Журнал «Если», 1999 № 01-02, стр. 23
Есть какая-то эстетическая близость этого сериала и широко рекламируемого не так давно «Пятого элемента». Фильм Бессона — хорошо замаскированная пародия на голливудские блокбастеры, и вместе с тем в руках мастера он превращается в самоценное и самодостаточное произведение — своего рода сублимация юношеских фантазий режиссера. Не исключено, что творцы сериала поначалу тоже исходили из желания «потоптаться» на стереотипах массового фантастического кинематографа (одна сцена с распиливанием во имя «бессмертия» чего стоит!) и одновременно вывести действо из привычного и навязшего в зубах техноантуража. Не исключено также, что они могли нечаянно придумать новое направление в фантастике, которое условно назовем «биопанком». В этом смысле макабр биопанка успешно конкурирует с натужной серьезностью киберпанка. Разве можно сравнить пафос «Джонни-Мнемоника» (обе версии — художественную и кинематографическую) с едкой иронией сериала? Здесь уместнее будет искать литературные корни, скорее, в трилогии Рэя Олдриджа о приключениях Руиза Ава.
Что же касается сублимации… Все эти вздымающиеся и опускающиеся колонны, внутренности корабля, да и сам LEXX, если к нему внимательно приглядеться…
Экранизация
ОБЫКНОВЕННОЕ ЧУДО
Один из самых «недетских отечественных сказочников Евгений Львович Шварц несомненно был волшебником. Добрым волшебником, для которого сотворение чудес стало обыденным явлением, ведь сказка — всего лишь продолжение реальности.
К сожалению, отечественная кинофантастика шедеврами небогата. И дело здесь не только в том, что научная фантастика не очень интересовала наших кинематографистов. Просто, за редким исключением, режиссеры, бравшиеся за постановку НФ-картин, имели весьма смутные представления о специфике жанра. И еще одна беда российского фантастического кино — отсутствие хороших сценариев. Увы, научно-фантастическая драматургия — почти неосвоенный жанр в русской литературе. А профессиональных фантастов кинодеятели почему-то не слишком часто приглашали к сотрудничеству.
Совсем иначе обстоят дела в сказочном кино. За 85-летнюю историю отечественная кино-сказка обогатилась целой плеядой замечательных лент. Оно и понятно: в отличие от кинофантастики, здесь сформирована очень сильная режиссерская школа: А. Птушко, А. Роу, Н. Кошеверова, Г. Казанский, А. Нечаев и другие. Свои давние традиции имеет и жанр театральной сказки. Творчество Е. Л. Шварца — одна из самых ярких страниц этого направления.
Собственно, конкретной жанровой принадлежности пьесы Евгения Шварца не имеют: их с равным успехом рассматривают и как сказки, и как фантастику, и как сатиру. Ничего удивительного в том нет. Пожалуй, ни один из отечественных писателей не сумел достичь столь гармоничного сочетания философско-сатирической аллегории, сказочных образов и приемов научной фантастики.
В его тонких, подчас пронзительных театральных сказках чудесное и обыденное почти неразличимы. В облике вымышленного мира отчетливо видны черты окружающей реальности. Эта ярко выраженная общечеловеческая актуальность (а иногда и вполне конкретная политическая направленность) нередко затрудняла продвижение шварцевских пьес на сцену. В то же время с кинематографом писателю повезло: экранизировали его охотно и талантливо.
Вхождение Евгения Львовича в целлулоидный мир кино началось в 1938 году лентой, созданной по сказке К. И. Чуковского «Доктор Айболит». Тогда ленинградский драматург был приглашен в качестве сценариста. Уже эта работа продемонстрировала, что Е. Шварц — талантливый интерпретатор. Во многих своих пьесах драматург переосмысливал как фольклорные сказки (пьеса «Марья-Искусница», экранизированная в 1959 году Александром Роу), так и произведения других сказочников, например, Г.-X. Андерсена.
Первый действительно большой успех Е. Шварца в кино — музыкальный фильм-сказка «Золушка» (1947), поставленный по его пьесе и сценарию известным жанровым режиссером Надеждой Кошеверовой. Лента стала лидером проката 1947 года (более 18 млн зрителей), существенно опередив вышедшие в том же году фильмы «Весна» Г. Александрова и «Первоклассница» — последний, кстати, был снят опять же по сценарию Е. Шварца.
Сколь тонко «препарировал» драматург творческое наследие Г.-Х. Андерсена, свидетельствует и другой популярный фильм-сказка «Снежная королева» (1966). Примечательна эта картина еще и тем, что ее режиссер Геннадий Казанский несколькими годами раньше снял самую удачную советскую НФ-ленту «Человек-амфибия» (1961), — а за пять лет до этого прославился блестящей экранизацией повести Лазаря Лагина «Старик Хоттабыч» (1956).
Вышедшая в 1963 году гротесковая комедия «Каин XVIII» (режиссер Н. Кошеверова) по пьесе Е. Щварца «Голый король» — удачный синтез сказки и научной фантастики. Неким государством правит деспотичный король (Эраст Гарин), мечтающий о мировом господстве. По его указу придворный ученый выводит комара-мутанта обладающего феноменальной разрушительной силой, сравнимой с взрывом атомной бомбы… Но, как и положено в сказке, все заканчивается благополучно.
С фантастической проблематикой соприкасается и фильм «Тень» (1971; режиссер Надежда Кошеверова) по пьесе Е. Щварца, написанной по мотивам сказки Г.-X. Андерсена. Сюжет картины в чем-то перекликается со «Странной историей доктора Джекила и мистера Хайда» Стивенсона: фильм так же посвящен раздвоению личности (в данном случае отрицательное начало несет в себе «воплотившаяся» тень главного героя). Фильм получился ярким, изящным, чему способствовал и талантливый актерский состав: Олег Даль и Марина Неелова (первая роль актрисы) в главных ролях, А. Вертинская, А. Миронов, Л. Гурченко, В. Этуш. Спустя 20 лет пьеса Евгения Шварца была снова экранизирована. Лента Михаила Козакова «Тень, или Может быть, все обойдется» (1991) с Константином Райкиным и Мариной Нееловой в главных ролях — современное прочтение шварцевской притчи. Поэтому неудивительно, что здесь над комедийностью, присущей первой экранизации, преобладает остросоциальное звучание.
В 1964 году советские режиссеры дважды обращались к драматургии Евгения Шварца. Городская фэнтези «Сказка о потерянном времени» (режиссер Александр Птушко) — поучительная история о злых волшебниках и школьниках, бесцельно растрачивающих драгоценное время. Экранизация оригинальной пьесы драматурга «Обыкновенное чудо» (режиссеры Э. Гарин и X. Локшина) с блистательным Гариным в роли короля вроде бы и не имеет прямого отношения ни к сказке, ни к фантастике. В самом деле, никаких чудес в фильме не происходит, о них только говорят: медведь, превращенный добрым волшебником в человека, полюбил принцессу, но в тот момент, когда принцесса поцелует его, юноша снова станет грозным зверем. В этом вся прелесть шварцевской выдумки: вымысел и правда переплетены, демонстрация чудесного «упразднена», чтобы подчеркнуть главную идею: никакое волшебство, никакие силы мира не властны над яркими чувствами. Притчевость пьесы еще больше подчеркнута в телевизионной версии Марка Захарова (1978) с великолепным актерским ансамблем и чудесной музыкой Геннадия Гладкова.
В 1944 году Евгений Львович написал, пожалуй, самую «взрослую» свою сказку — антитоталитарную пьесу-притчу «Дракон». И хотя направлена она была против фашизма, цензура усмотрела в истории про Ланцелота, вступившего в борьбу с Драконом, намеки и на советскую действительность. Это логично: все тоталитарные системы похожи, как и речи диктаторов: «В моем городе только безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души». Экранизирована пьеса была лишь в 1988 году Марком Захаровым. В результате «Убить Дракона» стала одной из самых глубоких отечественных картин в жанре философской антиутопии. Роль Дракона блестяще исполнил Олег Янковский, а Ланцелота — Александр Абдулов. Марк Захаров в очередной раз подтвердил, что пьесы Евгения Шварца не утратили своей актуальности и многозначности. Думаю, не раз еще кинематограф обратится таким «недетским» сказкам знаменитого драматурга.