Механический принц, стр. 69

Он лежал на боку. Лицо белое, дышит с трудом. Джем положил ему руку на плечо и что-то бормотал успокаивающим голосом, но Уилл его даже не слышал. Под ним растекалась лужа крови, и Тесса замерла, не в силах понять, откуда она там взялась. Потом подошла ближе и увидела его спину. Костюм был изорван в клочья зазубренными осколками металла, плававшими в крови. Волосы тоже промокли от крови.

– Уилл!.. – прошептала Тесса. Голова закружилась, перед глазами все поплыло.

– Тесса, – заметила ее Шарлотта, – твой брат…

– Он мертв, – как во сне ответила она. – А Уилл тоже?..

– Он закрыл тебя своим телом, – объяснил Джем, ничуть не виня ее. – Но самому ему закрыться было нечем. Вы оба оказались ближе всех к взрыву. Его сильно посекло осколками. И крови он потерял много.

– Неужели вы ничего не можете сделать?! – почти закричала Тесса, борясь с головокружением. – А как же ваши лечебные руны – иратци?

– Мы задействовали амиссио – руну, замедляющую кровопотерю. Лечебную руну использовать нельзя, потому что тогда осколки останутся внутри, – пояснил Генри. – Нужно доставить его домой и извлечь металл, прежде чем лечить.

– Тогда едем скорее, – дрожащим голосом сказала Тесса. – Мы должны…

– Тесса, – озабоченно посмотрел на нее Джем, все еще держа Уилла за руку, – ведь ты тоже ранена!

– Кровь не моя, – отмахнулась она. – Это кровь Ната. А теперь давайте… его ведь можно нести? Чем я могу?..

– Да нет же, я говорю не про кровь на одежде, – неожиданно резко перебил ее Джем. Он коснулся виска и сказал: – У тебя рана на голове, вот здесь!

– Ерунда! Я в полном порядке, – сказала Тесса и дотронулась до виска.

И тут она поняла, что волосы ее слиплись от крови, которая продолжала течь по щеке. Она коснулась рваных краев раны, тянувшейся от подбородка до лба, и ее пронзила острая боль. Это стало последней каплей. Не в силах справиться с потрясениями и ослабев от потери крови, девушка пошатнулась и едва не рухнула на пол. Она почувствовала, как Джем подхватил ее, и провалилась в темноту.

Глава 17

Во снах

Сознание возвращалось и покидало Тессу с размеренностью волн, захлестывающих палубу корабля в шторм. Она лежала на кровати с крахмальными белыми простынями в центре большой комнаты; рядом стояло много таких же коек. В высокие окна сначала заглядывали мечущиеся тени, за ними пришли кровавые лучи закатного солнца. Она снова закрыла глаза и погрузилась в темноту.

Очнувшись от шепота голосов, Тесса увидела склоненные над ней встревоженные лица. Шарлотта так и не сняла черный костюм, волосы собраны в тугой пучок на затылке, позади нее маячил брат Енох. Покрытое шрамами лицо больше не пугало девушку. Она услышала безмолвный голос в своей голове:

– Рана поверхностная.

– Но ведь она потеряла сознание! – воскликнула Шарлотта с тревогой в голосе, что немало удивило Тессу. – С такой раной…

– Столько потрясений за одну ночь – вот нервы и не выдержали. Как я понял, брат умер у нее на руках. Возможно, она думает, что Уилл тоже мертв. Он закрыл ее собой от взрыва. Если бы он погиб, то она винила бы себя в его смерти. Жить с этим нелегко.

– Но ведь она поправится?

– Когда отдохнет телом и духом, она проснется. Это вопрос времени.

– Бедная, бедная моя Тесса, – сказала Шарлотта, ласково погладив ее по лицу. Рука пахла лимонным мылом. – Совсем одна на белом свете…

Надвинулась темнота, и Тесса облегченно отдалась ей, спасаясь от света и мыслей. Обернувшись в нее, как в одеяло, она дрейфовала по волнам забытья, чувствуя себя айсбергом у побережья Лабрадора, плывущим в лунном мерцании по черной ледяной воде.

Сквозь пелену тьмы в ее сон ворвался гортанный крик боли. Она лежала на боку, подтянув колени к груди и завернувшись в одеяло. Через несколько кроватей от себя она увидела Уилла, распростертого ничком. Тесса вяло подумала, что он, вероятно, совсем голый, но в этом состоянии ее уже ничто не могло смутить. По пояс его закрывала простыня, спина и грудь обнажены. Руки на подушке, на них опирается голова, тело натянуто как струна. Белые простыни все в крови.

С одной стороны кровати стоял брат Енох, в изголовье маячил встревоженный Джем.

– Уилл, – уговаривал он друга, – Уилл, давай задействуем еще одну болеутоляющую руну!

– Хва-тит, – прошипел сквозь зубы Уилл. – Делайте так!

Брат Енох поднял серебряный пинцет с острыми кончиками. Уилл глубоко вдохнул и зарылся головой в сложенные руки, черные волосы метнулись по белым простыням. Джем вздрогнул, будто это в него впивался пинцет и он, а не Уилл, застыл в агонии, напрягшись всем телом и пытаясь приглушить рвущийся крик. Брат Енох вынул инструмент из раны, крепко держа окровавленный осколок металла.

Джем схватил Уилла за руку:

– Держись за меня, будет легче! Осталось совсем немного.

– Хорошо тебе… говорить, – выдохнул Уилл, но прикосновение его побратима подействовало успокаивающе.

Он выгнул спину дугой и уперся локтями в матрац, судорожно втягивая в себя воздух. Тесса знала, что ей следовало отвернуться, но ничего не могла с собой поделать. Она не видела ни одного юношу настолько обнаженным, даже Джема. Ее завораживали движение мышц под гладкой кожей Уилла, изгибы рук и мощных плеч, плоский подтянутый живот, содрогавшийся от боли.

Пинцет сверкнул в воздухе, и Уилл вцепился в руку Джема, их пальцы побелели. Кровь брызнула и потекла по обнаженной спине. Он не издал ни звука, а вот Джем резко побледнел. Он потянулся к плечу Уилла, потом отдернул руку и закусил губу.

«Все из-за меня, ведь Уилл закрыл меня своим телом. Брат Енох прав – нелегко жить с этим».

Узкая кроватка в старой нью-йоркской квартире. В окне – серое небо и крыши Манхэттена. На кровати пестрое лоскутное одеяло, которое сшила тетя. Услышав звук открывающейся двери, Тесса накрылась с головой.

В свете последних откровений она сразу заметила сходство: голубые глаза, поблекшие белокурые волосы и даже оваллица напомнили ей Ната. Тетя с улыбкой подошла и склонилась над Тессой, положила прохладную руку на ее пылающий лоб.

– Прости меня, если сможешь! – прошептала Тесса. – Это я виновата, что Нат погиб.

– Успокойся, милая. Твоей вины здесь нет. Это только мой грех и его. Видишь ли, Тесса, я всегда чувствовала себя виноватой, ведь я так и не осмелилась сказать ему. Он получал все, чего ни пожелает. Я избаловала его до безобразия. Если бы я призналась, что я его настоящая мать, Нат не сломался бы, узнав правду, и не предал нас. Ложь и тайны разлагают душу, Тесса. Они, как раковая опухоль, сжирают все лучшее, оставляя лишь злобу и гибель.

– Я так скучаю по тебе, – сказала Тесса. – Я теперь совсем одна…

Тетя нагнулась и поцеловала ее в лоб:

– Ты уже не одна и знаешь это.

– Теперь мы точно потеряем Институт, – уронила Шарлотта. В голосе ее не было печали, лишь усталость и отстраненность. Тессе казалось, что дух ее витает отдельно от тела, и она видела стоявших у ее кровати Шарлотту и Джема как бы сверху. Сама она спала, кудри разметались по подушке. Уилл тоже забылся сном, спина перебинтована, на шее нарисована черная иратци. Софи в белом чепце и темном платье вытирала пыль с подоконников. – Натаниэль Грей уже ничего не расскажет, один из наших оказался шпионом, а Мортмэйн все так же недосягаем, как и две недели назад.