Владимир Высоцкий без мифов и легенд, стр. 200

Барбара Немчик: «Я прожила в квартире Высоцкого около двух месяцев. Вокруг было много людей, но, по-моему, тепло шло толь­ко от одной Оксаны. Как раньше от Людмилы Абрамовой и от Ма­рины Влади...»

«Что делать? С Мариной уже не могу. И без нее тоже не могу...»

— признается однажды Высоцкий Барбаре.

Вспоминает Э.Володарский: «В последние года три он вообще хотел с ней развестись. Высоцкий Марину боялся! Влади как-то рас­сказывала, что водила Володю в Париже к своему психоаналитику. Они долго беседовали. И потом сообщил результаты Марине. Она реагировала очень бурно: «Этот идиот сказал, что я представляю для Володи большую черную тучу».

Да и Марина уже устала. Их отношения на грани полного разры­ва. Она угрожает, что пойдет в посольство и разведется с ним. В ию­не — июле друзья несколько раз просили Марину прилететь. В июне она не смогла — умирала сестра. А потом верх взяла обида — Высоц­кий не прилетел на похороны Одиль... и измена с Оксаной.

По возвращении из Италии — 27 марта — Высоцкий выступа­ет в ДК «Коммуна». Концерт был длиннее обычного — около двух часов. Очевидцы вспоминают, что, уходя со сцены, он сильно при­храмывал. Опять открылась рана на ноге.

Решение «высоких инстанций» по утверждению сценария «Зе­леного фургона» затягивается, и Высоцкий в начале апреля решает отказаться от идеи постановки фильма.

Причиной отказа стали планы новой гастрольной поездки в США. Удача первых выступлений там, еще не прошедшее ошелом­ление от Нью-Йорка, надежда на американских врачей

(«Вот они меня вылечат!»),

желание хотя бы полгода поработать там... Од­ним словом, причин стремиться в Нью-Йорк было достаточно. Кро­ме того, зерна сомнения сеял Г.Полока: «Володя, ты в такой потря­сающей актерской форме! Неужели тебе надо силы тратить на этот фильм? Ну сделаешь ты, допустим, неплохую картину — ну и что из этого? Мало ли примеров, когда выдающиеся актеры превраща­лись в весьма средних режиссеров?»

7 апреля, на концерте в МИЭМ, он так объясняет свое реше­ние:

«Я просто хотел делать картину, должен был делать, — и не буду делать, потому что не успеваю по времени, хотя затратил много энергии и сил, хотел делать кино сам, как режиссер, сам сни­маться и писать песни, — в общем, все делать самому. Сам приду­мал, сам воплотил. Сделать кино, как песню. Но у меня не вышло по времени».

В июне его утвердят режиссером-постановщиком, но к работе над фильмом он уже не приступит.

Фильм «Зеленый фургон» по сценарию И.Шевцова в 1983 году сделал другой режиссер — Александр Павловский, с участием Дмит­рия Харатьяна, Борислава Брондукова, Регимантаса Адомайти­са, Александра Соловьева... Но это был уже совсем другой фильм. Лучше ли, хуже ли, чем бы это сделал бы Высоцкий? Да нет, про­сто Павловский хорошо сделал по-своему. На то режиссура и при­знана творческой профессией, чтобы каждый талант в ней раскры­вался иначе.

12 апреля — в канун Дня советской науки — Высоцкого при­глашают выступить в подмосковном Доме ученых в городе Троиц­ке. После концерта академик Е.Велихов вручил Высоцкому диплом и памятную медаль.

13   апреля он в последний раз играет в спектакле «В поисках жанра».

14   апреля Высоцкий присутствует на открытии чемпионата Москвы по каратэ. На соревнования его пригласил давнишний друг Алексей Штурмин — организатор Всесоюзной федерации каратэ.

Этот период, март — апрель, характеризуется «взлетами и па­дениями» эмоционального и творческого настроения. За предела­ми узкого круга знакомых и друзей никто не догадывался о серьез­ности болезни. Казалось, ничто не предвещает трагического конца. Высоцкий на людях продолжал оставаться самим собой.

Характерным в этом плане является воспоминание подруги Янкловича Барбары Немчик: «Это случилось в старом аэропорту Шереметьево, куда мы поехали отправлять мой багаж в США. Вся история отправления багажа и персонажи, с которыми мы сталки­вались, вполне могли бы быть сюжетом его песни. После особен­но утомительного утра начальница, которая сначала категорически отказалась принимать мой багаж — хотя с документами было все в порядке, увидев Высоцкого, вдруг преобразилась. Она предложи­ла сопровождать меня в служебный туалет, куда я направлялась, и даже протянула мне собственное мыло и полотенце. Однако Воло­дя шепнул:

«Я уже был в этом «учреждении». Поверь мне, ты туда не хочешь. Давай поедем в главное здание».

Мы сердечно всех по­благодарили и махнули на «мерседесе» к новому зданию аэропор­та. Так как мы не собирались проводить там много времени, Воло­дя поставил машину прямо у входа, на пятнадцатиминутной стоян­ке. Но тут мы услышали громовой голос из милицейской машины. Милиционер кричал в мегафон: «Нельзя там оставлять машину!» Володя в ответ, произнеся для начала самое распространенное в та­ких случаях русское выражение, крикнул: «...

твою мать! Здесь на­писано — стоянка пятнадцать минут. Значит, я имею право здесь стоять пятнадцать минут, и ровно пятнадцать минут буду сто­ять!»

Толпа, которая тут же собралась, молчала, хотя слышен был шепот: «Это Высоцкий!» Когда толпа расступилась перед нами, я за­метила выражение их лиц — смесь восхищения и благоговения: человек-легенда, которого большинство из них знали только по пес­ням, стоял прямо перед ними и при этом явно и публично проти­востоял милиции, защищая свои права. Пассажиры, носильщики, водители — все замерли на месте молча и без движения, как в по­четном карауле, чтобы нас пропустить. Когда мы вышли из глав­ного здания — ровно через пятнадцать минут, — даже следа мили­цейской машины не было. Тогда я окончательно поняла, что зна­чит Высоцкий для всех этих людей. Он сказал свое: «...

твою мать! Я имею право это делать и делать буду!»

— для каждого человека, присутствующего там».

«Я ПОМНЮ ЧУДНОЕ МГНОВЕНЬЕ...»

Режиссер документальной киностудии на «Ленфильме» Влади­слав Виноградов в начале 80-го года замыслил создать уникальный фильм о легендарных артистах эстрады — «Я помню чудное мгно­венье...». В начале апреля на съемки был приглашен и Высоцкий.

В Ленинград он поехал совсем больным в сопровождении В.Янкловича. С вокзала заскочил к К.Ласкари...

К.Ласкари: «Володя заскочил к нам. Мы предложили ему по­есть. Сказал:

«Времени нет ну ни секунды. Не обижайтесь! Я заско­чил поцеловать вас...»

Даже не присел. Но уже на лестнице вдруг заговорил о своих детях. Тепло, по-отцовски: хорошие, мол, маль­чишки. И побежал. А мы с Ириной стояли и слушали, как стучат по лестнице его каблуки».

Из рассказа музыкального редактора Галины Мшанской: «Как он доехал — немыслимо. У него даже не было сил голову помыть, мы помогли. Съемки проходили в БДТ. Володя рассказал немного о себе и спел «

Кони привередливые».

Съемка длилась всего двадцать минут, с него пот лил градом. До вечернего поезда у него не остава­лось сил, мы отвезли его в аэропорт. Он был совсем плохой, прие­хал только потому, что обещал».

Съемки проходили 16 апреля в Малом зале Ленинградского БДТ. Высоцкий тогда спел три песни:

«Кони привередливые», «Купо­ла российские», «Охота на волков»

— и попурри из военных песен. Вначале хотели песни снимать под фонограмму — обычная практи­ка на телевидении, — но не получилось... Высоцкий пел «живьем». Это была последняя официальная съемка Владимира Высоцкого — поющего Высоцкого, — причем на кинопленку... Через несколько недель фильм был готов... и режиссеру приказали кадры с Высоц­ким немедленно вырезать, а пленку уничтожить.

Фильм «Я помню чудное мгновенье...» был показан летом по ЦТ. Высоцкий там себя не увидел...

Через четыре года фрагмент с песней

«Кони привередливые»

во­шел в фильм В.Виноградова «Я возвращаю Ваш портрет...». В на­звании этого фильма использована слегка перефразированная зна­менитая строка из популярного до войны душещипательного тан­го. «Вам возвращая ваш портрет, я о любви вас не молю...» — пел страстный влюбленный.