Последний бог, стр. 6

Тор вышел из кабинки и, захлопнув дверь, повернул при помощи кинжала замок. Входя в салон, он увидел поднимающегося ему навстречу господина и предупредил:

– К сожалению, здесь туалет занят. Воспользуйтесь другим.

Затем он приблизился к креслу, которое занимал только что убитый им субъект. Пассажир, сидевший у окна, мирно спал. Тор открыл полку для ручной клади и увидел «дипломат», который, как он прекрасно помнил, держал в руках незнакомец, лежавший теперь в луже крови в туалете.

Тор взял его и направился к своему месту. Говорливая дама, к его большому сожалению, не спала. Завидев Тора, соседка заявила:

– Я так и не завершила историю про свою кузину...

Она не обратила ни малейшего внимания на то, что Тор уходил без «дипломата», а вернулся с ручной кладью. Он положил его на полку над своим сиденьем и опустился в кресло. Болтунья продолжала вещать, вываливая ворох ненужной информации. Тор не спускал глаз с занавески. Произошедшее напоминало ему один из романов Агаты Кристи – убийство происходит на борту самолета, и преступник – один из пассажиров. Полиция тоже будет так рассуждать, и если тело обнаружат до посадки, то их всех передадут в руки представителей закона.

Наконец объявили о необходимости пристегнуть ремни – самолет шел на посадку. Стюардессу не взволновало то, что сиденье, на котором сидел пассажир, сейчас было пусто – в салоне имелось еще несколько незанятых мест. Тор был вынужден слушать болтовню своей соседки, которая некстати стала разглагольствовать о крушениях самолетов. Наконец шасси коснулись бетона. Тор одним из первых вскочил и выхватил с полки «дипломат», принадлежавший убитому. Затем, не прощаясь с говорливой соседкой, устремился к выходу и тут увидел стюардессу, стучавшую в дверь уборной...

Из здания аэропорта Ла Гуардиа Тор вышел в новом обличье – запершись в кабинке туалета, он снял парик и стер грим. Наверняка труп на борту самолета уже обнаружили, но это его теперь не касается. Он, как всегда, был в перчатках, в полиции окажутся данные фальшивого паспорта и описание человека, на которого подлинный Тор ничуть не походил.

Он расположился в такси и велел отвезти себя в отель «Уолдорф Астория». Там он снял номер и попросил услужливого портье узнать расписание лайнера «Микеланджело». Узнав, что судно придет в Нью-Йорк через день, велел забронировать себе каюту первого класса на имя Джона Н. Паркера. Конечно, Соединенные Штаты он покинет не на теплоходе, а другим образом (хотя тоже водным путем), однако осторожность никогда не помешает.

Оказавшись в номере, Тор вскрыл «дипломат». Как и ожидалось, там обнаружилось много интересного. Он провел несколько часов, пролистывая найденное досье, и теперь знал имя того, кто его нанял. А к тому же понял, для чего потребовалось ликвидировать президента Кеннеди. И эта информация стоила совсем не пятьсот тысяч и даже не миллион, который ему был должен заказчик. Тору стало ясно: это досье может сделать его очень богатым – или стоить ему жизни.

Решив, что начнет действовать, когда окажется в Европе, Тор выехал из отеля под вечер и направился в морской порт, чтобы отплыть в Европу.

Вера

– Добро пожаловать в столицу Социалистической Республики Герцословакия, товарищ Яшке! – Хмурый молодой пограничник, шлепнув в паспорт Веры отметку о въезде, протянул документ женщине. – Желаю вам хорошего времяпрепровождения!

Вера, поблагодарив пограничника по-герцословацки, забрала паспорт и прошла в зал выдачи багажа. Ей приходилось, и не единожды, бывать в странах так называемого социалистического лагеря, и каждый раз сразу же по прибытии ей бросалось в глаза одно и то же – недружелюбные, злые лица пограничников. Однако ей грех жаловаться – ее пропустили! Знай пограничник, зачем она прибыла в столицу Герцословакии Экарест, то наверняка позвал бы на подмогу своих товарищей, которые тотчас заломили бы ей руки и препроводили в одну из знаменитых местных тюрем, в которые, говорят, можно только войти, но никак не выйти оттуда. Во всяком случае, живым.

Багажа (Вера отлично знала это) придется ждать долго. Женщина украдкой раскрыла свой паспорт и посмотрела на последнюю страницу, где красовалась черная печать с гербом Герцословакии и сегодняшней датой – 22 ноября 1963 года.

Затем она посмотрела на первую страницу и увидела собственную фотографию – гримеры постарались вовсю, состарив ее лет на пятнадцать, нацепив лохматый седой парик и очень правдоподобно сымитировав увядающую кожу. Еще бы, ведь по паспорту ей сорок шесть лет, она – уроженка города Дрездена и гражданка Германской Демократической Республики Эмма Яшке, профессор Дрезденского университета. Будь у нее другая легенда, со въездом в Герцословакию возникли бы большие проблемы – друзья из социалистического лагеря были здесь желанными гостями, а вот туристы с Запада сразу становились объектом пристального внимания спецслужб. Поэтому и было решено, что Вера, чьим родным языком является немецкий, должна изображать гражданку ГДР, прибывшую с научными целями в столицу балканского «младшего брата».

Наконец заскрипел транспортер, показались первые чемоданы. Вера подхватила свой и направилась к выходу. Ее никто не встречал, но она и так знала, куда следует ехать. Аэропорт Экареста был колоссальным зданием, выстроенным по приказу руководства страны для демонстрации могущества Герцословакии и ее превосходства над странами загнивающего Запада. Стекло, бетон, просторные помещения – и все те же неулыбчивые лица пограничников и служащих. Собственно, зачем столь закрытой стране, как Герцословакия, такой огромный международный аэропорт? Все равно туристов из-за рубежа сюда прибывает не так уж много, в основном из Советского Союза, Польши, ГДР, и только небольшая часть – из Западной Европы или Северной Америки.

Вера вышла из здания аэропорта и отыскала стоянку автобуса, который курсировал между аэропортом и Экарестом. Он оказался забитым под завязку, а следующий должен был прийти только через два часа (и то никто не мог гарантировать, что он не опоздает). Поэтому Вера отправилась к стоянке такси. У нее был забронирован номер в гостинице «Ленинград», самой роскошной и престижной в Экаресте.

Шофер попался неразговорчивый, что Веру вполне устраивало. Она уже два раза бывала в Герцословакии, причем, как и сейчас, оба раза для выполнения задания. Но под видом восточной немки она прилетала сюда впервые – прежде изображала швейцарку и венгерку.

За прошедшие после ее последнего визита два с половиной года (Вера прекрасно помнила, как едва не оказалась в одной из местных тюрем, откуда наверняка не вышла бы живой) в столице Герцословакии многое переменилось. А все потому, что мудрый вождь и бессменный Генеральный секретарь Компартии Герцословакии, маршал Хомучек пытался догнать и перегнать образец для подражания – Советский Союз.

Там, где недавно стояли сельские домишки и паслись коровы, возвышались бетонные монстры, как один похожие друг на друга, – жилища для экарестцев. На память Вере пришли идиллические пейзажи с фотографии дореволюционной Герцословакии, которые ей как-то довелось увидеть в старом издании, и она грустно вздохнула: от страны-курорта мало что осталось, виллы эпохи югендстиля уступили место блочным многоэтажкам, уютные отели у моря исчезли под натиском громадин санаториев и профилакториев для народных масс, на некогда поросших девственным лесом склонах гор возникли дымящие трубы фабрик и заводов. Прежняя Герцословакия практически исчезла, уступив место Герцословакии новой, на всех парах устремившейся в светлое коммунистическое будущее.

Прежняя, буржуазная Герцословакия, во главе которой стоял не всемогущий тиран маршал Хомучек, а король из династии Любомировичей, и простой люд которой не преклонялся перед руководящей ролью коммунистической партии, а почитал многочисленных святых и чудотворцев, была излюбленным местом отдыха родителей Веры. Но как же давно это было...

Женщина оторвалась от грустных воспоминаний и уставилась в окно – такси въехало в Экарест.