Исчадия техно, стр. 52

Ведь селяне здешние не привязаны к домам. Ездят в городки за товарами, на ярмарки и рынки продавать выращенное и добытое. Общаются с теми, кто проходит через их деревни: бродягами, гонцами, коллегами по образу жизни. До луддитов слух дойдет очень быстро, и можно не сомневаться, что по скорости они беглецов серьезно превосходят, и не догнали до сих пор только потому, что не знают, в какой стороне искать. А теперь узнают — рост Влада отличная примета.

Нет — не узнают.

Разбойники замерли, ошеломленные неожиданным появлением нового действующего лица — здоровенный детина вылетел из-под куска рогожи, будто чертик из коробочки. Вскинул дробовик, выстрелил. Вот на этот раз, почти как в кино, получилось — передний, так и стоявший с разинутым ртом, мгновенно завалился на спину. Следующим упокоил того, что стоял чуть правее, потом того, который дальше всех находился, после чего спрыгнул с повозки, надеясь, что оставшиеся подрастеряли свой и без того невеликий боевой задор.

Так и вышло: один бросил копье, упал на колени, молитвенно вскидывая руки, второй, не расставаясь с топором, бросился в заросли. Припустив за ним, Влад крикнул:

— Всех добивайте! Никто не должен уйти!

Он надеялся, что переводить четвертый патрон не придется. Догонит, свалит с ног и ножом добьет. Копиры вещь хорошая, но пока что бесперебойное производство боеприпасов не налажено. Однако разбойник, подстегнутый его криком, припустил столь проворно, что стало очевидно — быстро затеряется в чаще, разросшейся у реки. Пришлось выждать момент, когда тот выскочит на прогалинку, и тогда, не опасаясь, что картечь остановят ветки и деревья, подстрелить. Причем не слишком удачно — разворотил бок, после чего гоп некоторое время бежал даже быстрее. Но кровопотеря быстро сделала свое дело, и вскоре Влад взялся за нож.

Вернувшись, обнаружил, что приказ выполнен — раненые добиты, тот, который молил о пощаде, тоже лежит с раскроенной головой. Диадох с Болтуном деловито обыскивали тела, стаскивая в кучу немудреные ценности.

— Трупы в реку, как с теми луддитами, которые в городе первыми попались, — приказал Влад. — И в темпе — нам еще телегу через брод перетаскивать!

Все сделали быстро и без разговоров — попадаться кому-нибудь на глаза при таких обстоятельствах не хотелось, а на грохот выстрелов кто угодно мог заглянуть. К тому же Диадох впервые видел и слышал вблизи работу дробовика, а Болтун и вовсе не имел представления об оружии древних, так что прониклись оба — поглядывали на ружье с испуганным уважением. Только теперь осознали, почему их спутники такое внимание уделяли проблеме каких-то непонятных патронов.

Да — это вам не лук. Диадох даже натянуть тетиву не успел, не то чтобы выстрелить. Слишком быстро закончился бой. Точнее — избиение.

Уже на другом берегу рыжий сплюнул и злобно протянул:

— А шериф тот был на суслика мордой похож. Помните?

— Я его не видел, — ответил на это Влад.

— Чем-то да, похож, — согласился Давид. — Будто у норки со сложенными лапками стоял. Почти так же — пальцы за пояс засовывал, а он у него очень высокий.

— А гопы как раз про какого-то Суслика говорили. Сдал он нас.

— Шериф с разбойниками якшается?! — удивилась Лиля.

— А то ты ментов не знаешь?! — усмехнулся Давид. — Все сходится — он тогда хорошо тебя рассмотрел и понял, кто ты. А эти четко знали, что тут трое крестьян и женщина переодетая. Мало нам было луддитов, так еще гопы нарисовались.

— Да разве это гопы, — презрительно отмахнулся Диадох. — Мошкара трусливая. Шериф совсем жадный, раз не брезгует крестьян проезжих грабить.

— Ведь рядом с городом, на его территории — это просто наглость, — заметил Влад.

— Не его уже. Он в городе за порядком смотрит, а дорога городских не касается. И вообще мы проезжие, заступиться за нас тут некому. Легкая добыча. Это в смысле, что он решил, будто добыча легкая. А мы с острыми зубами оказались. Ох и громко рокочет твое оружие — будто гром гремит. Это что же — на один грохот один патрон требуется?

— Да.

— Тогда надо их побольше наделать. С таким оружием нам даже сотня луддитов не страшна.

— Это ты загнул. Я могу быстро выстрелить четыре раза или даже пять, но потом придется перезаряжаться, и это займет время. Видишь трубка нижняя? В нее всего четыре патрона помещаются, а пятый можно в верхнюю загнать. Нижняя называется магазин, а верхняя — ствол.

— Магазины в городах бывают. Это лавки большие.

— Просто слова одинаковые. Верхняя трубка — ствол. Вот именно из него вылетает картечь свинцовая. Помнишь бутылки и камешки на них?

— Ну да.

— Так вот картечь — это шарики из свинца, и летят они куда быстрее тех камней. Думаю, даже кольчугу пробьют хорошую, если не очень издалека.

— А панцирь?

— Не знаю. Смотря какой. Кстати — насчет расстояния. Воооон, то дерево видишь, что к воде склонилось?

— Ну.

— В него мне уже трудно попасть будет, а еще труднее всерьез подранить человека рядом с ним. Разве что пулей, но ею попасть гораздо сложнее.

— Гы! Да я из лука легко!

— Вот-вот! Так что насчет сотни луддитов забудь. Даже если бы у каждого из нас имелся дробовик, они издали стрелами засыплют безнаказанно.

— Понятно.

— Раз понятно, я назад, в повозку, и сваливаем отсюда в темпе. И так столько времени потеряли.

ГЛАВА 24

Брат Рамоний не слез — едва не грохнулся с лошади. Зад одеревенел, бедра горели огнем, в спину будто прут раскаленный вонзили, да так жестоко, что вошел в районе шеи, а выбрался около копчика. Шуточное ли дело — третий день в седле, почти без сна. Тут любой страдать начнет. Бросив поводья Мерхаку, попросил:

— Напои коня и спроси у торговца, где здесь можно купить лошадь. Ты без заводной остался, а это не дело. А я пойду с шерифом поговорю — вон, показался уже.

Шериф, как лицом, так и движениями суетливыми, да и позой смешной чем-то напоминавший степного суслика, и впрямь не смог пропустить появление в городке троицы всадников. Все серьезного вида: в черное одеты, будто на похороны собрались, при мечах на поясах, к седлам у парочки приторочены самострелы. Кони хорошие, причем числом пять штук, что не совсем понятно — если заводные, то каждому по одному должно полагаться, иначе нехватка получается.

В общем, служитель закона направился разбираться. Не такое оживленное здесь место, чтобы появление даже одиночного чужака власти проигнорировали. От троицы отделился один, статный, средних лет, с загорелым обветренным лицом, выдающим человека, слишком много времени проводящего на открытом воздухе. Встретились напротив входа в лавку, причем гость городка представился первым:

— Рамоний, орден святого Лудда.

Шериф, бросив изучающий взгляд на его крест, мгновенно поскучнел и сильно пожалел, что проявил интерес к чужакам. Глядишь, и без разговора могло обойтись. Но теперь деваться некуда:

— Приветствую, тебя, уважаемый. Меня зовут Салик. Я здешний слуга закона.

— Я уже догадался. Скажи мне, уважаемый Салик: не проходили через ваш тихий городок чужие люди? Речь идет о последних днях. Их несколько человек, среди них могут быть две женщины, из которых одна хворая, а вторая длинная и худая, один рыжий, один невысокий и с очень широкими плечами, при топоре, один рослый и жирный, хотя и не как боров. А еще мог быть почти великан — молодой мужчина. Скорее всего они передвигаются на широкоосной двухлошадной повозке с высокими бортами. Вроде тех, что у обозников военных, если доводилось видеть такие.

Слушая описание разыскиваемых и их транспортного средства, Салик лихорадочно думал, что же ему на это отвечать. Когда он послал мальчишку с запиской к Щелястому, то ожидал, что дело не займет много времени. Заранее поставил условие, чтобы погубили всех — никто не должен уйти. Тела подальше в рощу затащить, а туда волки часто наведываются и быстро до костей обточат. Искать их некому — чужие, а если кто и объявится, то можно честно сказать, что были такие, но ушли дальше. Себе заранее вытребовал все, что везла повозка. Скорее всего, там наконечники ценные должны оставаться — не все же эти жадины отдали. И вообще там, похоже, много чего интересного. Не зря ведь про овес врали — по виду мешков любой упок поймет, что зерном там и не пахнет. Скрывали что-то, а что обычно скрывают? Правильно — ценное имущество. С лошадьми не стал связываться. Мало того, что клячи старые и никому не нужные, так еще приметными могут оказаться, и доказывай потом, откуда кровавый товар взял. Жизнь шерифа в такой мелкой дыре скучна и бедна, вот и приходится изворачиваться. Давно бы сменил место, да только все хорошие давно заняты, и конкурентов там не терпят.