Битва за Россию, стр. 115

В XV веке по еврейскому тексту было исправлено Пятикнижие Моисея, в иудейской (негреческой) традиции переведена книга Пророка Даниила. Иудейский перевод «Есфири» появился вообще в конце XIV века. И. Е. Евсеев отметил, что этот перевод свидетельствует о «высоком и исключительном уважении переводчика к еврейской истине. В местах христологических, пророческих выразительно внесено понимание раввинское». «Здесь мы имеем, — заключают исследователи, — вековую литературную традицию перевода с еврейского». «Шестокрыл» с иудейским летосчислением, «Логика» Моисея Маймонида, астрологические трактаты, атеистические сочинения Раймонда Луллия были широко распространены в русских рукописях XV—XVI веков.

Иудейские традиции просматривались и в так называемой хронографической редакции Толковой Палеи. Представленная рядом рукописей, начиная со 2-й половины XV века, она содержала большое количество апокрифического материала, имеющего иудейские источники.

Длительное существование иудейской книжной традиции на Руси объясняет в немалой степени успех пропаганды Схарии. Посеять сомнения, основываясь якобы на канонической книге, было основным способом обратить в ересь. Этот механизм обращения показан в сочинении инока Зиновия Отенского, разоблачающем ересь Феодосия Косого.

Некие крылошане пришли к иноку Зиновию спросить, истинно ли учение Феодосия Косого. Сами же они, как видно из их рассказа, склонялись к тому, что оно истинно. «Косой посему истинна учителя сказует, понеже в руку имеет книги и тыя разгибая, комуждо писаная дая, самому прочитати и сея книги рассказует. А попы и епископы православные — ложные учителя, потому что, когда учат, книг в руках не имеют».

Использование в русских служебных книгах текстов, чуждых православной традиции, вызывало у людей сомнения в правильности их исповедания христианской веры.

Первым внешним проявлением ереси жидовствующих уже в 1470-х стали иконоборческие демонстрации. Еретики, ссылаясь на Пятикнижие Моисеево, стали призывать к уничтожению икон. «Они, — писал Иосиф Волоцкий, — запрещали поклоняться Божественным иконам и Честному Кресту, бросали иконы в нечистые места, некоторые иконы они кусали зубами, как бешеные псы, некоторые разбивали».

Несмотря на неприличный, скандальный характер, который приобретала ересь жидовствующих, ее влияние усиливалось. Примерно в 1480 году еретики проникают и в Москву. Здесь они расширяют свою организацию за счет видных государственных деятелей из окружения самого царя Ивана III. Кроме священников главных соборов Кремля, еретики привлекли к себе многих бояр, руководителя русской внешней политики дьяка Федора Курицына и даже ближайшее окружение наследника русского престола. Участие в тайной организации значительного числа государственных людей во многом объяснялось хорошим отношением к жидовину Схарии самого Ивана III, вплоть до 1500 года приглашавшего этого иудея к себе на службу.

Деятельность секты была разоблачена в 1487 году архиепископом Геннадием, сообщившим о ней царю и митрополиту Геронтию. По указанию царя несколько еретиков, названных Геннадием, были арестованы и подвергнуты «градской казни» (наказание кнутом на торгу) за надругательство над иконами.

Высокопоставленные покровители жидовствующих не допустили осуждения ереси как таковой. На Соборе 1488 года были объявлены только незначительные преступники, а сама секта и ее руководители названы не были. В 1490 году главой Русской Церкви стал митрополит Зосима, втайне поддерживавший ересь жидовствующих, которого Иосиф Волоцкий назвал «вторым Иудой». Тем не менее, в этом же году, несмотря на противодействие митрополита Зосимы, Собор Русской Церкви уже публично осудил еретиков, назвав в своем приговоре дела их «жидовскими», а их самих «сущими прелестниками и отступниками веры Христовой».

Против жидовствующих встали все русские люди. Православная Церковь в лице ее лучших представителей: Иосифа Волоцкого, Нила Сорского, архиепископа Геннадия Новгородского — дала еретикам достойный отпор.

Прежде всего, были просмотрены церковные книги и из них изъято все чуждое русской православной традиции, ликвидированы иудейские синагогальные тексты, все сомнительные места, которыми еретики прельщали православных священников. По инициативе архиепископа Геннадия была полностью переведена Библия. Этот перевод окончательно обезоруживал еретиков, которым в своих аргументах против христианства оставалось прибегать только к открытому обману.

Архиепископ Геннадий организовал также перевод полемических сочинений, в которых представлялось систематическое опровержение иудейских сект. Были переведены сочинение магистра Николая Делира, «чина меньших феологии преследователя, прекраснейшие стязания, иудейское безверие в Православной вере похуляюще»; сочинение «учителя Самоила Еврейна на Богоотметные жидове, обличительно пророческими речьми» и др. сочинения против иудеев.

Преступления «жидовствующих» против христианства были раскрыты в сочинении Иосифа Волоцкого «Просветитель». Большую роль в борьбе против еретиков сыграл составленный Нилом Сорским сборник житий, куда он включил, в частности, жития Феодора Студита и Иоанна Дамаскина, осуждавших иконоборчество.

Пользуясь поддержкой высокопоставленных покровителей, жидовствующие добились назначения на должность архимандрита Юрьева монастыря еретика Кассиана. Владыка Геннадий, несмотря на все старания (Юрьев монастырь входил в его епархию), не смог изгнать нечестивца. Более того, жидовствующие путем интриг и клеветы сумели свести в 1503 году с Новгородской кафедры самого владыку Геннадия.

После Собора 1490 года, осудившего ересь жидовствующих, борьба с ними продолжалась еще почти 15 лет. Только в 1504 году царь Иван III принял решение созвать новый Собор. На нем еретики еще раз подверглись решительному осуждению, а их руководители после суда казнены.

Великий русский художник*

[* Выступление в Национальной галерее И. С. Глазунова, май 2005 года.]

Илья Сергеевич Глазунов родился в 1930 году. Мальчиком испытал на себе страшную блокаду Ленинграда, мучительную смерть близких и как истинный русский человек научился «выживать», преодолевать крайне неблагоприятные и смертельно опасные условия. Душа его закалилась в борьбе, он рано понял, что не только он, но и весь русский народ поставлен на грань выживания. Наверно, именно в эти годы его жизнь стала идентична мистической душе русского народа, главным выразителем которой он стал в своих многочисленных художественных полотнах, с невиданной доселе силой и глубиной воплотивших исторический путь России, ее героев, святых и подвижников. Идея духовного величия России передана им так, как это не удавалось ни одному из лучших русских художников (даже Нестерову и Корину).

Глазунов — самый выдающийся русский человек нашего времени, соединивший в себе гениального художника и великого общественного деятеля уровня спасителей Отечества Минина и Пожарского. Он был первым и самым могучим среди тех, кто в 1960-е годы пошел по пути возрождения коренного русского мировоззрения, которое ко дню его рождения было выкорчевано еврейскими большевиками, задумавшими построить в нашей стране царство «избранного народа» на основах «Шулхан-Арух». Дух патриотизма из русских изуверы выбить не смогли, но сумели заставить русское общество не касаться национальной темы — величия Православия и монархии.

Глазунов осмелился вернуться к этой теме и сделал это так талантливо, что после его выставок в Центральном Доме работников искусств и в Манеже к национальной теме повернулись миллионы русских, души их стали возрождаться, нация стала жить гордостью за деяния своих славных предков.

Глазунов создал художественные образы, каждый из которых трогал самое святое в сердце русского человека, будил и будоражил чувства, сохранявшиеся в глубине сознания потомков героев Куликовской битвы и Бородина, Шипки и Великой Отечественной войны. Это самое главное богатство души русского человека Глазунов сделал предметом своего искусства. Картины великого художника пробуждали у русских чувство родства, национального единства, вызывали стремление к сплочению народных сил.