Этот несносный Ноготков, стр. 41

Сразу повеяло каким-то непередаваемо приятным ароматом — землянам показалось, что запах исходит от диковинного существа. Черты обоих лиц существа были удивительно правильны и почти ничем не отличались, напоминая классические изображения богинь из древнегреческой мифологии. Только одна была брюнеткой, а другая блондинкой. На ногах двухголового существа блестели усыпанные алмазами туфли с каблучками, у модниц именуемыми гвоздиками, а у врачей-ортопедов — змеиным жалом.

Видимо, насладившись эффектом, которое оно произвело на землян, существо подняло сразу все руки, отчего напомнило индийское божество Шиву, и заговорило порусски в унисон, двумя голосами:

— Наши одноголовые четырехконечностные гости! Мы рады приветствовать вас в нашей высокой резиденции. Вы услаждаете взор наш оригинальным внешним видом. Надеемся, что мы поймем друг друга. Что же вы стоите? Ложитесь, дорогие гости, ложитесь, так удобнее!

Бывшие обитатели «Эллипса» оглянулись, увидели внезапно возникшие сооружения, напоминающие кушетки, и легли так, чтобы не выпускать из поля зрения симпатичное четырехрукое чудовище.

А двухголосая речь полилась снова:

— Мы с удовольствием продолжим беседу. Дело в том, что лузерантика преово дулыпирес митебрит лезург хажьй моунск пуйлигеа найд рере бругн кыжжуээ йисидргх оо. Короче говоря, жегбурф трокк пнвкридт сухъюза орндг.

Сами понимаете, бебереклы раытююж гупиандз, и нам на это выырдш в высшей степени парадука гнулоэр. Кстати, кто-нибудь из вас владеет эжаирдским или хотя бы опьегюдским языками. Тогда нам было бы еще легче понимать друг друга, а? Видите ли, мы владеем тремястами семьюдесятью пятью языками, и когда нам становится скучно, беседуем на любом из них. Вот вы, например, — тут двухголовое существо протянуло одну из рук к академику, — вы знаете хотя бы сорок — сорок пять языков?

Гелий Михайлович покраснел, как первоклашка, не выучивший стишок, привстал со своего ложа и в замешательстве произнес:

— Видите ли, я не филолог, я, собственно, химик и в основном оперирую формулами, но английским, французским и немецким владею свободно. Слабее знаю итальянский. Позвольте задать вопрос?

— Прежде чем задавать вопросы, — заметило диковинное существо, — стоит выслушать наш совет — всем вам было бы неплохо изучить хоть бы тридцать основных языков, а потом вы без особого труда сможете овладеть остальными... э-э-э... Сколько будет, если от трехсот семидесяти пяти отнять тридцать?

— Триста сорок пять! — с готовностью ответил академик.

— Смотрите-ка! — На лицах диковинного существа появились одинаковые улыбки. — Одноголовый четырехконечностный знает всего лишь три-четыре языка, а вот с математикой у него дела идут превосходно! Мы же из-за этой проклятой арифметики страдаем всю жизнь.

Это просто лукре пуондаки ненефикащ! Грвуэйл пипимаажх нэээу, не иначе! Так какой же вы хотели задать... О, мы чуть не забыли! Запомните, какие языки вам надо в первую очередь изучить. Перечисляем по алфавиту: аввавандский, брузолинский, выпуленский, галеопский, дреомунгский, елелянский, жуотярский, занелонский, икверанский, йожеругский, капухорский, лумиольский, муёкасский, нимеригский, опьегюдский, пневурочский, ререредскии, супелякскии, тимилинский, утхигарский, фикадельский, хоютинский, ценцумисский, чежохинский, шешешегский, шумилакский, ыыхленский, эжаирдский, юкоренский и янеякский. Кстати, неужели никто из вас не знает больше языков, чем...— Диковинное существо повернуло обе головы к академику, — Как вас величать-то по батюшке?

— Гелий Михайлович, — церемонно поклонился Аш.

— Вот, вот, больше, чем Гений Михайлович, кто-нибудь знает?

Академик хотел было внести исправление, касающееся его имени, но не успел этого сделать, так как раздался голос Алика:

— Я знаю больше!

Эллипсовцы бросили на своего младшего друга восхищенный взгляд.

— Не может этого быть! — как-то нервно воскликнуло четырехрукое существо, и обе головы повернулись друг к другу, а глаза стали перемигиваться. — Так какие же это языки?

— Первые тридцать могу назвать. Итак, строго по алфавиту: ашхабадский, белгородский, винницкий, гомельский, дербентский, ессентукский, житомирский, запорожский, ижорский, йошкаролинский, курский, луганский, малоярославский, небитдагский, омский, пудожский, ростовский, смоленский, таймырский, ужгородский, феодосийский, хибиногорский, цхалтубский, череповецкий, шадринский, щелковский, элистовский, юкагирский, язъяванский и даже, если хотите, мягкийзнакский, не считая, конечно, диалектов и наречий.

— Бубуайндси, бубуайндси! — в два голоса повторило четырехрукое существо. — Великолепно! — Здесь обе головы повернулись друг к другу и вразнобой произнесли несколько слов, а затем снова заговорили дуэтом: — Мы решили, что вы обязательно обучите нас этим удивительным языкам! Очевидно, пятнадцати дней для этого хватит?

— Безусловно! — твердо заверил Ноготков-младший. — Вполне!

— Так все-таки вы не ответили... гм... на мой вопрос, — напомнил академик. — Для какой цели Гэ-эр-пэ и Аг собирались показать нам гусли и даже предупредили...

Громоподобный хохот с каким-то странным повизгиванием потряс бриллиантовый сфероид. Двухголовое существо закачалось и замахало руками, не в силах вымолвить хотя бы одно слово. Обе половинки светящегося шара захлопнулись, он бесшумно полетел к раздвигающейся стене сфероида и исчез из виду — стена снова сдвинулась. В то же мгновение там показалось другое существо — это была фигура незнакомого землянам микри, облаченного в костюм из красной полупрозрачной материи, поблескивающей от множества алмазов.

— Приветствую вас, представители Голубой Планеты Океания! — тонким голоском произнес он. — Судя по всему, вы так и не получили ответа на свой вопрос. Придется этим заняться мне. Вы, кажется, хотели видеть гусли? Вы их только что видели!

— Как вас надобно понимать? — нервно дернулся Кандзюба.

— Очень просто — с вами сейчас разговаривали именно ГУСЛИ, то есть Главные Ученые Секретари Лингвистического Института. Ясно?! И вас можно лишь поздравить с тем, что Александру Филипповичу выпала высочайшая честь преподавать им языки, которые они, к моему удивлению, не знают. Прошу вас пожаловать в отведенное для вас помещение, где вы будете пока отдыхать. Опыты, о которых вас предупреждал Гэ-эр-пэ, откладываются на неопределенное время, но непременно будут проведены. Аг останется пока со мною.

Глава сорок шестая,

в которой заключена нехитрая идея

Сообщение микри, блиставшего алмазами, произвело на землян неизгладимое впечатление. Мысль об отсрочке чудовищных опытов зародила слабую надежду на какоенибудь случайное избавление от неминуемых страданий.

А в подобных случаях даже искра надежды разгорается в пламя желаний — желаний побороть любые трудности.

Алик Ноготков, мгновенно придумавший трюк с тридцатью языками (один из которых оказался разговорным), пошел на этот шаг только из духа противоречия и для поддержания престижа представителей Голубой Планеты.

Кроме того, он тайно уповал на то, что эта затея будет способствовать торможению неумолимого хода отнюдь не веселых событий, даст возможность землянам лучше сориентироваться в обстановке.

Лишь только землян доставили аэробусом в отведенную им резиденцию, которая оказалась небольшим хорошо освещенным сфероидом с прозрачными стенами, круглым столом и инкрустированными бриллиантами креслами, Алик обратился к бывшему, но, увы, неполному экипажу «Эллипса», призывая не унывать и положиться на него.

— Ах, что теперь можно сделать, — вздохнул астроботаник.

— Знаете, Петр Вплерианович, — повернулся к Хворостопу доктор геологии, — если вы сегодня употребили термин «ультрииезуиты», то, глядя на вас, хочется блеснуть неологизмом — вы ультрапаникер!