На руинах Мальрока, стр. 47

На военном совете обрисовал возникшие сложности, особо уточнив, что нам обязательно нужно найти лучшее место для селения, а не хвататься за первое попавшееся. Даже это, у озера, при всех его плюсах, страдало многочисленными недостатками: плодородной земли мало, и такую толпу она не прокормит; озеро рыбное, но небогатое — своим браконьерством мы быстро исчерпаем его запасы. Отсутствие виноградников может служить признаком суровых зимних условий — нам это тоже не подходит.

На совете меня уговорили сменить тактику: высылать разведчиков на день пути вперед и в стороны, чтобы черед два дня возвращались. И уменьшить численность бойцов в группах — всадников у нас мало, и по десятку в каждой держать расточительно. Я не хотел так поступать, мотивируя свое мнение опасностью здешних мест. Но мне хором доказывали, что там, где десяток пройдет, и полдесятка справятся, к тому же пока что никто нас не трогал, и даже следов нечисти не встречалось. Даже напоминание о распятых солдатах не подействовало — нельзя, мол, сравнивать королевских вояк с нашими, да и давно это было.

В итоге уговорили.

Семь пятерок разведчиков ушли на рассвете. Завтра после полудня они вернутся и расскажут, что встретили на день пути вокруг. Мы получим данные о приличной территории, и, уже опираясь на них, будем принимать решение о выборе места поселения или как минимум о переходе на новую временную стоянку.

После полудня вернулось шесть групп. Седьмая не вернулась даже вечером. И ночью она тоже не вернулась.

И утром тоже.

Глава 12

ДОЛГ СЮЗЕРЕНА

— Сэр страж, это были мои люди, и на их поиски должен отправиться именно я!

Дирбз говорил почтительно, но не без упрямства. Он действительно в своем праве, но оставлять латников без командира — не лучшая идея. А если составить поисковый отряд только из них, то обидятся бакайцы — как бы в стороне от происходящего островитяне останутся. В столь разношерстном коллективе надо действовать дипломатично.

— Сержант Дирбз, вы нужнее здесь, на охране лагеря. Пока мы не выясним, что случилось с пропавшими, будем оставаться на осадном положении, так что займитесь укреплением позиции — в этом вы, думаю, хорошо разбираетесь. Со мной пойдет десяток ваших людей под командованием Мирула и дюжина бакайцев — этого вполне хватит даже против серьезного противника. А если не хватит — вернемся и тогда уже всеми силами попробуем решить проблему. И не спорьте.

Дирбз, развернувшись, молча удалился — обиделся, похоже. Зато взамен Арисат нарисовался:

— Сэр страж, возьмите с собой Тука.

— Зачем? Я ведь только конных дружинников беру.

— Так Люка своего взяли же?

— Он стреляет отлично — если бой будет, то спешится. И вообще, его беру как следопыта хорошего: нам ведь пропавших разведчиков надо найти.

— Но Тук верхом тоже может ездить хорошо, а надо будет драться — тоже спешится. Воин он хороший, но ведет себя бедово — будто мочи бешеной кобылы перепил: чудит вовсю, достает народ. С вами, от баб вдали, утихомирится, да и устанет — в седле наш горбун быстро выматывается. Вот ведь бабы у нас почему-то загадочные — на гнутого липнут, а от красавцев рожи воротят. Может, он секрет какой знает? Или как раз за горб и любят? Беда на дворе, а он все о глупом думает. Ведь допрыгается: до мордобоя вот-вот дело дойдет — мужиков некоторых до белого каления уже довел. Ох и мастак он людей доставать! Вот вы мне скажите: зачем нам здесь мордобой?

— Ладно, пускай едет.

— Вот и добро — заодно и вы под присмотром будете. Он и о сэре Флорисе позаботиться умел, и о вас — по хозяйству мужик везде поспевает.

Арисат и не думал уговаривать позволить занять мое место — в отличие от Дирбза, он считал решение стража правильным.

Я, если откровенно, так не думал, но понимал, что в данной ситуации это решение единственно верное. Помнил, как покойный сэр Флорис лично в ночь повел своих бойцов на выручку иридианам — это был его долг как сюзерена.

А теперь я здесь сюзерен, и хоть нетитулованный, но обязанности все те же. Люди могут не понять, если вместо себя пошлю другого. К тому же я — единственный, кого Зеленый хоть в минимальной степени уважает и слушается, а попугай — наш уникальный «детектор нечисти». В том, что именно она повинна в пропаже разведгруппы, мало кто сомневался. Но и доказательств не было. Один грозный шик птицы — и доказательства появятся, а тогда уже будем решать, что делать: малым отрядом на темных идти глупо.

И вот опять я суюсь в самое пекло. И опять по всем раскладам выходит, что лучше моей кандидатуры на это дело не найти.

— Зеленый, где бы тебе самку найти покрасивее, и чтобы попа потолще была, и все остальное на месте… Наплодили бы «зеленят», чтобы каждому воину по попугаю досталось, а уж долгом сюзерена можно как-нибудь пренебречь. Будь так, сидел бы я сейчас в лагере, в тенечке от телеги… Эх…

— Тебе, евнух печальный, небось невесело о распутных девках мечтать, — буркнул попугай и, с силой оттолкнувшись от плеча, захлопал крыльями, зеленой молнией растворившись в придорожных зарослях.

Не сидится ему на месте, все летает туда-сюда… нервничает… и обзывается. Пока что не шипел, но волнение его мне очень не нравится — ведь когда всерьез зашипит, может оказаться поздно.

Чует он что-то неладное…

Странно, но, если не считать поведения Зеленого, меня больше ничто не беспокоило. Ну или почти ничто. Расхлябанная грунтовая дорога, лужи под копытами лошадей, чахлый лес, заросший густым кустарником, временами вырубки или неровные прогалины, усеянные замшелыми валунами. Далеко на севере и юге поднимаются горные вершины, причем на севере они явно повыше — на парочке даже ослепительно-чистый снег белеет. Однообразно-красивый и скучный пейзаж — лишь редкие быстрые ручьи, скальные останцы и зеленые заболоченные поляны вносят хоть какое-то разнообразие.

Один раз наткнулись на неприятный сюрприз: у обочины лежал скелет. Свежий — на изломанных костях сохранились подсохшие клочья почерневшей плоти, вьется рой мух, в нос бьет запах разложения. Не понять — солдат или местный житель, но сомнений нет: мертвеца хорошенько обработали топорами, как и положено по обряду. Грудная клетка разбита, ног вообще не осталось — или зверье утащило, или рубщики отбросили в кусты.

Обманываться монотонностью дороги не стоит — ведь мы идем по следам пропавших разведчиков. Пятерка латников, опытных и сильных воинов. Не верю, что они здесь заблудились, и почти не верю, что хоть кто-то из них до сих пор жив. Где-то на своем пути они столкнулись с силой, способной сокрушить такую группу, — в лагерь не смог вернуться ни один.

Теперь нам надо узнать, с чем именно они повстречались. Если с поганью, то пиши пропало — нет у меня сил ввязываться в полномасштабную войну с этим кошмаром. Хотя, как вспоминается, она не всегда крупными силами действует — бывают некие загадочные «рейдеры», перемещающиеся от укрытия к укрытию малыми группами. Они вроде бы, по слухам, наиболее активны в зимний период, но и летом могут повстречаться. А порвать пятерку латников способны? Наверное, да: тогда, на побережье, они ведь разделались со священником и его воинами. Лишь одна женщина при нападении уцелела, но, как оказалось впоследствии, это лишь так казалось.

А двадцать пять всадников тоже порвут? Мечтаю, что нет…

А если не рейдеры? Если нечисть все же обзавелась здесь сетью убежищ и, дождавшись, когда солдаты покинули Межгорье, выползла из нор? Что тогда? Что, что… вешаться тогда… на веревке… Мой небогатый опыт подсказывает, что это наилучший вариант в такой ситуации. Бежать нам некуда: позади — Ортар с бандой охочих до моего тела инквизиторов, слева — высоченные горы, справа, за горами и рекой — территория погани, впереди — море. Ортар, конечно, наилучший вариант получается, но там не только меня не ждут — там никого из нас не ждут: нам дан конкретный приказ закрепиться именно здесь. В ссылке мы или просто на смерть отправлены ради каких-то непонятных высших государственных целей — все одно: нет нам возврата в любом случае.