Книга будущих адмиралов, стр. 35

Но ведь и другие хотели выручать корабли из беды. Чем-то всё же Макаров отличался от них, если никто не придумал, как это делать, а он придумал. Может быть, всё исходило из его особой любви к кораблям? «Тот, кто видел потопление судов своими глазами, – писал Степан Осипович, – хорошо знает, что гибель корабля не есть простая гибель имущества; её нельзя сравнить ни с пожаром большого города, ни с какою другою материальною потерею. Корабль есть живое существо, и, видя его гибель, вы неизбежно чувствуете, как уходит в вечность этот одушевлённый исполин, послушный воле своего командира. Корабль безропотно переносит все удары неприятеля, он честно исполняет свой долг и с честью гибнет, но не к чести моряков и строителей служат эти потопления, за которые они ответственны перед своей совестью. Корабль может и должен быть обеспечен от потопления».

ТАКТИКА БРОНЕНОСНОГО ФЛОТА

Итак, корабли перестали зависеть от ветра, они оделись в броню, вооружились мощной артиллерией и торпедами. Теперь разведку вели крейсеры, главный удар в бою наносили эскадренные броненосцы и броненосные крейсеры. Эскадренные миноносцы торпедными атаками добивали корабли, повреждённые артиллерией.

Наиболее капитальный труд по тактике броненосного флота создал всё тот же адмирал С. О. Макаров. В его книге «Рассуждения по вопросам морской тактики» дано определение тактики флота как науки, разработаны тактические приёмы использования артиллерийского, минного и торпедного оружия. Одной из самых важных глав книги является глава об эскадренном бое. В ней Макаров определил состав эскадры, боевые построения, маневрирование и приёмы ведения морского боя. Главным условием победы Макаров считал сосредоточение превосходящих сил против части эскадры противника, а наиболее выгодным манёвром для достижения этой цели – охват головы или хвоста кильватерной колонны. Несмотря на огромное отличие броненосных кораблей от парусных, тактика броненосного флота напоминала линейную тактику флота парусного. Вспомни приёмы адмирала Ушакова. Основным строем нового флота была та же длинная кильватерная колонна. Как и в прежние времена, две колонны кораблей сходились на артиллерийский выстрел, начинались дуэли. Только неизмеримо увеличилась дистанция артиллерийского боя – с 50 – 70 метров в парусном флоте до 2 – 10 километров в броненосном.

Почему же при огромных изменениях в кораблях и оружии тактика флота изменилась очень мало? Дело в том, что оставались прежними, времён парусного флота, средства связи – сигналы и приказы передавались, как и раньше, флагами, выстрелами из пушек, ракетами, прожекторами. Сигнальщик одного корабля должен был видеть своего товарища на другом корабле или слышать его. Стоило кораблю или группе кораблей отойти от эскадры к горизонту, как связь между ними прерывалась. О сложном взаимодействии боевых единиц, о дальней разведке, о неожиданных для противника манёврах флотоводцы, как люди трезвого ума, и не мечтали. Они знали, что управлять флотом могут только при развёртывании сил и в самом начале боя. Дальше командиры кораблей действовали по собственной инициативе, так как получить приказ командующего не могли. Не было средства передать его.

РАДИО

И всё же оно было найдено – надёжное, универсальное, поистине великое средство связи. Преподаватель Кронштадтского военно-морского учебного заведения – Минных офицерских классов – Александр Степанович Попов изобрёл грозоотметчик – первый радиоприёмник. 7 мая 1895 года он продемонстрировал его на заседании учёных в Петербургском университете.

Вскоре на кораблях Балтийского и Черноморского флотов начались опыты по радиосвязи. Первое практическое применение радио произошло тоже на море.

Осенью 1899 года на полном ходу наскочил на подводные камни броненосец береговой обороны «Генерал-Адмирал Апраксин». Это случилось около пустынного острова Гогланд в Финском заливе. Повреждения были так велики, что корабль остался на зиму на месте аварии. Залив покрылся льдом. На беду, «Апраксин» оказался в полосе сильного течения, оно несло льдины на броненосец, и корабль трещал под их напором. Весеннее движение льда уничтожило бы его. Броненосец был совсем новенький. Постройка его обошлась в четыре с половиной миллиона рублей. Надо было всеми средствами спасать корабль. Тогда-то для связи броненосца с берегом и было использовано радио. На станциях работали Александр Степанович Попов и его помощник радиотехник Пётр Николаевич Рыбкин.

В спасении броненосца главное дело сделал ледокол «Ермак», тоже только что построенный. Взломав льды в заливе, он несколько раз доставлял из Кронштадта и Ревеля (теперь Таллин) спасательные партии, материалы, продовольствие, топливо, эвакуировал больных. Затем, когда на огромную пробоину удалось наложить пластырь, с большими предосторожностями довёл корабль до порта.

Морские орудия.

ЛЕДОКОЛЫ

«Ермак» был самым мощным и самым совершенным ледоколом своего времени, таким он оставался и долгие годы. Его трудная работа окончилась только в 1963 году, когда металл ледокола пошёл на переплавку. (В 1974 году «Ермаком» назван мощный дизель-электрический ледокол нашего Арктического флота.)

Честь создания первого в мире ледокола принадлежит судовладельцу Бритневу. Он имел пароходы, которые осуществляли перевозки между Кронштадтом и берегом. Как человек предприимчивый, Бритнев не хотел терпеть убытки из-за простоя своих судов в пору ледостава и весеннего ледохода (зимой в Кронштадт ездили санные обозы). В 1864 году он у своего парохода «Пайлот» переделал носовую часть так, что пароход, словно лыжа, въезжал носом на лёд и ломал его своей тяжестью. Через несколько лет ледоколом заинтересовались немцы. Выдалась суровая зима, и замёрз вход в порт Гамбург. Всего за 300 рублей продал Бритнев им чертежи. Немцы тоже построили ледокол. Ледокольные суда специальной постройки появились во многих странах. Уместен вопрос: можно ли Бритнева считать изобретателем ледокола? Ведь его придумка элементарно проста, вот и немцы заплатили за чертежи смехотворно малые деньги… Говорят, всё гениальное просто. До Бритнева разрабатывался ледокол, который должен был дробить лёд перед собой паровыми молотами и пилить пилами. А малые деньги? Бритневу прежде не приходилось торговать чертежами, вот и продешевил.

В России за постройку специального ледокола взялся человек, имя которого упоминалось в этой главе уже несколько раз, Степан Осипович Макаров. К тому времени к его военной славе прибавилась слава учёного: он написал и опубликовал около 100 работ о море и кораблях. Академия наук дважды отмечала его труды высшей премией. Степан Осипович смотрел на будущий ледокол глазами как бы трёх специалистов. Макаров-учёный видел в нём средство исследования Арктики, Макаров-администратор – средство хозяйственных перевозок и сообщений с устьями Оби, Енисея, со всей Сибирью, Макаров-военный – средство проводки военных судов с Балтики на Тихий океан не вокруг Европы, Африки и всей Азии, а кратчайшим и совершенно безопасным в военном отношении путём – вдоль северных берегов России по Ледовитому океану. Была не за горами русско-японская война, и подготовка к ней тревожила дальновидного адмирала.

Степан Осипович не ошибся в своём детище. Только за первый десяток лет «Ермак» провёл во льдах около тысячи судов. В 1938 году он снял со льдины зимовщиков первой станции «Северный полюс». Расходы же на своё строительство он окупил, когда спас «Генерал-Адмирала Апраксина». «Ермак» стоил в четыре раза дешевле, чем броненосец.

ВОЙНА, УСКОРИВШАЯ РЕВОЛЮЦИЮ

ЖЁЛТОЕ МОРЕ

Море Тихого океана глубоко вдаётся в сушу между берегом Азии и полуостровом Корея. На юге его воды сливаются с водами Восточно-Китайского моря. Глубины небольшие – на северо-западе до 30 метров, на юге самая большая глубина 106 метров. Крупные заливы – Бохайвань, Ляодунский и Западно-Корейский. Высота приливов 3-4 метра, у корейского берега – до 9 метров. С июля по октябрь над морем часто проходят тайфуны. Северо-западная часть с ноября по март покрыта льдом. Основные порты: китайские – Тяньцзинь, Яньтай, Циндао, Инкоу, Далянь (Дальний), Порт-Артур, Вэйхай, корейский Инчхон (Чемульпо).