Падь Золотая, стр. 52

Тяжелое молчание длилось недолго. Паша опустил голову. Женя повернулся к ребятам. Одернул рубашку и поправил галстук. Потом он спокойно оглядел табор, выбрал место для постели и стал деловито ломать сухие ветки.

— Какой ты, Женя! — шепнула ему Наташа, радостно улыбаясь. — Я бы… Так мне домой захотелось!..

— Думаешь, Наташа, мне не захотелось? Но по-другому я не мог, никак не мог!

— Почему же ты сейчас такой скучный? — пытливо посмотрела на него девочка.

— Знаешь, Наташа, — Женя потупился, — только ребятам не говори. Я сам ничего: хоть голодом, хоть как. А вот ты… ребята…

— «Ты… ребята…»! — передразнила Наташа улыбаясь. — Какой ты, Женя! Правильно сделал, а так говоришь. Нельзя нам вернуться. Помнишь, с Володей прощались, он сказал: «Трудно вам будет. Но, думаю, что вы не отступите». И вдруг мы бы вернулись!.. Даже подумать страшно! — Наташа задумалась. — Знаешь, я не очень сержусь на Пашку — он сказал то, о чем мы все сегодня немножко думали.

Ребята меж тем оживленно и шумно занимались делами. Пашу будто подменили, будто смахнуло с него и усталость и растерянность. Он с усердием крутился около костра, подкладывал дрова.

Вдруг Наташа ойкнула:

— Смотри, смотри, Женя! Федька с Аликом говорит! Действительно, было чему удивляться.

Боря с Аликом нанизывали на вертелы большие куски мяса для копчения, а около стоял Федя, внимательно слушая Алика.

— Нам самое главное — достать соли, — говорил Алик, движением плеч отгоняя от лица комаров — руки его были заняты. — Достанем соль — и на мясе долго проживем. А знаешь, где соль? На солонцах… Боря умеет из солонцов соль добывать. Надо набрать соленой земли да в воду. Соль в воде растворится. Потом, когда земля осядет, воду слить, кипятить ее долго и получится соль.

— Правда?.. — Федя чуть не добавил «Алик», но смутился и обернулся к Боре.

— Правда, — подтвердил тот. — Ты, Федя, постарайся… разведай солонцы.

— И получится соль? — все еще сомневался Федя.

— Хоть у Жени спроси, — поддержал поваров Паша. — Мы с ним опыт делали. Вода выкипит, а соль останется.

— Побегу на разведку! — Федя поглубже натянул картуз на уши и шею — комары больше всего шею кусают. — Дай мне, Борька, мешочек, я с солонцов земли принесу. Они тут должны быть. Ночью изюбр и козел проходили, оба в одну сторону — наверное, к солонцам… Женя, я пошел.

— Подожди, Федя, я с тобой. Больше принесем…

— Постойте минутку! — остановил ребят дедушка. Все это время он молча наблюдал за ними, усердно покуривая трубку.

— Подождите, герои! — повторил он. — На солонцы вместе пойдем, а сначала напишем приказ. Бери, Паша, свою тетрадь.

— Что писать? — упавшим голосом спросил Паша.

— Заметил дедушка, что мы домой хотели… — потупившись, шепнула Наташа Жене.

— Пиши, как полагается, номер, число и всё. А сейчас так… Как коммунист, как старый солдат и партизан… Так… За мужество и твердость…

— За мужество и твердость? — удивился Паша.

— Да, да. За мужество и твердость выношу коммунистическую, солдатскую, стариковскую благодарность юным пионерам, участникам похода в падь Золотую: Жене, Наташе, Боре, Феде, Паше, Алику. Так. Всё. Дай я подпишусь.

— Рано еще… — тихо сказал Женя. — Мы…

— Видел, Женя, всё видел, — перебил дедушка. — Думаете, у нас не опускались руки? Ох, было, герои!.. Большую силу надо иметь, чтобы, когда вот так опустились руки, взять да подняться. За эту силу и благодарю вас. Молодцы!

— Тогда я еще допишу! — радостно воскликнул Паша. — Это от нас: «Все равно вперед! В падь Золотую!»

— Допиши… — Дедушка постоял, задумчиво наклонив голову, махнул рукой и, сгорбившись, своей походкой таежника пошел от табора.

Глава X

ФЕДЯ НЕ ПОНИМАЕТ ДЕДУШКУ

Пошел четвертый день после охоты на секача.

Экспедиция по-прежнему продолжала путь на север. Как ни бодрились ребята, однако неуверенность начала овладевать всеми. Сколько же можно идти? Если бы встретить какой-нибудь знак, указывающий, что великие партизаны шли действительно этим путем. Но ничего не было. Горы, пади, распадки. И все лес и лес. Уже самые отстающие в следопытской науке Наташа и Павел научились узнавать следы изюбра, коз, волков, рысей, медведей и мелких зверьков. Только следа человека не попадалось.

Однажды Федя наткнулся в разведке на остатки старого костра.

— Их костер, партизанский! — закричал Паша. Однако Федя, внимательно осмотрев место, сказал, что костер этот разжигали около трех лет назад. Видимо, сюда заходил случайный охотник.

Все сильнее чувствовался недостаток продуктов. Небольшой запас соли теперь имелся. Но в распоряжении поваров, кроме мяса, ничего больше не было. Соль и мясо… Уже на второй день к жирному шашлыку едва притронулись. Свинина приелась.

Боря с Аликом приуныли. Повара — им помогали Женя с Наташей — отчаянно изобретали новые блюда из мяса. Они варили то жиденький, заправленный полевым луком, суп, то такой густой, про который говорят: «В нем ложка стоит». Жарили мясо и на воде, и в собственном соку, тушили в золе, засушивали под горячими углями, даже попробовали подсунуть опять отвергнутый уже шашлык.

Но наступило время, когда на мясо уже никто не мог смотреть. Боря со все более мрачным видом убирал почти нетронутый обед. Что могли еще сделать повара?

Ничего так сильно не хотелось, как хлеба. Боря, чувствуя, поддержку Жени, был непреклонен и неприкосновенный запас берег пуще всего. Впрочем, ребята понимали и сами, что пяти сухарей на семь человек не хватит даже на один раз, и старались не замечать и не думать о них. А нелегко, очень нелегко было это делать!

Чем накормить?

Как ни был Паша поглощен разгадкой «Кислого», он не мог оставаться спокойным, видя тщетные усилия поваров. Он предложил Боре план, первый план после Озера Тысячи Ондатр. Боря, как водится, долго, недоверчиво думал, но потом ухватился за него, даже не посоветовался с Женей.

В самом деле, план казался чудесным. На первое надо было сварить совсем несоленый жиденький суп. А к нему вместо хлеба и вместо второго подать до невозможности пересоленное поджаренное мясо. Расчет был прост. Проглотив ложку несоленого супа, человек захочет закусить соленым. Хватив с жадностью кусок пересоленного мяса, человек с такой же жадностью набросится на несоленое. Затем опять к соленому, и так далее. И это будет продолжаться, пока человек не наестся. Только, поварам нужно быть начеку, чтобы кто-нибудь не объелся.

Получилось немного не так, но, в общем, сошло не очень плохо. Первым приступил к обеду Федя. К несчастью, он действовал не по плану. Рассказывая о разведке, он откусил большой кусок мяса, вдруг поперхнулся и крепко зажмурился. Произнес что-то невнятно и вытаращил глаза. Через мгновение злосчастный кусок и нетронутый суп полетели в поваров, которые приготовились было подкладывать добавку. Зато дедушка съел целый кусок и полтарелки супа. Только потом на него вдруг напал кашель. В перерывах кашля он молча шевелил усами и поглядывал на Пашу, но Боря заметил, что он не рассердился. Женя с Наташей, попробовав и узнав, в чем дело, залились таким веселым смехом, что даже рассерженный Федя развеселился. Все, смеясь, то и дело пробовали обед, да так больше половины и съели! А Боре только этого и надо было…

Возле небольшого ключика Федя разведал моховку. Моховка, или, как ее назвал дедушка, забайкальский виноград, — самая вкусная ягода в Забайкалье. Спелая моховка вкусом и ароматом действительно напоминает нежный виноград. Растет она на низеньких кустиках, только в сырых местах, во мху, около ключей.

Кисти моховки походят на виноградные грозди. В некоторых ребята насчитали по двадцать пять ягод. От тяжести кистей тоненькие веточки моховника согнулись, и ягода лежала прямо на мху. Хотя она была еще зеленой, ребята набрали полное ведро. По совету дедушки, повара прокипятили ягоду в воде и затем отцедили. Получился ароматный чай и кисловатый, но очень приятный джем. Поужинали очень хорошо. После моховочного джема даже свинина показалась ребятам не такой противной.