Страхи мудреца. Книга 1, стр. 41
Итак, изложу то, что сумел проведать, хотя все сие весьма обыденно и расплывчато. Чендрианов несколько, и число их различно. (Вероятней всего, семь, на что указует их имя.) Они являются и вершат различные злочины, а по какой причине — то неведомо.
Есть знаки, кои указуют на их Появление, однако на сей счет мнения расходятся. Чаще всего поминают синий огонь, однако слыхал я также о скисшем вине, слепоте, урожае, сохнущем на корню, неодолимых бурях, выкидышах у женщин и солнце, темнеющем в небе.
В целом же Тема сия представляется мне Бесплодною и Утомительною».
Я закрыл книгу. «Бесплодною и Утомительною»… Как это знакомо.
Но хуже всего было даже не это. Все, что тут написано, я уже и так знал. Хуже всего было то, что это был лучший источник информации, который мне удалось откопать более чем за сотню часов долгих поисков.
ГЛАВА 17
ИНТЕРЛЮДИЯ
ИГРА ПО РОЛЯМ
Квоут поднял руку, и Хронист оторвал перо от бумаги.
— Давайте на этом пока остановимся, — сказал Квоут, кивая в сторону окна. — А то вон Коб сюда идет.
Квоут встал и отряхнул фартук.
— Могу ли я посоветовать вам немного привести себя в порядок?
Он кивнул в сторону Хрониста.
— А то у вас такой вид, словно вы занимались чем-то недозволенным.
Квоут спокойно удалился за стойку.
— Само собой разумеется, что ничего подобного вы не делали. Ты, Хронист, скучаешь в ожидании работы. Потому ты и разложил свои письменные принадлежности. Тебя огорчает, что ты застрял без лошади в этом забытом Богом городишке. Но ничего не поделаешь, приходится исходить из того, что есть.
— Ого! — ухмыльнулся Баст. — Тогда дай роль и мне тоже!
— Используй свои сильные стороны, Баст, — сказал Квоут. — Ты пьешь с нашим единственным постояльцем, потому что ты лодырь и бездельник, которого никому даже в голову не придет нанять для работы в поле.
Баст довольно ухмыльнулся.
— И что, я тоже скучаю?
— Ну а как же, Баст? Что тебе еще остается?
Он свернул полотняную салфетку и положил ее на стойку.
— Ну а мне скучать некогда. Я суечусь по хозяйству, у меня сотня мелких дел, которые необходимо делать для того, чтобы в трактире все было как надо.
Он окинул их взглядом.
— Хронист, развались повольготнее! Баст, если не можешь перестать ухмыляться, начни, по крайней мере, рассказывать нашему приятелю историю про трех попов и Мельникову дочку!
Баст ухмыльнулся еще шире.
— Да-а, славная история!
— Ну что, роли все получили?
Квоут взял салфетку со стойки и направился к двери на кухню, сказав по пути:
— Явление второе. Входит Старый Коб.
На деревянном крыльце послышался топот, и в «Путеводный камень» раздраженно ввалился Старый Коб. Он скользнул взглядом по столу, за которым ухмыляющийся Баст оживленно жестикулировал, рассказывая какую-то побасенку, и направился к стойке.
— Эй, Коут! Ты тут?
Секунду спустя трактирщик выбежал из кухни, вытирая мокрые руки фартуком.
— А, Коб, привет! Чем могу служить?
— Грейм прислал за мной мальчонку Оуэнсов, — раздраженно сказал Коб. — Ты не знаешь, зачем я сюда приперся, когда надо овсы возить?
Коут покачал головой.
— Я думал, что он сегодня возит пшеницу у Маррионов.
— Дурость какая! — буркнул Коб. — Ночью дождь собирается, а я тут торчу, а овсы в поле стоят не вывезены!
— Ну, раз уж ты зашел, может, хлебнешь сидру? — предложил расторопный трактирщик. — Только утром отжал!
Обветренное лицо старика немного прояснилось.
— Ну, раз уж все равно ждать… — проворчал он. — Кружечка сидра не помешает.
Коут ушел в кладовку и вернулся с кувшином. На крыльце снова послышались шаги, и в дверь вошли Грейм, Джейк, Картер и ученик кузнеца.
Коб гневно уставился на них.
— Ну и что за такие важные дела, ради которых стоило вытаскивать меня в город в разгар дня? — осведомился он. — Солнышко так и жарит…
Из-за стола, за которым сидели Хронист и Баст, раздался взрыв хохота. Обернувшись, все увидели побагровевшего Хрониста, который хохотал, прикрывая рот ладонью. Баст тоже ржал, стуча кулаком по столу.
Грейм подвел остальных к стойке.
— Я тут узнал, что Картер с мальчиком взялись помочь Оррисонам отогнать овец на рынок, — сказал он. — В Бэдн, да ведь?
Картер и ученик кузнеца кивнули.
— Понятно… — старый Коб посмотрел на свои руки. — На похоронах вас, стало быть, не будет.
Картер сурово кивнул, но Аарон выглядел ошеломленным. Он обводил взглядом всех присутствующих, но они стояли неподвижно, глядя на старого крестьянина у стойки.
— Ладно, — сказал наконец Коб, подняв глаза на Грейма. — Это хорошо, что ты нас собрал.
Он увидел лицо мальчика и фыркнул.
— У тебя такой вид, парень, как будто ты свою кошку задавил. Овец продать надо. Шеп это знал. И он не стал бы думать о тебе хоть на йоту хуже из-за того, что ты делаешь то, что надо.
Он похлопал ученика кузнеца по спине.
— Сейчас сядем, выпьем, проводим его, как полагается. Вот что важно. А уж то, что будет нынче в церкви, — это так, поповская болтовня. Мы умеем прощаться лучше их.
Он взглянул за стойку.
— Коут, принеси нам его любимого.
Трактирщик уже суетился, доставая деревянные кружки и наполняя их густо-коричневым пивом из небольшого бочонка за стойкой.
Старый Коб поднял кружку, остальные последовали его примеру.
— За нашего Шепа!
Грейм заговорил первым.
— Когда мы были мальчишками, мы как-то раз пошли на охоту, и я сломал ногу, — начал он. — Я ему говорю: беги, мол, за помощью, а он нет, не бросил меня. Соорудил небольшую волокушу буквально из ничего, на одном упрямстве. И притащил-таки меня в город.
Все выпили.
— А меня он с моей женушкой познакомил, — сказал Джейк. — Даже не помню, поблагодарил ли я его как следует…
Все выпили.
— А я когда свалился с крупом, он меня каждый день навещать приходил, — сказал Картер. — Мало кто приходил, а он вот — да. И суп мне носил, что его жена варила.
Все выпили.
— Он был добр ко мне, когда мы сюда переехали, — сказал ученик кузнеца. — Шутил со мной. А как-то раз я загубил тележную пару, которую он принес починять, так он ни слова не сказал мастеру Калебу…
Он судорожно сглотнул и нервно огляделся.
— Я его любил, правда…
Все выпили.
— Он был храбрей всех нас, — сказал Коб. — Первым бросился с ножом на того мужика вчерашнего. Был бы этот ублюдок нормальный, на том бы все и кончилось.
Голос у Коба слегка дрожал, и на миг он сделался маленьким, усталым и старым, таким старым, каким и был на самом деле.
— Однако вышло все не так. Дурные нынче времена для того, чтобы быть храбрым человеком. Однако же он все-таки был храбрым. А лучше бы я был храбрым и погиб вместо него, а он бы сейчас сидел дома и целовал свою молодуху…
Остальные загомонили и осушили кружки до дна. Грейм кашлянул, прежде чем поставить кружку на стойку.
— Я не знал, чего говорить… — негромко произнес ученик кузнеца.
Грейм хлопнул его по спине и улыбнулся.
— Ты хорошо сказал, мальчик.
Трактирщик кашлянул, и все обернулись к нему.
— Надеюсь, вы не сочтете за дерзость… — сказал он. — Я-то не знал его так хорошо, как вы все. Недостаточно хорошо для первого круга, но, может быть, достаточно для второго.
Он теребил завязки своего фартука, словно стеснялся, что вообще вылез говорить.
— Я понимаю, еще рановато, но мне хотелось бы опрокинуть с вами по рюмочке виски в память Шепа.
Мужики одобрительно загудели. Трактирщик достал из-под стойки стаканчики и принялся их наполнять. И не из бутылки: рыжий наливал из одного из массивных бочонков, которые стояли на полке за стойкой. Бочковое виски стоило по пенни за глоток, так что атмосфера сделалась куда душевнее, чем могла бы быть в ином случае.
— За что пить-то будем? — спросил Грейм.
— За то, чтобы кончился уже, наконец, этот паскудный год, — предложил Джейк.