Механический принц, стр. 66

– Он прекрасно знал, что делает, когда дал вам наркотик, – сказал Джем. – Он знал, что вы погибнете. Он не заслуживает верности. Скажи нам, над чем вы работали день и ночь?

– Мы собирали их… этих механических людей. Так себе работка, но он отлично платил, да еще и наркоту давал…

– И что тебе теперь с тех денег? – неожиданно горько воскликнул Джем. – Как часто вы принимали наркотик? Серебряную пыль?..

– Шесть-семь раз в сутки.

– Понятно, почему у ифритов он почти закончился, – прошептал Уилл. – Мортмэйн завладел всеми запасами «серебра».

– Нельзя принимать его так часто, – сказал Джем. – Чем больше доза, тем ближе смерть.

Оборотень сфокусировал взгляд красных глаз на Джеме:

– А ты как же? Тебе-то долго осталось?..

Уилл отвернулся и увидел застывшую у лестницы Шарлотту. Он махнул рукой и сказал:

– Шарлотта, давайте вынесем его отсюда, может, Безмолвные братья смогут…

Но Шарлотта резко побледнела, закрыла рот рукой и бросилась вниз. Уилл опешил.

– Шарлотта! – прошипел он, боясь крикнуть. – Черт возьми! Ладно, Джем, бери его за ноги, я за руки…

– Не надо, Уилл, – тихо сказал Джем. – Он мертв.

Уилл обернулся: оборотень уже не дышал, серебристые глаза широко распахнуты и смотрят в потолок. Джем потянулся, чтобы закрыть ему веки, но Уилл перехватил руку:

– Нет.

– Я и не собирался давать ему благословение. Уилл, я просто хотел закрыть ему глаза.

– Он того не заслуживает. Он работал на Магистра! – Уилл почти сорвался на крик.

– Он такой же наркоман, как и я, – простодушно заметил Джем.

– Он не такой! – воскликнул Уилл, сжимая его руку. – И ты не умрешь как он!

– Уилл… – удивленно пробормотал Джем.

Они оба услышали, как открылась дверь, и кто-то позвал Джессамину. Уилл отпустил руку Джема, оба упали на пол и подползли к краю, чтобы видеть происходящее внизу.

Глава 16

Слепая ярость

Тесса пробиралась по людным тротуарам Истчипа и думала, что разгуливать по улицам Лондона, переодевшись юношей, – особое удовольствие. Встречные мужчины не замечали ее вовсе, деловито проталкиваясь в ближайшую таверну или сворачивая за угол. Ночью в своем элегантном платье она неминуемо привлекла бы всеобщее внимание. А этом наряде стала невидимкой. Раньше она и не подозревала, какую легкость и свободу дает незаметность! И все же ей было не по себе, как тому аристократу из «Повести о двух городах», что ехал в повозке для осужденных на казнь.

Лишь раз она заметила Сирила, когда пробиралась дворами на Минсинг-лейн. Наконец она подошла к дому под номером тридцать два – огромному серому строению за железным забором, который в сумерках казался зубастым ртом. На воротах висел замок, но он был открыт, и Тесса проскользнула внутрь. Поднявшись по пыльным ступеням к входной двери, она обнаружила, что та тоже не заперта.

Внутри были пустые давно заброшенные комнаты, выходящие окнами на Минсинг-лейн. Одинокая муха жужжала и билась в стекло, потом устала и села на пыльный подоконник. Тесса поежилась и торопливо двинулась дальше.

Заглядывая в каждую комнату, она ожидала и боялась увидеть Ната, но его нигде не было. В последней комнате оказалась дверь, ведущая на склад, сквозь заколоченные окна сочился тусклый синеватый свет. Тесса неуверенно оглянулась и тихо позвала:

– Нат!

Он вышел из тени между двумя облезлыми колоннами. В тусклом свете его длинные белокурые волосы ярко сияли под шелковым цилиндром. Тот же голубой сюртук, черные брюки и ботинки, но от былой безукоризненности не осталось и следа: волосы растрепаны, на щеке грязь, одежда измята, словно он в ней спал.

– Джессамина, – с явным облегчением сказал он и распахнул объятия, – моя дорогая!

Она медленно подошла, напрягшись всем телом. Прикосновения Ната вызывали у нее отвращение, но выхода не было. Он обхватил ее руками, потом стянул с нее шляпу, и светлые локоны рассыпались по плечам. Она вспомнила, как Уилл вынимал шпильки из ее волос, и проглотила ком в горле.

– Скажи, где сейчас Магистр, – начала она дрожащим голосом. – Это ужасно важно. Видишь ли, я подслушала, что замышляют охотники. Знаю, ты не хотел говорить мне, но…

– Ясно! – хрипло сказал он, убирая рукой ее волосы. Потом взял ее за подбородок и заставил поднять голову. – Но сначала поцелуй меня, голубка!

Лучше бы он не цитировал Шекспира, теперь ее всегда будет тошнить при упоминании той строчки. Когда он склонился к ней, каждый нерв скрутило от отвращения, ей казалось, что сейчас ее вырвет. Тесса отчаянно надеялась, что охотники наконец выскочат из засады и ей не придется…

Нат рассмеялся во весь голос. Отбросив ее шляпу в темный угол, он крепче сжал подбородок девушки, впившись в него ногтями.

– Приношу глубочайшие извинения за свое поведение! Мне было чертовски интересно, как далеко ты зайдешь, чтобы защитить своих сумеречных друзей… сестричка!

– Нат… – Тесса попыталась вырваться, но он держал крепко.

Вторая рука братца как змея обвилась вокруг ее шеи, он резко развернул девушку спиной к себе, зажав горло предплечьем, и прошептал прямо в ухо:

– Думала, я не догадаюсь? Та записка на балу у Бенедикта, из-за которой я отправился в Воксхолл в погоню за призраками, и навела меня на эту мысль. Я с самого начала должен был догадаться, что это ты, глупая девчонка!

– Глупая? – прошипела она. – Да ты все выложил мне как на духу, Нат! Мортмэйн про это узнал, да? Поэтому у тебя такой усталый и помятый вид?

Он сжал ее сильнее, и Тесса задохнулась от боли.

– Никогда ты не уймешься, всюду суешь свой нос. Рада видеть мое унижение, да? Ну и что ты за сестра, Тесса?

– Да подвернись случай, ты убил бы меня! Можешь не притворяться, все равно это ты меня предал! Так что все справедливо, ведь ты сам связался с Мортмэйном и теперь…

Он тряхнул ее изо всех сил, и она клацнула зубами.

– Мои связи тебя не касаются! Все было отлично, пока ты и твои сумеречные друзья не влезли. Теперь Магистр жаждет моей крови, и все из-за тебя! Ты одна во всем виновата. Я не знал, что и делать, пока не получил сегодня эту дурацкую записку. Разумеется, я сразу понял, что это твоих рук дело. Представляю, как долго вы пытали Джессамину, чтобы заставить написать эту чушь…

– Никто ее не пытал, – еле выдавила Тесса. Она дернулась, но Нат сжал ее еще крепче, и пуговицы жилета впились ей в спину. – Она сама вызвалась, чтобы спасти свою шкуру!

– Я тебе не верю! – Он снова схватил ее за подбородок и впился в него ногтями. Тесса вскрикнула от боли. – Джессамина любит меня.

– Тебя никто не любит! – яростно прошипела она. – Хоть ты и мой брат… я любила тебя, но ты растоптал мои чувства.

– Я не твой брат! – прорычал Нат ей прямо в ухо.

– Ладно, сводный брат, если угодно…

– Ты мне не сестра! Даже наполовину, – жестоко оборвал он. – Матери у нас разные.

– Не может быть, – прошептала Тесса, – ты лжешь! Наша мать – Элизабет Грей…

– Твоя мать – Элизабет Грей, урожденная Элизабет Мур. А моя – Генриетта Мур.

– Тетя Генриетта?!

– Когда-то она была помолвлена. Ты не знала? После женитьбы наших, то есть твоих, родителей. Ее жених умер до свадьбы, а она оказалась на сносях. И твоя мать вырастила ребенка как своего, чтобы никто не узнал, что сестра вступила в супружеские отношения до заключения брака. Что она шлюха! – В словах его была неподдельная горечь. – Я не твой брат, я никогда им не был. Генриетта… она даже не обмолвилась, что я ее сын. Я все узнал из писем твоей матери. И все эти годы она тоже молчала. Ей было слишком стыдно сказать правду.