Одинокий голубь, стр. 38

— Гляжу, ты не торопился, — начал Калл. — Я уже собирался назад с похоронной командой.

— Ерунда, — возразил Август. — Тащить этих парней оказалось такой плевой задачей, что я успел по бывать в борделе в Сабинасе.

— Тогда ясно, откуда седла, — заметил Калл.

— И лошади тоже, — добавил Август. — Все банди ты оказались мертвецки пьяными к тому времени, как мы туда добрались. Эти ирландские парни без седел ехать почти не могли, вот мы и позаимствовали эти, да еще заодно несколько лошадей.

— Из этих кляч даже мыла путного не получится, — заметил Диш, рассматривая приведенных Августом лошадей.

— Не будь я так голоден, я бы поспорил, — проговорил Август. — Покормить их недельку-другую, отличное мыло получится.

Молодой Шон своего разочарования Америкой не скрывал.

— Если это Америка, то где же снег? — вопрошал он, ко всеобщему удивлению. Его представление о стране было основано на картинке, изображавшей бостонский порт зимой, которую он видел в старом журнале. Там было полно снега, а жаркий и пыльный двор, в котором он оказался, не имел с той картинкой ничего общего. Вместо кораблей и высоких мачт — низкий дом да груда старых седел и сгнившей упряжи, сваленных под навесом. Хуже того, нигде ни клочка зеленой травы. Все кусты серые и колючие, и ни одного дерева.

— Нет, сынок, мимо снега вы маханули, — сказал ему Август. — У нас тут больше песок.

Калл ощущал нетерпение. Ночь оказалась куда удач нее, чем он предполагал. Они оставят себе лучших лошадей и продадут остальных, а на выручку наймут команду и оборудуют фургон для путешествия на север. Так что им останется только собрать скот и заклеймить его. Если все будут работать нормально, на это уйдет недели три, и к первому апреля они смогут двинуться в путь. Главная проблема — заставить всех работать нормально. Джейк уже умотал к своей шлюхе, а Август еще не завтракал.

— Вы, ребята, пойдите поешьте, — обратился он к ирландцам. Уж если он их спас, придется накормить.

Аллен О'Брайен без удовольствия рассматривал не сколько домов, составлявших Лоунсам Дав.

— И это весь город? — спросил он.

— Да, и он еще хуже, чем кажется, — ответил Август.

Тут, ко всеобщему смущению, Шон О'Брайен принялся плакать. Ночь выдалась тяжелой, он даже думал, что не выживет. Сидя на лошади, паренек все время боялся упасть и стать паралитиком: он всегда связывал падение с параличом, потому что его двоюродный брат как-то свалился с крыши и с той поры был парализован. Лошадь, на которую его посадили, казалась Шону ничуть не ниже дома, так что у не го были все основания волноваться. Он очень долго плыл на корабле, все больше и больше тоскуя по зеле ному краю, который покинул. Когда их высадили на берег в Веракрусе, он не слишком расстроился: они прибыли в Мексику, а никто не говорил ему, что Мексика — зеленая страна.

Но теперь они находились в Америке, и вокруг него были только пыль, низкие колючие кусты и практически никакой травы. Он ждал прохлады, росы и зеленой травы, на которой можно вытянуться и поспать. Голый двор страшно разочаровал его, да и, кроме того, Шон вообще был плаксой. Слезы начинали лить у него из глаз каждый раз, когда он думал о чем-нибудь печаль ном.

Его брат Аллен так смутился при виде плачущего Шона, что направился прямиком в дом и уселся за стол. Их пригласили поесть, а если Шон предпочитает стоять во дворе и реветь, это его дело.

Диш решил, что молодой ирландец скорее всего сумасшедший. Только псих разревется на глазах у не скольких взрослых мужчин.

Август выручил всех, подойдя к Шону и взяв его за руку. Он заговорил с ним мягко и повел к дому.

— Пойди поешь, сынок, — сказал он. — На сытый желудок все покажется не таким страшным.

— Но где же трава? — спросил Шон, шмыгая носом. Диш Боггетт присвистнул.

— Он, наверное, хочет попастись, — сострил он.

— Нет, Диш, — заметил Август. — Просто он вырос в таком месте, где земля покрыта травой, а не в пусты не, как ты.

— Я вырос в Матагорде, — сообщил Диш. — У нас там трава вот по сих пор.

— Гас, нам надо поговорить, — позвал Калл.

Но Август уже ввел мальчика в дом, так что Каллу пришлось последовать за ними.

Боливар с удавлением взирал, как ирландцы уписывают потроха и бобы. Он так поразился их появлению, что взял ружье, которое хранил около печки, и поло жил его поперек коленей. С этим ружьем, старым, десятого калибра, он охотился на коз и предпочитал иметь его под рукой на случай непредвиденных обстоятельств.

— Надеюсь, ты из этой штуковины здесь стрелять не собираешься, — обратился к нему Август. — Ты всю стену снесешь, не говоря уж про нас.

— Я еще пока не стреляю, — угрюмо ответил Боли вар, оставляя себе выбор.

Калл дождался, пока Август наполнит свою тарелку, поскольку говорить с ним, прежде чем он поставит перед собой еду, было бесполезно. Молодой ирландец перестал плакать и уплетал бобы даже быстрее Августа. Возможно, вся его беда была в голоде.

— Я хочу попытаться кого-нибудь нанять, — проговорил Калл. — А ты днем перегони лошадей.

— Куда это? — спросил Август.

— Вверх по реке, сам решишь, как далеко, — ответил Калл.

— У этих ирландцев хорошие голоса, — заметил Август. — Жаль, что нет еще парочки, был бы у нас квартет.

— Будет жаль, если ты проворонишь лошадей, пока я ищу работников, — сказал Калл.

— А, ты хочешь, чтобы я несколько ночей спал на земле и не дал Педро Флоресу спереть этих лошадей назад? — спросил Гас. — Я уже отвык спать на земле.

— А на чем ты собираешься спать по пути в Монтану? — поинтересовался Калл. — Мы не можем взять с собой дом, а по дороге нет гостиниц.

— Я вообще в Монтану не собирался, — заявил Август. — Это ты придумал. Я, может, и поеду, если захочу. Или ты передумаешь. Знаю, ты еще никогда не передумывал, но ведь всегда бывает первый раз.

— Ты даже с пнем возьмешься спорить, — посетовал Калл. — Следа за табуном. Вряд ли нам еще так по везет.

Калл видел, что дальше терять время нет смысла. Если Август не хочет говорить серьезно, его ничем не заставишь.

— Джейк вернулся, верно? — спросил Август.

— Его лошадь здесь, — ответил Калл. — Так что скорее всего именно он на ней приехал. Как ты дума ешь, он станет работать, когда мы начнем?

— Нет, и я тоже не буду, — заявил Август. — Лучше найми этих ирландцев, пока есть такая возможность.

— Мы ищем работу, — вмешался Аллен. — Если мы чего не знаем, то с радостью научимся.

Калл воздержался от комментариев. Вряд ли от мужиков, не умеющих слезть с лошади, будет много пользы при коровьем стаде.

— Где ты будешь искать работников? — спросил Август.

— Хочу наведаться к Рейни. У них столько парней, что как-нибудь обойдутся без нескольких.

— Мне когда-то Мода Рейни нравилась, — заметил Август, откидываясь на стуле. — Если бы не команчи, то я бы, верно, на ней женился. Она была Гроув до за мужества. Она несет этих парней, как курица яйца, верно?

Калл вышел, в противном случае можно было проговорить весь день. Дитц маленько прикорнул на задаем крыльце, но поднял голову, заслышав шаги Калла. Диш Боггетт и Ньют накидывали лассо на низкие кусты, причем Диш показывал пареньку секреты этого мастерства. Оно и к лучшему, потому что среда них никто не умел достаточно хорошо обращаться с веревкой, чтобы чему-либо научить паренька. Калл в случае необходимости мог бросить лассо, как, впрочем, и Пи, но ни тот, ни другой не были мастерами этого дела.

— Тренируйтесь, ребятки, — одобрил он. — Как только наберем достаточно скота, ваше умение пригодится.

Затем он поймал свою вторую лошадь, похуже Чертовой Суки, которую звали Солнышко, и направился на северо-запад, в край кустарников.

Лорена уже давно перестала чему-либо удивляться, особенно мужчинам, но, когда Джейк Спун вошел в дверь, она удавилась. Он еще не успел заговорить с ней, а она уже удивилась. Отчасти потому, что, как ей показалось, едва увидев, он узнал ее.