Одинокий голубь, стр. 148

— Уж этот Жаба, — заметил Дэн. — Полагаю, он хотел немного провентилировать помещение.

— Всего-то четыре доллара, — не мог успокоиться Малыш Эдди.

— Ну, то была твоя идея, — сказал Дэн. — Ты хотел попрактиковаться, вот и получай.

— Он бесится, потому что не пришлось никого пристрелить, — заметил Рой. — Он себя за стрелка считает.

— А кто же мы, если не стрелки? — возмутился Эдди. — Ведь не ковбои же?

— Путешественники, — ответил Дэн. — И сейчас мы путешествуем в Канзас, ищем что придется.

Жаба также молча вернулся к ним, как и уезжал. Как Джейк ни старался, он не мог побороть своего страха перед этим человеком. Жаба ни разу не сказал ему ни чего враждебного, даже ни разу не взглянул на него, но Джейк испытывал нечто вроде ужаса, когда тот ехал рядом. За всю свою жизнь он встречал всего несколько человек, от которых исходило такое ощущение опасности. Даже индейцы так на него не действовали, хотя ему и приходилось несколько раз ездить рядом с индейцем.

— Интересно, эти говнодавы починят свою крышу до ближайшего дождя? — сказал Дэн Саггс. — Будь у них побольше наличных, Жаба вполне мог оставить их в покое.

Жаба никак это заявление не прокомментировал.

Джули понадобилось не больше двух дней, чтобы убедиться, что Эльмиры в Додж-Сити нет. Город потряс его, потому что почти каждая женщина в нем оказывалась шлюхой, а почти в каждом доме размещался салун. Он старался уверить себя, что не стоит удивляться, потому что он все эти годы слышал, что города в Канзасе пошли вразнос. В Миссури, куда он ездил, чтобы давать показания в суде, много говорили о Канзасе. Жители Миссури, похоже, считали, что они избавились от своего сброда, который подался в ковбойские города. Джули вынужден был признать их правоту. Разумеется, и в Миссури встречались грубые парни, но что потрясло его в Канзасе, так это полное отсутствие всякой другой публики, кроме грубых парней. Конечно, в Додже имелись несколько магазинов и одна или две платные конюшни и даже что-то вроде гостиницы, хотя в этой гостинице постоянно сновали туда-сюда потаскухи, так что она больше смахивала на бордель. В салунах — битком игроков, к тому же Джули редко приходилось бывать в местах, где люди были бы так основательно вооружены.

Первое, что сделал Джули, это купил приличную лошадь. Он также сходил на почту, так как считал, что обязан объяснить всему Форт-Смиту, почему он не возвращается. По непонятной причине по дороге на почту у него поднялось настроение. Раз уж удалось ему выжить на этих равнинах, то, может, ему удастся и Элли найти? Он потерял всякий интерес к Джейку Спуну, он только хотел разыскать свою жену и отправиться домой. Если Пич это не понравится, а ей это точно не понравится, ей придется смириться. Раз Элли нет в Додже, то она, вероятно, в Абилине. Он скоро ее нагонит.

Но опять же, к его удивлению, стоило ему переступить порог почты, как его оптимизм сменился тяжелой депрессией. Пытаясь изложить события на бумаге, он снова вспомнил, что произошло. Роско мертв, Джо мертв, девчушка мертва, Элли он не нашел, может, она тоже мертва. Так что докладывать приходилось лишь о смертях и неудачах. При мысли о бедняге Роско, лежащем со вспоротым животом в мелкой могиле под грудой камней где-то в прерии, глаза его наполнились слезами, и ему пришлось повернуться и выйти из помещения, чтобы не ставить себя в неловкое положение.

Он несколько минут шагал по пыльной улице, вытирая рукавом мокрые глаза. Один или двое прохожих посмотрели на него с любопытством. Яснее ясного, что он расстроен, но никто не сказал ему ни слова. Он вспомнил, как зашел на почту в Форт-Уэрте и получил письмо, из которого узнал об Элли. С той поры его преследовали беды. Он чувствовал, что во многих отношениях было бы лучше, если бы он умер вместе со всеми. Он устал бродить и искать.

Но коль скоро он не умер, ему пришлось повернуть и снова идти на почту, где никого не было, кроме старого конторщика с седыми усами.

— Вот вы и вернулись, — сказал конторщик. — Ведь это вы заходили несколько минут назад?

— Я, — признался Джули.

Он купил конверт, марку и пару листов бумаги, а служащий, который оказался человеком добрым, одолжил ему карандаш.

— Вот тут около окна и напишите, — посоветовал он. — У нас сегодня не слишком много работы.

Джули начал писать и опять, к собственному смущению, расплакался. Такие печальные воспоминания и такие слабые надежды на будущее. Писать обо всем было вдесятеро тяжелее, потому что воспоминания бередили душу.

— Полагаю, что кто-то умер и вам приходится сообщать об этом родственникам, верно? — спросил служащий.

— Да, — ответил Джули. — Только у двоих из них нет никаких родственников. — Он смутно помнил, что у Роско были братья, но никто из них не жил поблизости от Форт-Смита, и ни о ком уже годами не было ни чего слышно. Он снова вытер слезы рукавом рубашки, вскользь подумав, что за последнюю неделю он плакал больше, чем за всю свою предыдущую жизнь.

Постояв немного, уставившись в пустоту, он наконец написал короткое письмо Пич.

"Дорогая Пич,

Роско Браун погиб от руки бандита, и Джо тоже. Еще убили девушку, звать Дженни. Я о ней много не знаю, но Роско говорил, что встретил ее в лесу.

Я не знаю, когда вернусь. Пусть люди наймут другого шерифа, если хочут, кто-то же должен смотреть за городом.

С уважением, ваш деверь Джули Джонсон".

К этому времени он практически был уже уверен, что Эльмиры в Додж-Сити нет, поскольку он побывал почти в каждом общественном месте города и нигде ее не встретил. Но поскольку старый почтовый служащий показался ему добрым, он решился спросить. Возможно, она приходила, чтобы отправить письмо.

— Я ищу женщину по имени Эльмира, — сказал он. — У нее темные волосы, и она довольно маленькая.

— Элли? — переспросил служащий. — Ну, Элли я не видел уже года два-три. Слышал, вроде она перебралась в Абилин.

— Это она, — подтвердил Джули, снова воспрянув духом. Элли жила в Абилине до того, как переехала в Сан-Джо, где он ее встретил. — Я полагал, она могла вернуться.

— Нет, я ее не видел, — проговорил служащий. — Вам лучше спросить Джейни, которая работает в третьем салуне. Они когда-то с Эльмирой дружили. Кажется, они даже вышли замуж за одного и того же человека.

— Мистера Бута? — спросил Джули.

— Ага, Ди Бута, этого подонка, — подтвердил служащий.

— Как же он мог жениться на обеих сразу? — удивился Джули, не уверенный, что он жаждет получить эту информацию, но боящийся остановить человека, который может сообщить ему что-нибудь об Эльмире.

— Да что тут, Ди Бут и опоссума в койку затащит, если тот будет женского пола. Он баб обожает.

— Разве он не умер от оспы? — спросил Джули. Служащий отрицательно покачал головой.

— Насколько мне известно, нет. Он где-то в Огалла ле или Дедвуде, или еще где, где полно шлюх и не слишком строг закон. Полагаю, у него сейчас на привязи пяток шлюх, это уж точно. Конечно, он мог и умереть, но он мой племянник, а никаких новостей на этот счет я не получал.

— Спасибо, что одолжили мне карандаш, — поблагодарил Джули. Повернувшись, он вышел. Он направился прямиком к платной конюшне и взял своего нового коня, которого звали Пит. Раз Эльмиры не было в Додже, она могла быть в Абилине, так что не чего ему засиживаться. И все же он не сразу пустился в путь. Он уже почти выехал из города, но потом вернулся и подъехал к салуну, третьему по счету от почты, и спросил женщину по имени Джейни. Там ему сказали, что она перебралась в другой бар, дальше по улице, один ковбой даже показал ему заведение. В то утро продали стадо, и коров грузили в специальные вагоны. Джули подъехал и некоторое время наблюдал за работой — она продвигалась медленно, в основном из-за длинных рогов коров, которые переплетались друг с другом, когда скот гнали по узкому проходу для погрузки. Ковбои орали и щелкали арапниками, лошади тоже вели себя профессионально, но все равно требовалось много времени, чтобы загрузить вагон.