Владимир Высоцкий без мифов и легенд, стр. 188

В июне он провел три концерта и уехал, пообещав, что отрабо­тает в августе. Однако в августе удалось дать только пять концертов за два дня: 29 и 30 августа Высоцкий пел в институтах Белниитопливо, БелНИИГипросельстрой и трижды в институте Гипроводхоз. Остальные концерты были отменены прокуратурой. Полторы ты­сячи зрителей, собравшиеся в ожидании шестого концерта, могли только прочесть объявление: «Концерты отменяются в связи с бо­лезнью В.Высоцкого».

Высоцкий был в ярости, хотел петь для собравшихся людей прямо с крыльца, поскольку зал был заперт, но офицеры милиции уговорили его отказаться от этой затеи. В конце концов Высоцкий смирился и уехал в Москву.

Оказалось, что организатор концертов, чтобы заплатить арти­сту достойный гонорар, подделал билеты, завысив цену в пять раз. Его на этом поймали и осудили (5 лет — лишение свободы и 8 лет — запрет занимать должности, связанные с материальной ответствен­ностью) по статье «Обман покупателей и заказчиков работниками торговли, общественного питания и бытового обслуживания».

Таким образом, к «харьковскому» и «ижевскому» добавляется «минское дело». Практически в течение одного года заведено не­сколько уголовных дел... Все эти «дела» будут сопровождать Вы­соцкого до конца жизни и отнимут много сил, времени и здоровья. «Дела» были для него совершенно из другой сферы. Не разбира­ясь в юриспруденции, он не готов был к их решению психологи­чески. Он судил об этом с общечеловеческих позиций — за труд надо платить!

РИМ-79

В июне Марина снимается в итальянском фильме «Мнимый больной» в Риме, и туда на десять дней приезжает Высоцкий. Извес­тен адрес отеля «Мадрид», в котором они поселились, — Via Mario de Fiori, 93.

Накануне поездки Итальянское телевидение снимает в Москве фильм о нем «Володя Высоцкий — неудобный человек» (телеком­пания «RAI», режиссер Д.Волчич). Это был фильм о работе в теат­ре (снимали игру на сцене и театральный быт за кулисами), о соль­ных концертах на публике, об атмосфере работы над стихом дома и какие-то бытовые фрагменты жизни. Съемки также проводились во дворе, очень похожем на дворы его детства, из которых родом и он сам, и его песни. Рассказ об актере, певце и поэте сопровож­дался песнями в его исполнении. Обмолвился он и той несуразно­сти, которая сопровождает его уже много лет:

«Ведь, как ни стран­но, так случилось, что я — человек, которого знают все, и, в то же время, я не считаюсь официальным поэтом и не считаюсь офици­альным писателем. Я не член Союза писателей, не член Союза ком­позиторов...»

«...Я человек, которого знают все...»

Это было не совсем так. В представлении миллионов поклонников образ автора любимых песен был размыт, неперсонифицирован. Для одних он был фрон­товиком, с которым они воевали, для других — бывшим зэком, с которым они вместе сидели, и т. д. Всенародно популярным был не сам Высоцкий, а его голос и его песни. Имя автора хорошо знали, песни звучали его собственным голосом, но даже этого казалось не­достаточно, чтобы в сознании людей они были «привязаны» к ин­дивидуальному автору.

Это несоответствие очень наглядно показали итальянцы в сво­ем фильме о Высоцком. Жарким летним днем 1979 года стоит Вла­димир Высоцкий в самом центре Москвы, на шумном Калинин­ском проспекте. Рядом с ним сотни поклонников его песен и голоса, но на экране Высоцкий один, хотя вокруг много людей, но все они спешат мимо него... Из тех десятков, что попали в кадр, поклонни­ков поэта, наверное, было девять из десяти. Но они просто не зна­ли его в лицо. Он был поэтом-певцом, которого знают и любят — но не зрением, а слухом.

Выпуск фильма для итальянского телезрителя планировался на осень. Капиталистическое телевидение — в отличие от советского — платило приличные деньги за интервью. У Высоцкого спросили:

—  Сколько стоит ваш съемочный день?

Он, естественно, не знал расценок, но знал себе цену:

— 

А сколько берут за день работы Мастрояни, Пол Ньюмен?

—  Примерно тысячу долларов...

За эту съемку Высоцкий получил три тысячи долларов.

Советское телевидение не удосужилось снять подобный фильм и будет потом заимствовать у итальянцев фрагменты их фильма для своих запоздалых передач о поэте и актере.

В Вечный город Высоцкий летел из Ленинграда. Здесь у Окса­ны была практика, и она провожала его из аэропорта Пулково. Пла­нировали в Ленинграде навестить К.Ласкари.

К.Ласкари: «Я репетировал в цирке. Меня вызвали с манежа к телефону.

«Приезжай немедленно!»

— «Вова, я не могу. У меня репе­тиция. Что-нибудь случилось?» Он рассмеялся:

«Охота к переме­не мест».

Когда я часа через два приехал домой, Высоцкого уже не было. На столе лежала цирковая программка, а на ней стихи:

Почерк какой-то неуверенный, не его, глупые орфографические ошибки. Ира рассказала: просил шприц. На вопрос «зачем», отве­тил что-то невразумительное:

плохо со связками».

Высоцкому всегда нравилось нормальное человеческое общение в доме Кирилла. Он в этот раз напел там почти целую кассету...

2 июля Высоцкий дает концерт в римском ресторане «Otello alia Concordia», расположенном в двух кварталах от отеля «Мадрид» на улице Via della Сгосе, в доме № 81. Это не было официальным вы­ступлением. Высоцкий пришел в ресторан как посетитель и пел для жены и ее итальянских друзей.

9 июля один из каналов Итальянского радио сделал запись вы­ступления Высоцкого, в котором он рассказал о своей работе над песнями, о ранних песнях, их значении и влиянии на все дальней­шее творчество:

«Теперь песни стали, может быть, глубже, другие темы — вероятно, человек повзрослел, начал задумываться о судь­бах людей, страны, мира... Ну, в общем, как все люди, которые с воз­растом начинают больше думать. Конечно, они переменились, эти песни: появился второй план, всегда — подтекст, видимо больше образов. Я стал много обращаться к поэтам, стал больше знать и читать настоящей, прекрасной поэзии. Появилось желание больше писать в художественных образах».

Б.Окуджава: «Высоцкий начал складываться как художник только перед смертью. До этого он, откровенно говоря, много пи­сал вещей проходных. У него были интересные мысли, естествен­ные, некнижные чувства выплескивались из него, но в целом, как явление литературного ряда, часто стихи были довольно уязвимы. Если бы не личность, которая буквально «перла» из него, то вряд ли он стал бы так заметен».

«ДОВЕРЧИВУЮ СМЕРТЬ ВКРУГ ПАЛЬЦА ОБЕРНУЛИ...»

В конце июля Высоцкий отправляется на гастроли в Среднюю Азию — Ташкент, Уч-Кудук, Заравшан, Навои, Бухара... В этот раз вместе с ним поехали: в качестве ведущей — артистка «Росконцерта» Елена Облеухова и обычное сопровождение — В.Абдулов, В.Гольдман, В.Янклович. А.Федотова тоже оформили, как артиста «Узбекконцерта». Позже прилетела Оксана: «...мне позвонил его ад­министратор Валера Янклович. Сказал, что Володя неважно себя чувствует, и что мне нужно привезти лекарства. Я взяла промедол и вылетела».

Это был третий визит Высоцкого с концертной программой в Среднюю Азию. До этого он выступал в Ташкенте осенью-зимой, когда жара спадала и можно было дышать. В этот раз была страш­ная жара — 50 градусов в тени. Многие выступления приходилось проводить на открытых площадках, где к жаре добавлялся обжи­гающий ветер «афганец». Он давал в каждом городе по 4 — 5 кон­цертов и выступал с такой же эмоциональностью, как в Москве, без всяких скидок на погоду и самочувствие. Передвигаться между го­родами можно было только ночью.

28 июля прибыли в Бухару. Ранним утром Высоцкий отпра­вился на базар. Без пятнадцати шесть он вернулся — довольный и веселый. Рассказывал, каким пловом его угощали на бухарском ба­заре. Через некоторое время из номера, где он находился, раздал­ся жуткий крик. Кричала Оксана. Гольдман бросился к Федотову: «Толя, Володе плохо!»