Волшебник Земноморья, стр. 20
– Я попрошу тебя не об этом, Еавуд.
Когда Гед произнес Имя Дракона, у него было такое чувство, будто он держит Дракона на тоненьком поводке, затянутом на шее исполина. Немигающий изумрудный взгляд Дракона источал злобу, стальные когти величиной с человеческую руку впивались в израненную землю, пламя клокотало в пасти. Но поводок затягивался все туже… Гед снова заговорил:
– Еавуд! Поклянись своим Именем, что тебя и твоих сыновей никогда не увидят над Архипелагом!
Ослепительное пламя выплеснулось из пасти Дракона, и он проревел:
– Я клянусь в этом своим Именем!
В наступившей тишине Еавуд опустил свою исполинскую голову.
Когда он снова поднял ее, волшебник исчез, а белый парус превратился в маленькую точку у самого горизонта, направляясь к тучным, полным богатств островам на востоке. В бессильной ярости повалив башню, распростер Дракон свои гигантские крылья над разрушенным городом, но клятва связывала его, и больше ни разу не появился он в небе Архипелага.
6. Бегство
Едва Пендор скрылся из виду, Гед почувствовал, глядя на восток, что страх перед Тенью снова сжимает в тисках его сердце. Невыносимо тяжело было поворачиваться лицом к бесформенному кошмару. Гед убрал магический ветер и двигался только при помощи обычного. Сейчас он никуда не торопился. Гед не имел ни малейшего представления о том, что ему теперь делать. Дракон сказал, что спасение – в бегстве. Но куда бежать?.. Рокк! Там он, по крайней мере, окажется в безопасности и сможет получить мудрый совет.
Однако, сперва следовало посетить Лоу Торнинг и отчитаться перед островитянами. Прошло уже пять дней с его отплытия. При вести о том, что Гед вернулся, послушать и посмотреть на него собралось полгорода. Когда он закончил свой рассказ, кто-то сказал:
– Но кто из нас своими глазами видел все эти чудеса – мертвых драконов, одураченных драконов? А что, если он…
– Заткнись! – грубо оборвал его Старейшина. Он прекрасно знал, что волшебники обычно молчаливы, но если они о чем-то говорят, так оно и есть. Волшебство не уживается с ложью… Так что островитяне мало-помалу успокоились, и ворчание сменилось радостью. Началось веселье. Они еще теснее обступили своего молодого волшебника и попросили его рассказать обо всем еще раз. Потом подошли новые слушатели… К вечеру Геду уже ничего не нужно было рассказывать. У островитян это получалось гораздо лучше. Деревенские сказители уже приспособили его рассказ к какой-то старой мелодии, и на каждом углу толпы народа распевали «Песню Сокола». Огромные костры запылали не только в Лоу Торнинге, но и на ближайших островах. От лодки к лодке, от острова к острову рыбаки передавали друг другу весть:
– Зло повержено! Отныне мы можем не бояться Дракона Пендора!
В эту ночь, одну-единственную ночь, Гед радовался вместе со всеми. Никакая Тень не смогла бы пробиться к нему сквозь яркие огни, горевшие в знак благодарности и признательности на каждом утесе и пляже, сквозь толпы танцующих и смеющихся людей, громко славивших его. Снопы искр взлетали от факелов и быстро гасли на осеннем ветру…
На следующий день Гед встретил Печварри, который сказал:
– Я не знал, что ты столь могуществен, мой повелитель, – в голосе плотника слышался страх, поскольку он осмеливался называть Геда своим другом, но слышалось и осуждение. Гед победил драконов, но не смог спасти жизнь маленького мальчика. После этой встречи Гед снова почувствовал то же нетерпение, которое раньше гнало его к Пендору, а сейчас – из Лоу Торнинга. И хотя островитяне готовы были держать мага у себя всю жизнь, чтобы восхвалять его и хвастаться им перед соседями, на следующий день Гед покинул дом на холме. С собой он взял только книги, посох и верного отака.
Он отплыл в шлюпке с двумя молодыми рыбаками, удостоенными чести стать его лодочниками. Они плыли среди судов, заполнявших восточные проливы Девяноста Островов, под окнами и балконами стоящих у самой воды домов; мимо гаваней Неша, лугов Дромгана, зловонных маслобоен Гета, и везде молва обгоняла их. При его появлении островитяне начинали насвистывать «Песню Сокола» и умолять его провести ночь именно в их гостеприимном городе и рассказать о победе над Драконом. В конце концов они прибыли на Серд и капитан корабля, которого Гед попросил доставить его на Рокк, ответил:
– Это будет огромной честью для меня и моего корабля, Лорд Волшебник!
Но как только корабль вышел из гавани Серда и поднял паруса, навстречу подул сильный восточный ветер. Всем это показалось странным, ибо небо было чистым и с утра ничто не предвещало бури. От Серда до Рокка всего тридцать миль и, посчитав это расстояние пустячным, капитан смело отправился в путь. Ветер все усиливался, но корабль не сдавался. Как и на большинстве торговых судов, на нем нашелся высокий косой парус, при помощи которого можно лавировать против ветра, а капитан судна был старым морским волком, который гордился своим искусством. Так, отклоняясь то к северу, то к югу, они все же продвигались в восточном направлении. Но к ветру скоро прибавился дождь, заряды которого были столь мощны, что грозили перевернуть судно. Гед стоял на корме рядом с капитаном. Это место считалось почетным, хотя весьма трудно держаться с достоинством, когда ты, промокнув до нитки, судорожно цепляешься за поручни, чтобы тебя не смыло за борт.
– Лорд Сокол, – сказал капитан. – Не сможешь ли ты вразумить этот ветер?
– Как далеко мы от Рокка?
– Примерно на полпути, но за последний час мы не продвинулись вперед ни на дюйм, сэр.
Гед поговорил с ветром, тот немного утих, и корабль пошел легче. Внезапно невероятной силы порыв ударил с юга и корабль отбросило назад. Облака вскипели, и небеса разверзлись страшным ливнем, а капитан хрипло выругался:
– Этот чертов ураган дует со всех сторон сразу! Господин, нам может помочь только магический ветер!
Эта просьба не понравилась Геду, но эти люди рисковали ради него своими жизнями, и он решился… Судно сразу рванулось вперед, на восток, и морщины на лице капитана стали разглаживаться. Но мало-помалу, хотя Гед и старался изо всех сил, магический ветер слабел и слабел, пока корабль не остановился совсем и, казалось, завис на бушующих волнах с обвисшим парусом среди бешеной круговерти дождя и ветра. Продержавшись так несколько минут, он вдруг сам по себе сделал поворот фордевинд и, словно испуганный кот, прыгнул на север.
Гед ухватился за поручень и крикнул:
– Поворачивай обратно, капитан!
Тот прокричал в ответ:
– Как? Волшебник на борту, я – лучший капитан Архипелага на лучшем из всех кораблей, которые у меня были когда-либо – и поворачивай назад?!
Вдруг судно почти легло на борт, будто попало в водоворот и, чтобы удержаться на ногах, капитан сам вцепился в ахтерштевень. Гед сказал ему:
– Высади меня на Серде и плыви куда хочешь. Этот ураган противодействует мне, а не твоему судну.
– Противодействует волшебнику Рокка?
– Ты слышал что-нибудь о Ветрах Рокка?
– Конечно, они отгоняют от Острова Мудрости злые силы, но какое отношение имеют эти ветры к тебе, Повелителю Драконов?
– Это касается только меня и моей Тени, – коротко, как и подобает магу, ответил Гед. Судно легло на обратный курс и под проясняющимися небесами понеслось обратно к Серду.
…Когда Гед выходил из гавани Серда, в сердце его царили страх и уныние. Наступила зима, и сумерки не заставили себя ждать. С наступлением вечера тревога Геда удваивалась, за каждым поворотом мерещился враг. Только усилием воли он заставлял себя не оборачиваться через плечо… Гед направился к Дому Моря, где путешественники и купцы за счет городских властей могли плотно поужинать и переночевать в большом, но теплом зале – таково было гостеприимство процветающих островов Внутреннего Моря.
Гед оставил от ужина немного мяса и перед сном, сидя у очага, выманил своего верного отака из складок капюшона плаща, где тот прятался весь день. Он пытался накормить зверюшку, ласково приговаривая: