Говорит космодром, стр. 17
— А если, Владимир Михайлович, сравнить ощущения, которые вы переживали, когда поднимались на самолетах, и ощущения, когда вы брали ручку космического корабля?
— Ну, видите, – улыбается командир, – когда я совершил первый самостоятельный полет, мне было девятнадцать лет. А сейчас мне немножечко больше... Ну вот, и я по-разному, конечно, отношусь к этим событиям. Тогда было больше восторгов. Больше, так сказать, удивления. Сейчас же я старался не удивляться, а наблюдать и работать.
В полете я управлял кораблем несколько раз. Впервые была испытана новая система ориентации корабля, которой не было на предыдущих кораблях «Восток». Ориентировали корабли на Землю, на звезды, на горизонт, для того чтобы лучше увидеть восход и заход Солнца.
Ориентировали корабль и на Солнце.
Вопрос к Константину Петровичу:
— Довольны ли вы выполнением научной программы полета?
— Программа выполнена полностью. Но, конечно, хотелось сделать больше, и я думаю, что сейчас только открывается настоящее исследование и наблюдение в космических полетах.
Вопрос к врачу:
— Какие приборы медицинские земные вы брали в космос?
— В моем распоряжении было очень много аппаратуры для исследований функций сердечно-сосудистой системы, для исследований состояния центральной и периферической нервной системы, для исследований легочной вентиляции. Наконец, аппаратура, позволяющая оценивать гигиенические условия внутри кабины корабля. Была аппаратура для исследований вестибулярного аппарата, для исследований органов зрения, остроты зрения, цветовой чувствительности, резерва глазных мышц.
— Условия в корабле хорошие, – поддерживает Егорова Феоктистов, – но нельзя думать, что, в общем-то, полет – это прогулка. Эта работа довольно тяжелая, и не нужно делать вид, что все просто! Но работать и жить в космосе безусловно можно.
Еще вопрос к командиру корабля: о посадке.
— Мы приземлились в корабле. Корабль имел систему посадки принципиально новую. Для обеспечения мягкой посадки без перегрузок была установлена специальная реактивная система.
После того как мы вышли из корабля, то попытались определить место посадки. Ну, думали, что, может быть, будет какая-то вмятина, хотя бы на почве. Посмотрели – нигде ничего не обнаружили, настолько мягко корабль приземлился!
— Какие планы на будущее?
КОМАРОВ. Обработать материалы полета, обобщить и отчитаться.
ЕГОРОВ. Кое-что из полученного в полете требует подтверждения в лабораторных условиях. С окончанием полета наша работа не кончилась.
ФЕОКТИСТОВ. За месяцы, которые были потрачены на подготовку к полету, я значительно оторвался от своей основной работы. Работа ждет. Ну, а дальше я надеюсь, что мы будем готовиться к следующему полету.
„КАК ЗДОРОВЬЕ, ДОКТОР?"
На аэродром мы приехали за несколько минут до «С. П.».
С шутками, смехом построились по ранжиру, и когда из машины вышел Сергей Павлович, то спецкор «Правды» полковник Н. Н. Денисов по полной форме доложил, что группа специальных корреспондентов центральных газет, радио, ТАСС для торжественных проводов Главного конструктора построена.
Шутка была принята.
Сергей Павлович простился с провожающими, а потом подошел к нам.
— Пришлось поволноваться, Сергей Павлович?
— А как же! Каждый полет – это поиск. Техника сложная. Вот когда Валю провожали, то не мог заснуть. В который раз читал «Евгения Онегина»...
— А кто ваш любимый поэт?
— Люблю мужественные стихи Лермонтова.
— А Есенин?
— Люблю, особенно увлекался его стихами в молодости.
Здесь же, на аэродроме, Сергей Павлович еще раз напомнил о моем обещании прислать ему все записи на магнитофонную ленту, которые были приготовлены для Всесоюзного радио.
Надо сказать, что полет «Восхода» широко освещался по радио. Прошли записи – интервью с Сергеем Павловичем. Сергей Павлович слушал передачи по радио, делился впечатлениями о репортажах, давал советы.
Редакционная суета не позволила мне быстро выполнить просьбу Сергея Павловича, да к тому же я ждал выхода в свет звукового журнала «Кругозор», где на пластинке был записан голос Сергея Павловича. Наконец собрал все записи. Прослушиваю в студии. Входит Юрий Борисович Левитан. Узнает, в чем дело.
— Можно я скажу несколько слов Главному конструктору?
— Конечно.
— Дорогой Главный конструктор! Мы, работники радио, с большим волнением передаем в эфир материалы о ваших замечательных делах. Читаем скупые строчки ТАСС. Хотелось бы рассказать побольше о вас, о вашем чудесном коллективе! Примите мой привет в записи на пленку. Больших вам успехов! Пусть у вас всегда все ладится! Крепкого вам здоровья и многих, многих радостей!
Хмурым, дождливым утром 16 ноября я позвонил Сергею Павловичу. Сергей Павлович спросил, куда прислать помощника за пленкой.
Я заметил, что незачем беспокоить человека, могу привезти пленки сам.
— Хорошо. Знаете, как к нам добраться?
Очень лаконично и просто объяснил. Потом добавил:
— Жду в десять. А потом буду в цехах.
Забираю коробки с пленкой «Кругозор» № 8, быстро сажусь в машину. Добрались. Вот и небольшой двор. Вхожу в четырехэтажное здание. Меня уже ждут. Проводят в приемную Сергея Павловича.
В небольшом холле под чехлом стоит глобус.
Из приемной, когда идешь в кабинет, попадаешь в зал заседаний. На стене большая доска для записи мелом. Маленькая доска и у стола президиума.
На противоположной стене – в рамке указы о награждении опытно-конструкторского бюро орденами Ленина, дипломы в честь первого спутника и первого полета человека в космос.
Из зала заседаний-дверь в кабинет Королева. Сергей Павлович в синей шерстяной рубашке без пиджака. Встает навстречу:
— Здравствуйте! Присаживайтесь.
С интересом рассматриваю кабинет. Ничего лишнего. Большой стол. Сбоку коммутатор. На столе – еще несколько телефонов. У стола справа – доска для записей мелом. Здесь же тряпка, чтобы стирать написанное. В кабинете вечнозеленые растения.
Передаю Сергею Павловичу пленки. Его очень заинтересовал «Кругозор».
— Пластинка о «Восходе»? Молодцы, оперативно сделали!..
Судя по всему, Сергей Павлович впервые видел «Кругозор». Хотел оторвать пластинку. Попробовал – не поддается. Смотрит на меня.
— Говорите, весь журнал ставится на диск? Хорошо придумано.
Я рассказываю о намерении к десятилетию запуска первого спутника один из номеров «Кругозора» целиком посвятить космическим делам. (Такой номер вышел в свет, но Сергею Павловичу не суждено было его увидеть...)
— Я вам сейчас тоже сделаю подарок, – сказал Сергей Павлович и прошел в соседнюю комнату.
Приносит деревянную шкатулку с сегментами вымпела, отправленного на Луну.
— Такие сувениры мы вручаем всем кандидатам в космонавты. Учтите, осталось только две шкатулки!
На крышке деревянной, покрытой лаком коробки – карта Луны.
Сергей Павлович показывает, где прилунилась космическая станция:
— Вот сюда попали на Луну.
— Сергей Павлович! Если будет в программе посылка человека в космос без специальной подготовки, то буду рад провести репортаж из кабины космического корабля...
— Теперь уже доказано, что в космосе можно летать не только летчикам.
Сергей Павлович поинтересовался моими делами, а узнав, что я занимаюсь в аспирантуре Академии общественных наук, с искренней завистью сказал:
— Завидую. Завидую. Можете много читать... А вот у меня такой возможности почти нет...
Затем немного поговорили о новостях в мире, о последних событиях в стране.
Заканчивая разговор, Сергей Павлович сказал:
— В будущем будем посылать много кораблей. И многоместные. Так что учтите! (Хитро улыбнулся...)
Из кабинета вышли вместе. Сергей Павлович остановился у стола секретаря:
— Иду в цех. Буду в двенадцать.
Всю дорогу я думал о разговоре с Сергеем Павловичем. И не только во время дороги. Через несколько дней я написал ему заявление с просьбой зачислить меня в группу подготовки космонавтов.