вас есть что-нибудь?
Броган медленно покачал головой.
— Не могу вспомнить, чтобы от наших разведывательных источников поступали сведения или слухи об операции такого масштаба. Но это не означает, что мы просто пропустили что-то.
— Я в одной лодке с Мартином, — сказал Эммет. — Не могу представить себе, что в Бюро не было хотя бы слабых намеков на предстоящее покушение на президента.
Следующий вопрос Оутса был адресован Брогану.
— Есть ли какие-нибудь данные, на основании которых мы могли бы подозревать русских?
— Советский президент Антонов не считает нашего президента даже вполовину таким опасным противником, каким был Рейган. Он очень рискует, если до американской публики дойдет хоть намек на причастность к этому его правительства. Это все равно, что ткнуть палкой в осиное гнездо. Не вижу, какая в этом польза русским.