Одинокий голубь, стр. 47

Конечно, Педро Флореса нельзя было и сравнивать с Брыкающимся Волком. Педро редко ездил без двадцати или тридцати vaquerosв качестве охраны, тогда как Брыкающийся Волк, ростом и фигурой напоминавший мальчика, налетал на Сан-Антонио с пятью или шестью смельчаками и умудрялся стащить трех женщин и перепугать всех белых в семи или восьми округах, просто проехав через них. Но Педро тоже был из тех времен и тоже долго задавал им работу.

— Вот не знал, что ты так любил старого бандита, — заметил Август.

— Я его не любил, — не согласился Калл. — Я просто не ждал, что он умрет.

— Он, наверное, тоже не ждал, — заметил Август. — Он был крутым стариканом.

Через несколько минут чувство пустоты прошло, но Калл продолжал сидеть. Ощущение того, что ему следует торопиться, преследовавшее его весь день, на какое-то время исчезло.

— Что же, можно двигать в Монтану, — сказал он. — Здесь теперь никакого удовольствия.

Август фыркнул, удивляясь ходу мыслей своего друга.

— Калл, здесь никогда и не было никакого удовольствия, — возразил он. — И кроме того, ты никогда в жизни никаких удовольствий не получал. Ты иначе скроен. Это больше по моей части.

— Я неправильно выразился, по-видимому, — приз нал Калл.

— Верно, но вот отчего? — спросил Август. — Вот в чем вопрос.

Калл не хотел втягиваться в спор, поэтому промолчал.

— Сначала у тебя кончились индейцы, теперь кончились бандиты, вот в чем дело, — рассудил Август. — Тебе постоянно требуется кто-то, кого нужно перехитрить, так?

— Не знаю, зачем мне кто-то, когда есть ты, — заметил Калл.

— Не понимаю, почему бы нам не захватить всю Северную Мексику, раз Педро умер? — призадумался Август. — Вон она, в конце это клятой улицы. Уверен, там еще найдутся несколько ребят, которые окажут тебе сопротивление.

— Я не хочу воевать, — признался Калл. — А вот подзаработать нам не мешает.

Еще как может помешать, — не согласился Август. — Я могу потонуть в реке Репабликан, как зять Памфри. Тогда все деньги достанутся тебе. А ты даже не сумеешь получить от них удовольствие. Ты, может, потратишь их на надгробия для твоих возлюбленных бандитов.

— Если ты потонешь в реке, — сказал Калл, — я от дам твою долю Джейку. Уж он-то сообразит, как ею распорядиться.

С этими словами он вскочил на лошадь и уехал, намереваясь найти Джаспера Фанта и нанять его, если тому действительно нужна работа.

После того как Джейк Спун пробыл в Лоунсам Дав десять дней, Лорена поняла, что ей предстоит тяжелая работа: заставить его выполнить свое обещание и увезти ее в Сан-Франциско.

Разумеется, Джейк ничем не показывал, что он не собирается держать свое слово. Он сразу же переехал к ней и был так же приятен в общении, как и в первый день. Он не брал у нее ни цента денег, когда они бывали вместе, постоянно говорил ей комплименты — на счет ее голоса, внешности, мягкости волос или деликатности манер. Он всегда имел такой вид, будто слегка удивлен ее благожелательным отношением, и можно было сказать, что, по мере того как они узнавали друг друга, он относился к ней все теплее. Он несколько раз выражал свое недоумение по поводу того, что она застряла в такой страшной дыре, как Лоунсам Дав.

Но через неделю Лорена заметила любопытную вещь: Джейк больше зависел от нее, чем она от него. Ей впервые это пришло в голову, когда однажды днем она наблюдала, как он спит. Он настоял, чтобы она от далась ему, после чего немедленно уснул. Пока она ждала, когда высохнет пот, она вдруг осознала, что во все не так восторженно к нему относится, как в первый день. Тот день был одним из лучших в ее жизни, в тот день Джейк легко вошел в ее существование и поло жил конец ее долгому одиночеству и дискомфорту.

Ей все еще было с ним покойно; они никогда не ссорились, он не проявлял никаких признаков дурного характера. Но она уже поняла, что он один из тех муж чин, которые нуждаются в постоянной заботе. Сначала он сумел ее обмануть и заставить думать, что может взять на себя заботу о ней. Он прекрасно играл в карты и мог этим заработать, но это еще далеко не все. Джейк не мог быть один. Когда он спал, или развлекался, или просто болтал и рассказывал байки, проявлялся скрытый в нем ребенок, и то была большая часть его натуры. Еще недели не прошло, а ей уже казалось, что все в нем наигранно.

Но осознание этого не нарушило ее покоя. Это означало, что она нужна ему больше, чем он хочет признать; она это чувствовала, а признается он или нет, ее не волновало. Если бы Джейк был таким твердым, каким хотел казаться, она бы не чувствовала себя в безопасности. Тогда он мог бы просто повернуться и уйти.

Но он так не поступит. Он любил болтать, особенно с женщинами, и нежиться в постели. Ему даже нравилось, что она живет над салуном, поскольку, если возникало желание, он мог всегда спуститься вниз и по играть в карты.

Поскольку компания «Хэт крик» собирала скот и готовилась к переходу, карточных игроков в салуне прибавилось. В Лоунсам Дав заявились несколько ков боев, ищущих работу. У некоторых хватало сил появляться вечерами в салуне, чтобы перекинуться в карты. С севера приехал высокий ковбой по имени Нидл Нельсон, а из Браунсвилла — развеселый парень, которого звали Берт Борум.

Поначалу Ксавье обрадовался новым клиентам, но скоро ему пришло в голову, что они пробудут здесь все го неделю-другую. И тогда он подумал, как скоро опустеет и каким станет мрачным салун, и он снова стал стоять большую часть ночи у дверей с тряпкой, вода с которой стекала ему на штанину.

Липпи был основательно занят, потому что ковбои всегда требовали песен. Липпи любил компанию. Он гордился своим умением играть и отбарабанивал любую заказанную мелодию.

Джейк постарался научить Лорену тем приемам карточной игры, которых она еще не знала. Она постоянно удивлялась, как это Берт и Нидл Нельсон обходятся почти без сна, потому что капитан здорово гонял их весь день, а потом они полночи играли. Единственным ковбоем, корчившим кислую мину, когда она садилась за стол, был Диш Боггетт, который никак не мог справиться со своей любовью к ней. Ей было смешно смотреть, как он сидит с каменным выражением лица, да еще при этих огромных усах. Джейк, казалось, не замечал, что парень в нее влюблен. Иногда ей хотелось поддразнить Джейка, но он ей ясно сказал, что ревнив; он может даже пристрелить Диша, а ей бы этого не хотелось. Диш был приятным парнем, просто он не шел ни в какое сравнение с Джейком Спуном.

Когда сбор и клеймение скота продолжалось уже дней десять, Лорена почувствовала, что приближается кризис. Она слышала, как мужчины обсуждали, что работы осталось еще на неделю, и это означало, что они скоро двинутся в путь. Ребята говорили, что они уже опаздывают.

— Черт, нам придется пересекать Йеллоустон по льду, если мы сейчас же не двинемся в путь, — сказал как-то Нидл Нельсон. Он выглядел забавно — тощий, как проволока, и с кадыком, который по величине на поминал индюшачье яйцо.

— Ну, сомневаюсь, что мы переберемся через Йеллоустон, — заметил Джаспер Фант. — Большинство из нас потонут по дороге.

— Нидл не потонет, — вмешался Диш Боггетт. — Нет такой реки, которую он не смог бы перейти вброд, не замочив шляпы.

— А я плавать умею, — бросил Нидл.

— Хотел бы я посмотреть, как ты поплывешь вместе с пятьюдесятью или шестьюдесятью коровами, да еще, возможно, с собственной лошадью на плечах, — усомнился Джаспер.

— Никаких шестидесяти коров на моем горбу не окажется, — возразил Нидл, — да и этой клятой лошади тоже.

Берт Борум считал Нидла весельчаком, тому вообще часто бывало смешно. Он был одним из тех мужчин, чей смех доставлял удовольствие.

— Я подыщу себе, за что держаться, прежде чем в реку полезу, — заявил Нидл.

— А что именно? — спросил Диш.

— Еще не решил, — ответил Берт. — Может, привяжу несколько кувшинов к лошади. Кувшины хорошо держатся на плаву.

— И где же ты возьмешь кувшин, черт бы его драл, во время перегона скота? — спросил Джаспер. — Если капитан накроет тебя с кувшином, он точно будет знать, кто вылакал из него виски.