Владимир Высоцкий без мифов и легенд, стр. 204

Рассказывает В.Гольдман: «Последний концерт. Володе плохо. Не может петь. Подходит ко мне:

— 

Борисыч, не могу... Тебе очень нужен этот концерт?

—  Ну как же, конечно, нужен. Я должен выполнить обязатель­ства перед тобой. Володя, у меня сегодня день расчета. Концерт мне необходим как воздух.

— 

Ладно, тогда я петь не буду.

—  А что ты будешь?

— 

Говорить.

—   Володя, милый, но это же уму непостижимо. Все пришли слушать твои песни. Магнитофоны принесли. А ты им час с лиш­ним одни разговоры. Ты не удержишь зал.

— 

Удержу.

—  Я возьму на всякий случай гитару?

— 

Ни хрена!»

Впечатлениями делятся зрители.

Василий Чепрасов, который слушал три концерта подряд из-за кулис Дворца спорта: «Между концертами приезжала «скорая» — делали уколы. На сцене стоял весь мокрый... Все время врачи в бе­лых халатах. Было много цветов, на одном из концертов Высоцкий сказал:

"Вы меня завалили цветами, как братскую могилу".

На по­следнем концерте запомнился мне артист бесконечно усталым че­ловеком. Хотя внешне он выглядел, в том числе и благодаря обле­гающему фигуру летнему джинсовому костюму, как всегда статно и модно».

Рассказ Чепрасова дополняет Семен Кушнеров: «Видно было, что Высоцкий чувствовал себя неважно. У него были проблемы с голосом, он с трудом мог разговаривать. Об этом он и сказал со­бравшимся, выйдя на сцену. Извинившись за свое состояние, пред­ложил вместо исполнения песен рассказы о своем творчестве, о ро­лях, о работе в театре и кино. Рассказывал он классно, показывал сцены из спектаклей, импровизировал. Из зала посыпались запис­ки. Высоцкий тут же начал их зачитывать и отвечать на вопросы. Но в тот день в зале была, видимо, не его публика... Кто-то засви­стел, послышались спорадические выкрики: "Кончай сказки! Пой! Что дурачишься, напился, что ли?"

Развязка наступила неожиданно. Очередная записка была тако­го содержания: «Кончай трепаться. Начинай петь!» Как и предшест­вующие, Высоцкий прочитал ее вслух, на какое-то мгновение умолк и растерянно посмотрел в зал. Но затем, как бы спохватившись, бро­сил записку на пол, повернулся и скрылся за занавесом.

Зрители тревожно затаили дыхание. Через несколько минут появился кто-то из окружения артиста и начал что-то объяснять. За кулисами наблюдалась какая-то суета. Вскоре люди поняли, что артист не выйдет, и стали расходиться, горячо обсуждая случив­шееся. И лишь немногие из них догадывались, что все связано с болезнью».

Перед приездом Высоцкого из Калининграда Янклович едет к его отцу, чтобы рассказать ситуацию со здоровьем сына. Он рас­сказывает о прогнозах врачей — «Высоцкому осталось жить два месяца». Единственный выход — его надо как-то изолировать. Чтобы поместить его в больницу, необходимо согласие близких родственников. Отец обещает поговорить с сыном и действовать решительно.

В.Янклович: «Из Калининграда приезжает Володя. Я говорю:

—  Вот отец берет на себя ответственность... Мы положим тебя в больницу. Тебе надо в больницу.

Мне на всю жизнь запомнилось, что тогда сказал Володя:

—

Валера, я тебя предупреждаю. Если ты когда-нибудь подума­ешь сдать меня в больницу — в каком бы состоянии я ни был, — счи­тай, что я твой враг на всю жизнь. Сева попытался один раз это сделать. Я его простил, потому что — по незнанию...

И тут же звонит отцу по телефону. Говорит с ним в довольно резкой форме. Через некоторое время приезжает отец и разгова­ривает с Володей как-то смущенно, совсем в другой тональности, чем со мной.

—  Да что ты, Володя... Я не собирался...

Тут я понял, что отец ничего не сможет сделать».

Не удалось уговорить Высоцкого и Евгении Степановне. Мать Владимира в это время находилась на отдыхе в Польше.

23 июня умерла сестра Марины — Татьяна (Одиль Версуа). У нее был рак крови. Она боролась восемь лет.

И.Бортник: «Володя продлил ей жизнь, много лет он возил ей мумие».

Марина просит Владимира приехать, поддержать ее...

Уже было подано заявление в ОВИР на выезд 1 августа. Он про­сит изменить дату выезда на 1 июля. Но не едет...

В.Янклович: «У него все было — и виза была, и билет был зака­зан... Не полетел он на похороны Одиль Версуа, потому что не было наркотиков. А еще он боялся встречи с Мариной — все это время жил на грани... Поэтому он и говорил:

"Марина мне не простит двух ве­щей: не полетел на похороны Татьяны, и что у меня — Оксана..."»

В июне и июле Высоцкий очень тесно общается со своим со­седом по дому, фотохудожником — Валерием Нисановым, с кото­рым его познакомил Э.Володарский еще в 1969 году. Раньше встре­чались редко, теперь общение было почти ежедневным. По мнению Оксаны, Нисанов был человек «очень спокойный, обстоятельный, располагающий к общению». А Высоцкий последнее время не мог оставаться один. Все время приходили и уходили друзья и «дове­ренные люди», все вокруг него двигалось, жило. Но как только за кем-то последним закрывалась дверь его квартиры — он поднимал­ся на десятый этаж к Нисанову.

В.Нисанов: «Володя часто говорил мне:

«Нисанов, мне плохо! Мне плохо, Нисанов!»

В голосе безумное страдание, а глаза — абсо­лютно четкие, наблюдающие за тобой...»

В.Янклович: «Сближение с Валерой Нисановым? Время было такое — приближалась Олимпиада, все каналы перекрылись. Вра­чи говорят, что все наркотики под особым контролем... А у Вале­ры всегда было шампанское и водка. Конечно, он все знал и ста­рался не давать...»

С Нисановым были и деловые отношения. Он сделал из не­скольких фотографий серию открыток, которые Высоцкий дарил зрителям.

2  июля в театре появился Г.Падва.

Закончилось «ижевское» дело. Суд приговорил девятерых чле­нов преступной группы к различным срокам лишения свободы — от 3 до 10 лет плюс конфискация имущества. Кондаков получил 10 лет колонии усиленного режима. Еще 25 января в отношении Вы­соцкого было вынесено частное определение, в гражданском поряд­ке ему предписывалось выплатить «незаконно полученные» две с половиной тысячи рублей. Сам факт участия Высоцкого в «левых» концертах не образовывал состава преступления, и вопрос о взы­скании с него незаконно полученных денег мог решиться и в граж­данском порядке, для чего совсем необязательно было привлекать его к уголовной ответственности. Документ гласил: «С учетом на­званных обстоятельств, речь может идти о переполучении им зна­чительной суммы, т.е. о неосновательном обогащении, и о граждан­ско-правовых последствиях».

Падва собирался подавать кассацию на это решение суда.

3  июля у Высоцкого два концерта в Люберецком Доме культу­ры (Подмосковье). Тысяча зрителей уместилась в зале на 800 мест, так что были заняты все проходы. В этот день телевидение показы­вало третью серию «Маленьких трагедий» с Высоцким в роли Дон Гуана. На концерте в Люберцах он сказал зрителям:

«Вы-то ее ус­пеете посмотреть, а я-то уже нет».

Он имел в виду предстоящий вечерний концерт в Лыткарино. Но оказалось, что этот фильм он не увидит вообще.

ПОСЛЕДНИЙ «ГАМЛЕТ»

10 июля умер актер Театра на Таганке Арнольд Колокольников — один из тех, с кем Любимов еще на учебной сцене поставил «Доброго человека...».

Высоцкий с Колокольниковым в 65-м году вместе играли в те­лефильме Л.Пчелкина «Комната». Но в последние годы близких от­ношений уже не было... На похороны Высоцкий не пришел. При­чина уже известна: он не мог видеть мертвым человека, которого знал живым. Владимир был страшно подавлен — это была близкая, реальная смерть...