Государственная измена, стр. 125

Обменный курс рубля к доллару, сильно зависящий от закулисных международных махинаций (прежде всего западных спецслужб) с российской валютой, постоянно обесценивал заработную плату, пенсии, пособия и выплаты, деформировал всю систему ценообразования в нашей стране. Причем низкий курс рубля к доллару формировался не только реальным экономическим потенциалом России и махинациями международных сил, но и спекуляциями банковских, финансовых аферистов на теневом валютном и денежных рынках.

Преобладающая часть денежных средств все более втягивалась в обслуживание теневого денежного рынка и махинаций кланов финансовых аферистов, которые, по сути дела, стали определять обменные курсы российской валюты. Теневой оборот был основан на долларовой наличности, слабо контролируемой банковской системой. Частный сектор экономики развивался не за счет производства товаров и услуг, а за счет их перепродажи и разного рода «наваров» на финансово-кредитных операциях.

В 1993—1994 годах доллар фактически вытеснил рубль. В декабре 1994 года, по официальным данным Центробанка, покупательная способность американской валюты, которая находилась в распоряжении юридических и физических лиц на территории России, более чем в два раза превышала рублевую наличную массу. На практике это означало, что государство не в состоянии обменять по установившемуся официально курсу всю имеющуюся в стране конвертируемую валюту [676].

Как справедливо отмечал Д. Росс, рост бюджетного дефицита и падение обменного курса рубля были вызваны искусственными причинами, т. е. они стали результатом катастрофической утечки капиталов из России, а не каких-либо внутренних процессов в российской экономике. «В России, — писал Росс, — не существует ни кризиса бюджетного дефицита, ни кризиса обменного курса рубля. Кризис происходит лишь потому, что в полном противоречии со своими национальными интересами и экономической логикой Россия допустила вывоз капитала объемом примерно в 30 млрд. долл. в тот момент, когда у нее имеется большая международная задолженность и огромная потребность в ресурсах для капиталовложений в собственную экономику и финансирования бюджетного дефицита» [677].

Развал национальной финансовой системы и потеря контроля над денежным обращением были закономерным следствием антирусской политики правительства Бурбулиса — Гайдара, направленной на поддержку западного капитала и удушение отечественной промышленности. Несмотря на привлечение для покрытия дефицита бюджета огромных кредитов Центробанком и незаконное изъятие средств пенсионного фонда, бюджетная система оказалась парализованной.

Платежный кризис, а точнее, распад платежных отношений, развивался в прямой связи с либерализацией цен и ужесточением бюджетной и кредитной политики. Если вначале он сопровождался сокращением объемов производства, то к концу 1993 года — массовой остановкой предприятий, в том числе самых крупных.

Чтобы как-то удержаться от окончательного разорения, предприятия стали «проедать» основные фонды. Амортизация утратила свойство одного из важнейших и надежных источников инвестиции и стала не в состоянии обеспечить даже простое воспроизводство основных фондов.

Уже к осени 1992 года всему миру стало ясно, что рекомендации Международного валютного фонда и так называемая монетаристская политика привели Россию к экономической катастрофе. Это начинают признавать даже деятели мировой закулисы. В одной из самых влиятельных мондиалистских газет «Уолл-стрит джорнэл» говорилось: «Администрация Буша только начала понимать, что рецепты МВФ не предлагают России правильных рецептов», а главный редактор другого влиятельного масонского органа «u. s. news and World Report» М. Цукерман откровенно писал: «Невидимая рука» Адама Смита, которую целуют многие западные экономисты, не освобождает Россию. Она ее душит» [678].

Осенью 1991 года Б. Ельцин, выступая на V Съезде народных депутатов РСФСР, заявил: «Хуже будет всем примерно полгода, затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, — стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». Ельцин даже обещал «лечь на рельсы», если его предсказания не сбудутся. Действительность же превзошла самые мрачные ожидания.

Это был самый страшный в русской истории удар по благосостоянию народа, о чем свидетельствует таблица ниже.

За два года после начала экономической революции Бурбулиса — Гайдара производство основных продуктов питания уменьшилось на 30—40%, в том числе: мяса — на 37%, молочной продукции — на 63%. Россия, которая на протяжении по крайней мере тысячелетия устойчиво обеспечивала себя продовольствием, стала закупать около 50% потребляемых продуктов питания, а, например, Москва на 70% зависела от импортных поставок.

В целом экономические итоги первых пяти лет правления криминально-космополитического режима приводятся мною в таблице ниже.

*Данные о промышленном производстве перечисленных видов продукции приведены с учетом оценки объемов производства малых и совместных предприятий, а также промышленных подразделений при непромышленных организациях.

**Данные о производстве перечисленных видов продукции приведены с учетом оценки объемов производства малых и совместных предприятий, а также промышленных подразделений при непромышленных организациях.

В общем, лукавые обещания Б. Ельцина обернулись невиданным в истории человечества экономическим крахом. Как отмечал уже упомянутый мной советник британского парламента Д. Росс: «Чистые потери страны огромны. Россия пережила крупнейший за всю свою историю промышленный крах, фактически это самый глубокий крах промышленной экономики в мирное время, когда-либо случавшийся в мире».

ГЛАВА 45

Разрушив российскую экономику и традиционный хозяйственный уклад, криминально-космополитический режим обеспечил бесперебойную перекачку национальных ресурсов Русского народа на Запад. Богатства страны стали объектом самого наглого и безжалостного ограбления. За несколько лет был создан отлаженный механизм паразитирования западных стран на российских ресурсах, возникла инфраструктура обслуживания этого процесса в виде многочисленных посреднических организаций и преступных группировок, контролируемых в большинстве случаев еврейскими финансовыми кланами.

Разрушение российской экономики, закрытие многих предприятий и производств, совершенные по рекомендациям западных экономических институтов, и прежде всего Международного валютного фонда, имело целью сократить в России уровень потребления сырья и энергоносителей. Снижение более чем в два раза промышленного производства в России освободило для Запада громадное количество энергетических и сырьевых ресурсов. Структура внешней торговли России стала практически колониальной. За семь лет, начиная с 1986 года, доля энергоносителей, сырья и металлов в российском экспорте увеличилась с 55 до более 80%, одновременно с этим в полтора раза — с 15 до 10% — упала доля машин и оборудования [680]. По данным Минтопэнерго РФ, российская нефть уходила за границу по цене в несколько раз ниже мировой. Значительно ниже мировых цен продавались российские металлы. Это означало, что российские предприниматели инвестировали западную экономику в размерах, которые не снились ни Международному валютному фонду, ни Мировому банку. В обмен на реальные экономические ценности Россия «получала» от Запада «финансовые требования к иностранным контрагентам». Кроме чистых потерь отечественной экономики за счет катастрофического для России сальдо платежного баланса, огромный ущерб наносился так называемыми бартерными операциями (поставки товара в обмен на товар), за которыми скрывались валютные махинации. Российские предприниматели (аферисты) отправляли товары за границу, однако оттуда товары в нашу страну не приходили, а деньги оседали на зарубежных счетах этих аферистов. По данным Государственного таможенного комитета, например, в первом полугодии 1995 года экспорт из России посредством бартерных операций почти в два раза превышал российский импорт [681]. Таким образом, только по этой статье в результате сговора российских предпринимателей-аферистов с западными фирмами Россия теряла не менее 1 млрд. долл.