Блуд на крови. Книга первая, стр. 74

— Что там произошло?

— Жертвы — две безобидные старушки, проживавшие в небольшом церковном домике. Одна — вдова местного священника, другая — ее слепая сестра. Убийцы, видимо, хитростью или силой проникли к ним в дом. Преступники забили старушкам рты паклей. Обнажив их, давили дверями пальцы, выдергивали зубы и ногти. Затем срезали груди и скальпы, жгли пятки.

— Фу, какой ужас! — Плеве аж передернуло.

— Увы, этот перечень злодеяний я могу продолжить. Что стоит лишь убийство графини Д. и ее жениха — крупного банковского деятеля! Они гуляли в Царицыне. Поймав их, бандиты, следуя своей манере, раздели донага. Мужчине отрезали причинное место, а молодой графине сделали такое, что язык отказывается произносить вслух.

Мы опросили воров и мошенников, зарегистрированных в нашей картотеке. Обыскали все обычные места скупки краденого. Десятки наших агентов и осведомителей проводят дни и ночи в притонах и кабаках. — Кошко грустно подытожил: — Да, мы сбились с ног, но толку от этого мало.

Плеве произнес:

— Государь прав: нам следует объединить усилия. Империя для нас единая, вот и заботы мы обязаны делить вместе. Это закон для цивилизованного государства. Аркадий Францевич, если понадобятся войска для оцепления и облав, обещаю вам содействие.

…Не ведали командиры, что судьба скоро пошлет им шанс!

ИЩИТЕ ПИВО!

Незадолго до убийства в Коломне садисты закололи коммерсанта Белостоцкого, а ехавшего с ним племянника Евгения тяжело ранили. Врачи выходили молодого человека и разрешили полицейским побеседовать с пострадавшим.

Кошко приехал в клинику. Евгений оказался рослым, физически сильным человеком, что и помогло ему выжить после тяжелого ранения в область шеи.

Молодой человек смущенно произнес:

— Так хочется быть полезным следствию, но я почти ничего не знаю. В тот злополучный день мой дядя получал в банке крупную сумму денег для расчета с рабочими, а также процентные бумаги. Меня он пригласил для охраны. Я прихватил с собой револьвер. Мне показалось, что за нами следит болтавшийся без дела возле кассы человек.

— Как он выглядел?

— Красивое лицо — этакий, знаете, жгучий брюнет. Женщинам нравятся подобные мужчины. Он все время подкручивал (видимо, от волнения) небольшие, колечками усы. Роста высокого. Когда я пристально взглянул на незнакомца, он пошел прочь вихляющей, с развальцем походкой. Завершив банковские операции, мы сели в свой кабриолет. Лошадью я правил сам.

Мы миновали Дорогомиловскую заставу. Начались пустыри. Кругом ни души. Лишь какая-то бричка, набитая людьми, обогнала нас.

Мы проехали еще саженей двести. Начались густые заросли орешника. Вдруг, свернув на повороте, я едва не врезался в ту самую бричку, что обогнала нас. Она перегораживала дорогу. Как нарочно, вдоль дороги глубокая канава, не объехать.

К нам подскочили пять человек. В старшем я узнал того господина, что вертелся возле нас в банке. Он командует:

«Ну— ка, вылезайте! Приехали».

Я был спокоен. В боковом кармане сюртука лежал револьвер. Стрелок я хороший. Шести пуль для пятерых, думаю хватит. С земли стрелять удобней, чем с запряженной рессорной коляски. Я кивнул дяде:

«Слезаем!»

Он первым опустился на землю. И в тот же миг стоявший рядом бандит молниеносным ударом поразил дядю ножом в шею. Другой, невысокий, щупленький, бросился на меня. В его руке блеснул узкий кинжал. Я, еще не успев хорошо опуститься на землю, точно прострелил ему правую руку. Кинжал упал на землю.

Щуплый громко вскрикнул:

«Ох, черти!»

Я вскинул револьвер на главаря, но в этот момент меня сзади кто-то ударил ножом. Обливаясь кровью, я упал, но сознания не потерял. К сожалению, во время падения я выронил револьвер. Главарь поднял его и укоризненно сказал тщедушному:

— «Эх ты, Пиво! И садануть-то как следует не умел. Ну да ладно! Жмуриков раздеть! Где их саквояж? Возьмите саквояж из коляски да уберите ее с дороги».

После этого главарь подошел к дяде. Он с явным наслаждением запустил нож в глаз, потом в другой, с любопытством разглядывая изуродованное лицо своей жертвы. Один из бандитов уже начал раздевать меня, стягивая брюки и исподнее. Главарь шагнул ко мне, держа наготове окровавленный нож. Вдруг он остановился, прислушался:

«Чу, несет кого-то сюда нелегкая. Их, кажись, много. Быстро сматываемся!»

Нахлестывая лошадей, они стремительно укатили прочь.

Я все более слабел от потери крови. Казалось, что уже вечность лежу на этой проклятой дороге. Наконец какие-то люди подняли меня, отвезли в больницу.

— Вы сказали, что бандита зовут Пиво? Это уже зацепка…

Кошко в тот же день сделал запросы в сыскные отделения различных городов империи, но отовсюду получил ответ: «Преступника, зарегистрированного под кличкой Пиво, не значится».

Но сыщик понял: эта ниточка должна рано или поздно привести в бандитское логово.

И ВНОВЬ — «ДОКТОР»!

Шайка продолжала безнаказанно орудовать. Так был дерзко среди белого дня в центре города убит и ограблен главарь целого синдиката тряпичников. Приемы были прежние, но свидетели утверждали: нападавших не пять человек, как прежде, а лишь четверо.

Ирошников в присутствии Кошко высказал предположение:

— Логично предположить, что бандит, получивший пулю в руку от Белостоцкого-младшего, стал профессионально непригоден.

— Верно! Тогда следует дать объявление в газеты. Займитесь этим, Юрий Павлович!

На следующий день многие газеты поместили на видных местах обращение: «Милостивые государи врачи! Уже длительное время жителей Москвы и губернии терроризирует банда убийц-садистов. Вы очень поможете полиции, если сообщите: не обращался ли к вам в течение двух последних месяцев за помощью субъект субтильного сложения, неинтеллигентного вида, с пораненной кистью правой руки».

По этому же поводу были направлены запросы во все земские и частные больницы. Однако утешительных ответов не последовало!

И вдруг однажды дежурный офицер доложил Кошко:

— Звонили из Бутырского тюремного замка. Там находится за незаконный аборт, закончившийся смертью пациентки, некий фельдшер Федотов. Он настоятельно просит встречи с вами.

— Доставить заключенного ко мне! Вскоре прибыла тюремная карета. Вновь перед

сыщиком предстал «знаменитый московский доктор». У него был самый несчастный вид.

— Господин начальник, вляпался я в плохую историю! — вздохнул Федотов. — Но вам я готов сообщить кое-что такое, что весьма интересно… Обещайте, что и вы мне малость поможете.

— Докладывай! Сначала я должен тебя послушать…

— Незадолго до моего ареста попала мне в руки газета, там ваше обращение к врачам. Так вот… Месяца полтора-два назад ко мне пришел человек, у которого начиналась гангрена. У него была прострелена кисть и так запущена, что спасти ее не было никакой возможности. Я ему кисть отрезал. Все его приметы совпадают, как вы их распубликовали.

— Где живет этот человек?

— Хрен его знает. Мне он назвался Французовым. Сказал: «Руку я поранил на пивном заводе, где прежде работал».

Кошко осенило: вот откуда кличка Пиво! Да и за Дорогомиловской заставой, где убили Белостоцкого, есть как раз большой пивоваренный завод!

— За мой труд этот мужлан дал мне купон с тысячерублевой ренты. Он у меня дома лежит. Далее события развивались стремительно!

ТЮРЕМНЫЕ СЕКРЕТЫ

Лихой шофер Ованес Ованесов повез сыщика на пивоваренный завод. Кошко сразу обратился в контору, и ему повезло:

— Имелся среди рабочих человек по фамилии Французов?

Конторщик твердо ответил:

— Нет, такого не было!

Кошко такой ответ поверг в отчаяние. Но делать нечего, хотел уже уйти, как вдруг шустрый конторский мальчишка произнес:

— А вот если не с фамилией, а с кликухой такой — вам это не нужно? У нас на браге работал мужик по фамилии Фортунатов, а звали его все Колька-Француз.